– Огненное Море, все лавовые реки и озера начали остывать. Государства, прежде жившие как добрые соседи и торговавшие между собой, превратились в лютых врагов. Они старались сохранить каждую крошку пищи и сражались за владение колоссами, дававшими жизнь. Тогда-то и начались первые войны.
– Полагаю, точнее было бы назвать их не войнами, а стычками. Войны, – теперь Джонатан говорил серьезно, почти сурово, – начались позже. Наши предки, по всей вероятности, в те времена были неискушенны в военном искусстве.
– Разумеется, нет! – резко проговорил Альфред. – Мы ненавидим войны. Мы несем мир!
– Вы можете позволить себе эту роскошь, – печально ответил Джонатан. – Мы не могли.
Альфред был потрясен словами молодого герцога. «Неужели мир – это роскошь, доступная только „богатым“ мирам? Он вспомнил народ принца Эдмунда
– оборванных, голодных, умирающих от холода людей. Они видели, как умирают их дети и старики, в то время как в этом городе были и пища, и тепло. «Что сделал бы я, если бы оказался на их месте? Покорно умирал бы, видя, как умирают мои дети? Или сражался бы? – Альфред застыл в своем кресле. – Я знаю, что сделал бы я, – с горечью подумал он. – Я потерял бы сознание!..»
– С течением времени наш народ все более совершенствовался в войне. – Джонатан отхлебнул чая из травы-кэйрн. – Молодых людей начали обучать военному делу, были созданы армии. Сперва они пытались сражаться с помощью магии, но это отнимало слишком много сил, а магия нужна была нам для того, чтобы выжить.
Так мы начали изучать искусство владения оружием. Мечи и копья, конечно, не сравнятся с магией, но они действенны в бою. Стычки превратились в битвы, а битвы в конце концов переросли в великую войну, происшедшую столетие назад, – в Войну Ухода.
Могущественная чародейка по имени Бетел заявила, что нашла путь, уводящий из этого мира. Она сказала, что хочет уйти сама и уведет за собой тех, кто пожелает за ней последовать. Последователей у нее нашлось предостаточно. Если бы эти люди ушли из мира, это значительно уменьшило бы население мира, и без того к тому времени сократившееся. Не говоря уж о том, что все боялись того, что может произойти, когда «Врата», как она это называла, откроются. Кто мог знать, какая чудовищная сила может хлынуть оттуда и что будет потом?
Наследный Государь Кэйрн Некрос, Клейтус Седьмой, запретил уходить Бетел и ее последователям. Она отказалась повиноваться и повела своих людей через Огненное Море к Столпу Зембар, дабы подготовиться к уходу из мира. Битвы между людьми короля и последователями Бетел длились долгие годы, но в конце концов Бетел предали и отдали в руки короля. Ее везли через Огненное Море, когда ей удалось вырваться из рук стражей. Она бросилась в раскаленную лаву, дабы никто не смог воскресить ее. Но прежде чем прыгнуть в море, Бетел выкрикнула то, что впоследствии назвали Пророчеством о Вратах.
Альфред представил себе женщину, стоящую на корме, представил, как она бросается в огненные волны. Он потерял нить повествования Джонатана и снова начал осознавать то, что слышит, только когда молодой человек внезапно понизил голос.
– Именно во время этой войны впервые были созданы армии мертвых, и мертвые начали сражаться друг с другом. Говорят, что некоторые командиры приказывали убивать своих собственных живых солдат, чтобы создать войска кадавров…
Альфред вскинул голову:
– Что? Что вы говорите? Убивали молодых людей! Своих солдат! Сартан благословенный! В какие черные глубины мы низверглись? – Он побелел, его била крупная дрожь. – Нет, не подходите ко мне! – Он вскинул руку и поднялся с кресла:
– Я должен выбраться отсюда! Оставить это страшное место!
Судя по его лихорадочному возбуждению, он готов был немедленно броситься вон из дома.
– Муж мой, что ты ему такое сказал? – спросила Джера, вошедшая в комнату вместе с Томасом. – Дорогой мой сэр, прошу вас, сядьте, успокойтесь!
– Я только рассказывал ему ту старую историю – знаешь, о том, как генералы убивали во время войны своих солдат…
– Ох, Джонатан! – Джера покачала головой. – Конечно же, вы можете уйти, Альфред. В любое время. Вы здесь не пленник!
«Нет, именно пленник! – безмолвно простонал Альфред. – Я пленник, пленник собственной своей слабости и немощи! Я прошел через Врата Смерти по чистой случайности! У меня нет ни мужества, ни знаний, чтобы отправиться в обратный путь!»
– Подумайте о вашем друге, – успокаивающе прибавил Томас, наливая чашку чая. – Ведь вы же не хотите бросить своего друга, не так ли, сэр?
– Я… прошу прощения. – Альфред снова рухнул в кресло. – Простите меня. Я… я устал, вот и все. Очень устал. Думаю, мне лучше лечь. Пойдем, мальчик.
Он опустил дрожащую руку на голову пса. Тот поднял глаза, заскулил, вильнул хвостом, но не тронулся с места.
В его поскуливании послышалась странная нота – Альфред никогда не слышал, чтобы пес издавал подобные звуки. Он пригляделся. Пес попытался поднять голову – и снова опустил ее на лапы. Хвост, однако, завилял чуть энергичнее, словно бы пес показывал, что ценит заботу сартана.
– Что-то не так? – спросила Джера, глядя на пса. – Вы думаете, это животное заболело?
– Я не уверен. Боюсь, я не слишком хорошо разбираюсь в собаках, – пробормотал Альфред, чувствуя, как внутри у него все холодеет.
По крайней мере, об этом псе он кое-что знал или хотя бы подозревал. И если его подозрения были справедливы, тогда то, что происходило с псом, происходило сейчас и с Эпло.
– Пожалуйста…
– Ну хорошо, хорошо. Я сделаю все, что могу. Но ничего не обещаю. А теперь мне пора идти.
– Благодарю вас, это все, что я…
Но Томас уже ушел – растворился в толпе живых и мертвых, заполнившей улицы Некрополиса.
Альфред сел рядом с псом, ласково погладил его мягкую шерсть. Пес был действительно серьезно болен.
Томас вернулся почти в час королевского обеда – те придворные, которым не повезло быть приглашенными разделить королевскую трапезу, в это время расходились по своим делам.
– Ну, какие новости? – спросила Джера. – Все в порядке?
– Все в порядке, – сдержанно ответил Томас. – Его Величество будет воскрешать принца в час тусклых ламп.
– И мы получили позволение посетить Королеву-Мать?
– Королева с удовольствием сама дала вам это позволение.
Джера кивнула отцу:
– Все готово. Однако я думаю, не стоит ли нам… Томас бросил многозначительный взгляд на Альфреда, и герцогиня умолкла.
– Прошу простить меня, – пробормотал Альфред, неловко поднимаясь на ноги, – я оставлю вас…
– Нет, постойте, – жестом остановил его Томас. Лицо молодого человека омрачилось. – У меня есть для вас новости, новости, которые касаются и вас, и, боюсь, наших планов. Я поговорил с моим другом, ночным хранителем, прежде чем он покинул дворец. Я с сожалением должен сообщить вас, Альфред, что ваши опасения подтвердились. Говорят, что ваш друг умирает.
