— Давай, Алая, — скомандовал Велемир, когда даже след последнего слова молитвы растаял в воздухе. А потом он вдруг хитро улыбнулся и добавил: — Представляете, как там все удивятся?
Таисс разжала руку, которой придерживала пояс, и бросилась к мужу.
— Что ты делаешь?! — ошарашено спросил он, обнимая ее за талию и прижимая к себе. Капитан был единственным, кто не пристегнулся.
— Ты же сказал мне быть в самом безопасном месте, — шепнула Таисс нащупывая его левую ладонь. — Я чувствую себя в безопасности только рядом с тобой.
— Та-а-аи… — выдохнул ар-принц, но времени на ссоры уже не было. Вампиры почти закончили формирование первичного контура — нужно было срочно поднимать щит.
И вдруг Велен ощутил легкий укол в основание безымянного пальца. Он удивленно опустил взгляд на руку, с которой падали капли крови. Слишком много, чтобы быть кровью одного человека…
— Они там все очень удивятся, — дриада улыбнулась. И тут же к магу хлынула ее Сила, отдаваемая так же, как когда-то давно делал он сам — через кровь и серебряную цепочку на запястье. Велемиру не оставалось ничего кроме как использовать Силу жены вместо своей.
А Таисс тем временем закусила нижнюю губу, чтобы легче было терпеть жгущую боль в ладони. Сила уходила со свистом, это, кажется, была последняя «бесполезная» порция, потому что магический план наконец-то перестал расплываться перед глазами. Наконец-то ведьма могла хотя бы видеть, как действует чужое колдовство. Как формируется паутина прохода, как серые с золотыми проблесками нити оплетают «Тавильер» и находящихся на нем людей, эльфов, вампиров, собаку… Как растет, поднимается вверх серебристая сфера щита, полная до боли знакомых комбинаций, по которым магию бывшего Хранителя можно было узнать где угодно. И как, наконец, раскрываются небеса, пропуская сквозь себя дерзких путешественников. Корабль приподняло и слегка тряхнуло, Велемир тут же крепче обнял девушку, не давая ей упасть, и наступила блаженная темнота.
Мар плохо помнил, как провел время в ожидании возвращения Джако. Какими-то отрывками: проверял, хорошо ли прикреплен самострел; не влезет ли в специально для него сделанный патронаж седьмая зарядная лента; не видны ли из под плаща-куртки-верхней-рубашки-кольчуги завернутые в обработанную непромокаемую кожу документы; по размеру ли подогнаны ремни заплечной сумки; хватит ли во фляге воды; не трут ли сапоги… И снова по кругу: самострел-зарядные-ленты-бумаги-ремни-вода-сапоги. Все, что угодно, лишь бы отвлечься и не слушать воцарившуюся в уснувшем доме тишину. Страшную, мертвую, выдающую с головой тишину, в которой отчетливо слышится, как гудит от скрытой в ней Силы корона Севера. Как будто она живая, как будто сейчас пытается докричаться до Марианна Дерлесского голосами всех ушедших в небеса королей Лимара.
— С наследничком вашим будете разговаривать, — буркнул Мар, закрывая уши ладонями, — а со мной нечего, я все равно ничегошеньки не понимаю. А если вы злитесь, что я корону из города собираюсь увезти, так значит не все с небес видно. Спасибо еще скажете за то, что она в руки Синмару не попала.
Но даже этот детский способ не помогал. Гул становился все отчетливее и уже как будто бы распадался на отдельные голоса. И если именно это начинал слышать монарх, надевающий корону Севера, то ему можно было только посочувствовать. Душевное здоровье и близко тут не стояло.
— Вы готовы, господин граф?
— Высокие, Джако! — радостно воскликнул Марианн. — Наконец-то! Да, я готов, конечно. Идем?
— Сначала послушайте, — осадил Дерлесского орк. — План таков. Мы сейчас пешком выберемся из города. Переоденьте плащ, в этом вас никто не узнает, по крайней мере первое время. За городом нас уже ждут. Вас телепортируют почти к самой фронтовой линии, настолько, насколько это позволяет стоящая там защита, блокирующая такое перемещение. Дальше пойдете пешком. Будете делать все, что вам скажет старший. Если не выдохнетесь и ни на кого не нарветесь — к завтрашнему вечеру будете у эльфов.
— Я понял, — Мар беспрекословно сменил свой щегольский плащ на невнятного вида тряпье, протянутое шпионом. К приятному удивлению графа, драное одеяние оказалось довольно теплым и, судя по всему, непродуваемым. К тому же оно хорошо прикрыло заплечную сумку.
— Накиньте капюшон, господин граф, и следуйте за мной. Не останавливайтесь и постарайтесь не отстать: шпионов Синмара я обезвредил, но это ненадолго. И лучше бы нам успеть выйти за стену, пока солнце не село окончательно.
— А вам не кажется, что мы будем выглядеть несколько подозрительно? В капюшонах.
— Погода испортилась, господин граф. Вам будут завидовать из-за плаща, а не подозревать.
Боги, и правда, как будто были на их стороне. Над столицей зверствовал неожиданно холодный и резкий для начала осени ветер. Попадавшиеся на пути прохожие сами кутались во всю имеющуюся одежду и к плащам отнеслись с понимающим равнодушием. С таким же равнодушием беглецов встретила и стража, охранявшая восточные ворота города.
«Наверняка кто-то из своих, — подумал Марианн, мельком взглянув на одного из воинов. — А на закате они меняются, поэтому Джако и торопился».
Он не удержался от соблазна оглянуться на уже едва освещаемый закатными лучами город. Странное, щемящее чувство разлилось в груди, заставило стиснуть зубы. Никогда уже ничего не будет «как раньше», сегодня, сейчас это «раньше» закончилось навсегда. И не важно, согласится ли Велемир надеть корону или нет — мир никогда уже не станет прежним. И сам Марианн Дерлесский не станет. У него на плечах теперь судьба родины, судьба целой огромной страны и как бы он не пытался себя убедить в том, что есть тот же герцог Бугушевский, который всегда поможет, — тяжесть не становится меньше. Если бы герцог мог помочь, он бы сам отдал согласие Конкерана Велемиру. Но нет, он предпочел вручить его молодому графу. Хотя прекрасно знал, что это будет означать.
Этот закат — тот самый рубеж, после которого никогда уже не вернется беззаботная, пьяная юность. Теперь мальчики будут играть в куда более серьезные игры, в которых никто не прикроет им спины. И ладно бы, если бы за ошибки пришлось платить только собственной жизнью.
— Не отставайте, господин граф, — орк махнул рукой. — Нам нужно вон в ту рощу, видите?
Марианн молча кивнул и ускорил шаг.
Корабль вышел из прохода с ослепительной финальной вспышкой, больно ударившей по глазам. Колени подкосились, и Таисс осела на палубу.
— Иди! — крикнула она Велену. — Я в порядке, не отвлекайся!
Капитан не стал тратить время на слова, только погладил жену по голове и бросился к борту.
