— Просто ты не знаешь, что еще я сделала. Их раны не заживут несколько месяцев, каждый синяк будет болеть, а каждая царапина — кровоточить. Мерзавцы точно не забудут сегодняшний вечер: того, что они пытались сделать со мной и что я сделала с ними. Вряд ли они осмелятся вновь взглянуть на другую девушку, не говоря уже о том, чтобы напасть на кого-то.
Вэньчжи поднял брови.
— Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу.
Он оттолкнулся от стены и, подойдя ко мне, приобнял меня за талию. Чувствуя, как участился пульс и жар предвкушения опаляет кожу, я подняла голову. Его глаза засияли, он склонился и прижался губами к моим губам. Свет затопил мой разум, словно в голове засияли миллионы звезд. С мгновение мы стояли совершенно неподвижно, будто слившись воедино. А затем его губы приоткрыли мои, и я ощутила теплое и сладкое дыхание, а настойчивый язык Вэньчжи скользнул мне в рот. Обжигающий, яркий, плавящий жар разнесся по телу и венам, заставляя меня гореть. Вэньчжи провел ладонью вверх по моей спине, к шее и запустил пальцы в волосы, после чего нежно запрокинул мне голову. И тут же его прохладные губы заскользили к ключице, оставляя за собой пламенную дорожку. Я пылала в огне. Сгорала без следа. Не думая ни о чем, я прижалась к нему сильнее, пока не почувствовала, что наши сердца бьются в унисон.
Наконец он выпустил меня из объятий, и у меня с губ невольно сорвался стон протеста. Я обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то заполнить образовавшуюся внутри пустоту, пока в накрывшей нас тишине мы пытались восстановить дыхание.
— Я пошел за тобой не затем, чтобы проследить, что ты будешь делать. А чтобы кое-что показать, — пояснил Вэньчжи.
Мы шли вперед, пока не добрались до берега ближайшей реки. Здесь уже собралось множество людей, они поджигали фонарики и опускали их на воду, но, в отличие от тех, что висели в деревне, эти по форме напоминали лотосы и были сделаны из бумаги. В центре каждого горела свеча, мигая во тьме теплым огоньком.
— Я подумал, что тебе понравится Фестиваль водных фонариков, — сказал Вэньчжи.
Жители деревни стояли с серьезными и торжественными лицами, а некоторые не скрываясь плакали. В воздухе, словно зимний холод, повисла печаль.
— Что они делают? — поинтересовалась я.
— Просят ушедших предков дать им совет. Чествуют и вспоминают усопших родных. А фонарики освещают душам путь обратно в их царство.
Вэньчжи вытащил из своего широкого рукава фонарик и протянул мне.
Я подняла глаза.
— Зачем он мне?
— Встреча с драконом — это не пустяк. Возможно, тебе стоит обратиться за советом к своим предкам.
Я уставилась на любимого, чувствуя, как в груди разливается нежность. Своим поступком он подтвердил, что признает мое смертное происхождение и мое место в этом царстве. В этот момент я осознала, насколько дорога Вэньчжи, а он — мне.
Забрав фонарик, я подожгла свечу и присела на корточки, чтобы опустить его в реку. С мгновение он неуверенно покачивался на воде, а затем поплыл прочь. Я не просила совета… Да у кого мне было его просить? Я не знала, в каком из миров находится мой отец: в этом или в следующем. Как и имен своих предков. Поэтому оставалось надеяться, что, где бы мои родные ни находились, увидев фонарик, они поймут, что их помнят.
Еще долго мы стояли под темным небом, не говоря друг другу ни слова. А река сияла сотнями огоньков, напоминая поток живого пламени, который вместе с течением устремился к неведомому горизонту.
Глава 30
Солнце напоминало шар бледно-багрового цвета. В его угасающем сиянии воды Янцзы напоминали огненную змею, которая вилась по изумрудной долине и скрывалась вдали.
Прищурившись, я обвела взглядом окрестности, выискивая место, куда заточили Длинного Дракона, самого могущественного из четверых. Ливей указал на серо-голубую гору, вершина которой скрывалась в тумане. У ее подножия было множество желтых цветов, а от камней исходило бледное свечение, такое слабое, что его не могли увидеть смертные.
Развязав шнурок на мешочке, я выудила оттуда Священную железную печать. Металл больше не холодил ладонь, а пульсировал от жара. С бешено колотящимся сердцем я протянула печать к горе. Разрушит ли ее дракон, когда воспарит в небо, радуясь концу заточения?
Но ничего не произошло. И ничего не изменилось в долине, даже сверчки все так же распевали свою ночную серенаду.
— Как она работает? — спросила я у Ливея.
Взяв печать, он внимательно осмотрел ее, а затем вернул мне.
— Это ключ. Нам просто нужно отыскать замок.
Я уставилась на огромную гору, гадая, сколько времени потребуется на поиски.
— Это сойдет за «крайнюю необходимость»? — поинтересовалась я.
Легкая улыбка тронула губы Ливея.
— Не бойся гнева отца, ведь ты здесь по его приказу.
«Можешь использовать любые средства», — вновь всплыли в голове слова императора. И я, отбросив все сомнения, призвала свою магию. Та вырвалась из ладони и окутала тусклый металл. Резного дракона охватило пламя, и он начал извиваться, словно живой. Опалив меня жаром, печать взмыла в воздух, облетела гору, а затем устремилась к подножию и исчезла из виду. Но едва сердце кольнул страх, печать вновь появилась перед нами и влетела мне в руку с такой силой, что я едва не упала на землю. На моих глазах огонь затух, а талисман вновь превратился в кусок безжизненного металла.
Как только это произошло, земля содрогнулась. Я пошатнулась и, чтобы не выронить печать, быстро спрятала ее в мешочек. Оглушительный рев пронзил тишину. Мой взгляд устремился к вершине, которую разломила на две части большая трещина. Во все стороны полетели камни, едва не задев меня и вынуждая пригнуться к земле. Алые языки пламени вырвались из глубин горы сквозь зияющие трещины, словно перед нами находился вулкан на грани извержения.
С оглушительным криком огромное существо взвилось в небо, стряхивая с себя пыль, из которой образовалась плотная дымка. Рубиново-красная чешуя сияла словно вытащенный из печи металл. Массивные лапы заканчивались золотистыми когтями, напоминавшими по размеру косу пахаря, грива и хвост спадали пышными алыми прядями. На голове росли белые, как кость, рога, а изо рта торчали острые изогнутые клыки. Но его вид не казался пугающим из-за янтарных, сияющих мудростью глаз.
Мы не шевелясь стояли и смотрели на дракона, который выгнул шею к небу. Его взгляд скользнул по долине и замер на нас. А в следующее мгновение дракон ринулся в нашу сторону, извиваясь мощным телом в воздухе. Полет без помощи крыльев казался невероятно грациозным! Но когда это огромное существо приблизилось к нам, мое сердце забилось так сильно, словно решило пробить дыру в ребрах. Сянлю, гигантский осьминог, Костяной дьявол… Ни один из них не пугал меня так сильно.
«Кто освободил меня из заточения? Назови свое имя». — Голос дракона звучал невероятно спокойно, ни тихо, ни громко, ни резко, ни мягко.
Я вдруг осознала, что его челюсти не шевелились, а слова просто раздавались у меня в голове, как собственные мысли, и невольно вздрогнула. Я обернулась и посмотрела на Ливея с Вэньчжи. Они выглядели не менее ошеломленными и сбитыми с толку. Видимо, мне не показалось и они тоже услышали слова дракона.
Длинный Дракон склонил свою великолепную голову набок.
Он ждал ответа на свой вопрос?
Я прочистила горло, чтобы ослабить охвативший меня спазм.
— Достопочтенный дракон, я Синъинь — дочь Чанъэ и Хоу И. Я освободила тебя по приказу Небесного императора, который просит, чтобы ты отдал ему свою жемчужину.
Гордость, что я могу открыто назвать имена своих родителей, смешалась со стыдом от понимания, какую унизительную задачу передо мной поставили.
Тихое рычание разорвало тишину. Глаза дракона угрожающе сузились, а из раздувшихся ноздрей повалил дым. Нет, не дым, а туман, освежающий, как ветерок осенью на рассвете. Покачнувшись от вспышки ярости зверя, я отступила на шаг назад и выдернула из-за спины лук Нефритового дракона.
