Ну да кого теперь винить? Сам виноват — надо было шустрей собираться. А пенять на нашу ночную сторожу нечего. Молодцы они. Бдят, а не спят в дозоре, всецело положившись на сотворённый моей невестой перед отходом ко сну охранный периметр, перекрывший все подступы к лагерю. А то бы сейчас нежить, на которую магическая сигналка не реагирует, уши‑то им пообгрызла…
Хотя это и не факт. Ведь к стоянке нашей вышли обычные тупые мертвяки. Которые только и умеют что каким‑то невообразимым образом чуять издалека живых людей, а охотничьей сноровкой не обладают. Ни подкрасться по уму не умеют, ни даже густые кусты обойти — так и ломятся через них, треща ветвями и шумя на всю округу. Так что дозорным нашим вряд ли что‑то грозило, даже если бы они спали. Проснулись бы от эдакого шума.
— Что там? — добравшись до меня, отрывисто бросила Кейтлин, сжимающая в левой руке кроткий жезл с пламенеющим камнем.
— Да мертвяки откуда‑то взялись, — просветил я девушку, явно видящую в темноте чуть похуже меня и ещё не разобравшуюся с чем мы имеем дело.
— Простые мертвяки? — чуточку разочарованно переспросила она. И после моего подтверждающего кивка, не говоря больше ни слова, сотворила огромный огненный шар. Да и подвесила его у нас над головами, на высоте примерно сотни ярдов. Светло сразу стало как днём… Даже если смотреть как я — сильно — сильно сощурившись.
— Блин! — произнёс я, поспешно прикрывая ладонью глаза. А затем, протерев их и восстановив таким немудрёным образом зрение, задумчиво заметил: — Кажется мертвечина передумала нападать…
— Да, им явно пришлось не по душе рукотворное солнышко, — согласилась со мной Кейтлин, наблюдающая ровно тоже что и я — спешно убирающихся с открытого пространства под сень ночного леса мертвяков.
— И что теперь с ними делать?.. — задал я вполне логичный вопрос, обращаясь в общем‑то в первую очередь к себе.
— Оставить всё как есть до утра, — пожала плечами магесса, явно не горящая желанием отправляться средь ночи гонять нежить по окрестным лесам. — А там видно будет.
— Тоже вариант… — пробормотал я, задумчиво чеша в затылке. Не, мне и самому не слишком‑то охота лазать по чащобам в поисках затихарившихся там мертвяков, несмотря на невеликую опасность этого предприятия, но… но оставлять всё как есть отчего‑то претит. У меня какая‑то стойкая неприязнь развилась к нежити после побоища с ней в подземельях особняка семьи ди Гетав. Как увижу эту мерзость, от которой действительно шибает какой‑то тухлятиной, так рука сама сразу непроизвольно тянется к рукояти меча…
— Стайни, это глупо провести остаток ночи гоняясь за тупыми мертвяками, — попыталась образумить меня Кейтлин, каким‑то образом уловив обуревающие меня чувства. Присовокупив ещё к этому: — На меня, во всяком случае, в этом деле уж точно можешь не рассчитывать.
И я, вздохнув, отпустил рукоять меча. Ведь как бы ни хотелось покрошить нежить, а оставлять Кейтлин одну никак нельзя. Может кто‑то очень хитрый и коварный, нарочно натравивший на нас мертвяков, только этого и ждёт чтоб добраться до одной обольстительной демоницы и похитить её… Может, конечно, я, обжегшись на молоке, и на воду теперь дую, но всё же исключать такой вероятности нельзя.
Посмотрев на неуклюжую нежить, шатающуюся по наполненному густыми тенями лесу и явно только и ждущую того когда погаснет неожиданно возникшее на небосводе солнце, я почесал в затылке. И меня осенило! Можно ведь не самому мотаться, а отправить разобраться с незваными гостями Хиссу! Ей явно не составит труда извести всю эту мертвечину наводнившую близлежащий лес.
Сказано — сделано. Пять минут не прошло, как мой талиар занялся сокращением поголовья тутошней нежити. Правда, поначалу Хисса заартачилась было, не проникшись желанием гонять мертвяков и отправив в ответ на мой ментальный посыл пренебрежительную мысль, что, дескать, эта дохлятина несъедобная, а значит и охотиться на неё нет никакого смысла. Пришлось мне пойти на хитрость, да вроде как поделиться с демонической кошкой своей тревогой на счёт того, что привело сюда мертвяков. Не иначе они прознали о том, что тут, на берегу пруда, имеется целая груда вкусной рыбки… и теперь хотят подобраться к ней…
Тут‑то и пришёл последний час нежити. Вернее даже не час, а немногим более четверти его. Этого времени Хиссе с лихвой хватило для того чтоб подчистую извести всех мертвяков. И в лесу, и там откуда они пришли — и в каком‑то брошенном селении, которое демоническая кошка описала в посланном мне образе — мысли как нехорошее место.
Затем успокоенная Хисса вернулась к нашему лагерю. На дамбу. Где её дожидались я и Кейтлин. Нам же пришлось отправиться сторожить рыбу… Ибо кошка ни в какую не соглашалась оставлять её без присмотра.
Вернувшаяся Хисса сразу направилась к пруду. Передние лапы брезгливо отряхнула и вроде как помыла — едва касаясь их подушечками водной глади. И довольная собой подошла к нам. Приблизившись же, с нескрываемым подозрением покосилась на Кейтлин и сразу же груду рыбы кругом обошла, внимательно осматривая её и не иначе как пересчитывая. После чего на мгновение озадаченно замерла. А затем ещё лапой кучу поворошила, проверяя её на предмет образовавшихся в её середине пустот. Однако ничего такого не нашла и вновь с подозрением посмотрела на Кейтлин, будучи похоже не в силах поверить, что та в её отсутствие не стащила хотя бы одну из таких замечательно — вкусных рыб.
— Да не брала я твою рыбу, не брала! — возмущённо заявила Кейтлин в ответ на такие взгляды демонической кошки, и я не сумел сдержать улыбки. Которую моя невеста закономерно увидела. Увидела, фыркнула, да гордо подбородок задрала и в лагерь стремительно пошагала.
Не скрывая уже улыбки я подмигнул Хиссе и отправился следом за Кейтлин с мыслью — раз уж возникшая проблема благополучно решена, то почему бы не поспать ещё малость?..
Похоже все думали так же как и я. Потому как стоило только сильномогучей магессе убрать с небосвода сотворённое ей солнце, как народ сразу начал разбрёдаться по шатрам. Досыпать, ясно.
А утром наш отряд, словно ни в чём ни бывало, отправился дальше по старому торговому тракту. И никто даже не пошёл посмотреть на растерзанную Хиссой нежить. То ли люд у нас страсть какой нелюбопытный собрался, то ли всем с избытком хватило того мертвяка, с оторванной головой и развороченным чудовищными когтями туловищем, что валялся у самой дороги, прямо на пути нашего каравана. Там не только непривычные к такому зрелищу Гэл с Даком позеленели, но и кое‑кто и из бывалых наёмников сбледнул с лица, на него глядючи… Можно сказать один я безучастным остался. Не то по причине своей нечеловеческой природы, не то оттого, что видывал и кое‑что похуже. Например то, что остаётся после трапезы упырей…
