— Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, — произнёс Крисп, когда в который за сегодня раз мы остались один на один. — Вид, как у поганки.
— Знаешь, Криспиан. Я наблюдала за твоей речью и сделала очень интересный вывод. — Наклонив голову, я смерила его высокую фигуру насмешливым взглядом.
— И какой же? — Не удержался, спросил Крисп.
— Ты полностью обрусел.
— Чего-чего? — Я не смогла сдержать улыбки, когда лицо англичанина вытянулось.
— Грегор зачастую не понимает обычного русского юмора. А когда нервничает, то в его выговоре явственно проскальзывает акцент. У тебя не так. С тобой я разговариваю, не боясь, что ты не поймёшь моих речевых оборотов. Это здорово!
— Речевые обороты я понимаю, — прищурился Криспиан, — тебя же — вряд ли.
— Это очень сложная задача. Я сама себя иногда не понимаю. Неважно, — махнула я рукой, направляясь в кухню. — Пойду, чайку попью.
В этот раз Крисп за мной не последовал, а, судя по тихому шелесту шагов, направился наверх. Вот и славно. Сейчас мне, как никогда за все те дни после ранения, захотелось побыть в одиночестве. Таня в таких случаях говорит, будто я отгораживаюсь чёрной скорлупой от мира. Пусть. Мне-то уютно и хорошо. Мир без меня как-нибудь проживет, я думаю.
Взяв в руки горячую чашку, я поднесла её к лицу. Ах! Как же хорошо стоять перед тёмным окном с горячей чашечкой травяного чая, смотреть на проглядывающие сквозь разрывы в тучах звёзды, и не думать ни о чем. Просто созерцать и наслаждаться.
Приятный вкус чая, что собирала сама Кирана, успокаивал душу и наполнял силами тело. Впервые за несколько дней я, наконец, расслабилась. Сейчас для меня не существовало никаких проблем. Сплошное спокойствие… если б не этот взгляд в спину.
Что такое? Таня решила-таки со мной поболтать по-дружески? Или мои извинения за грубые магические действия не приняты?
— Я не в настроении. Может, потом? — Не оборачиваясь, промолвила я.
Взгляд уколол какой-то насмешкой. Передёрнув плечами, я развернулась и окаменела.
Прямо передо мной парила вытянутая сероватая тень, состоящая будто бы из клоков тумана и пыли. От неё исходили страшные волны голода, которые, в свою очередь, будили во мне дикий ужас. Гость уставился на меня бесцветными почти белыми глазами. Вместо рта, как и в прошлый раз, зиял чёрный провал. Теперь я разглядела и руки призрачной фигуры. Они казались неестественно белыми и тонкими, словно кости скелета, обтянутые бумагой.
«Земная, сыграем? — Донеслась до моего сознания холодная мысль первого. — Выиграешь ты — Круг твой. Я — мой. Смотри, я даже дал тебе фору. Трое из пяти живут с тобой бок о бок. И тот, чья кровь такая сладкая, тоже с тобой».
Вёрс, Кирана! Где же вы, когда так нужны?
От бессильного ужаса всё моё тело онемело. Даже сердце забыло, как стучать и гнать кровь по артериям и венам.
Края туманной фигуры снова развевал нездешний ветер.
«Сегодня ты сделала свой ход. — Его костлявый палец едва не коснулся моего лица. — Теперь моя очередь. Чую, игра будет полной чувств… как танец. Станцуем, земная?»
С этими словами не-людь растаял в воздухе, как клок тумана. Моё сердце ожило и, будто стремясь загладить вину за простой, с бешенной силой заколотилось где-то у самого горла.
Не разжимая сведённых судорогой пальцев с чашки, я бессильно сползла по стене, при этом больно ударившись локтем о подоконник. Из глаз полились безмолвные слёзы. Что ж такое? Я ведь обещала себе больше не плакать? Не жаловаться… Не сдаваться.
— Вёрс! Кирана! — Просипела я пропавшим голосом. — Вёрс!!! Кирана!!! — Закричала уже в полное горло… Но никто не появился. Ни через минуту, ни к полуночи, ни к рассвету.
Абсолютная тьма заполняла комнату. Ни проблеска из-под опущенных штор, ни щёлочки света от двери. Даже где эта самая дверь — не ясно.
В руках я сжимала диск, и без всяких плейеров и наушников в моё сознание лилась музыка. Эта не знакомая мне композиция вселяла покой и уверенность. Наверное, Дмитрий использовал её, как я свечу, как маяк — гарант безопасного движения к цели. Или иначе?
Музыка кружила, вела меня куда-то, пока, наконец, не стихла. Тогда я осталась одна. Снова в кромешной тьме. Снова в холоде. Но тут всё стало меняться. Медленно, осторожно в мире проявились краски. Сначала тусклые, потом они разгорались всё ярче. Чуть погодя, я увидела грунтовую дорогу, покрытую снегом со льдом. По бокам её тянулись небольшие саманные дома. Один, перед которым я стояла, выделялся ярким голубым цветом, новенькой крышей и железным синим забором. На доме значилось «Первомайская 7».
Полдела сделано. Теперь бы узнать, что за населённый пункт. Где-то недалеко…
В дверь настойчиво постучали.
Я постаралась не обращать внимания, и продолжала концентрацию на поиске Димы. Да только в дверь постучали ещё сильнее, а потом донёсся голос:
— Рокси! Рокси, открывай! У тебя всё хорошо?
Такую настойчивость мог проявить только один человек. Я медленно открыла глаза, возвращая своё сознание в тело. По тёмной комнате блуждали сапфировые блики. Но стоило мне засмотреться на них, они стали меркнуть. Кажется, это отголоски моей возвращающейся силы бессмертной.
Тут дверь всё-таки открылась, и в комнату влетел настороженный Крисп. Он быстрым взглядом окинул почти исчезнувшие, но всё также блуждающие синие блики и подошёл ко мне.
За его спиной в открывшийся портал дневного света клубами вывалилась тьма, что так уютно обнимала меня. По этому яркому свету, я поняла, где-то полдень. Что ж, не плохо.
Я по-прежнему сидела на кровати. В этот раз мне не нужна была свеча, и можно было расположиться не на холодном полу, а чуть повыше.
Мне всё ещё сложно было прийти в себя. Ошмётки сознания от такого резкого возвращения, витали где-то рядом. Я чувствовала себя крайне заторможенной.
Криспиан направился к окну, чтобы расшторить его, но я протестующее замычала. Тогда он присел рядом, стараясь заглянуть в мои туманные глаза.
— Что тут произошло?
Потом он увидел сжатый мной диск, попытался взять его из моих рук, но и этого я не дала.
— Я нашла его. — Чуть придя в себя, сообщила я. — Я знаю, где Дима. Поможешь мне?
Колдун ничего не ответил. Он всё же забрал у меня диск, положил в новую коробку, взамен той, что раскололась вчера.
— Мы решили поодиночке никуда не ходить, — заметил он, как бы принимая мою просьбу. — Но есть одно дело.
— Срочное? — Я взяла свою сумку, проверяя, всё ли на месте, что мне может потребоваться.
— Утром приходил небесный. Твой наставник. Он попросил передать тебе, — Крисп протянул свёрнутый трубкой листок, перевязанный синей лентой.
