- Можешь не продолжать, - с безразличным видом отвернулся к окну Лукич, - меня это не интересует.
"Бред".
- А что тебя интересует? - Спросил объявившийся в проходе Круглый.
- Котик, согрей меня.... - Потянулась к верзиле женщина.
Круглый присел рядом с замурлыкавшей теткой и, обняв её за плечи, направил пристальный взгляд на Лукича:
- Так что?
- Выполнение поставленной задачи. - Четко проговорил Лукич, не отводя глаз от неестественно широких зрачков Круглого.
- Ты псих!
- Какой есть. - Лукич пожал плечами. - Тебе видней, со стороны-то.
- И что, ты намерен вот так всю дорогу просидеть, уставившись в пустоту и погрузившись в свои мысли? - Круглый передернул плечами и с обожанием посмотрел на прильнувшую к нему женщину. - Он псих, правда, зая?
- Однозначно. - Тетка запустила свою руку под рубашку Круглого.
- Опять одет не по форме боец! - Пробурчал Лукич. - И хватит шуры-муры разводить, не в отеле.
Женщина непонимающе уставилась на пожилого солдата, потом быстро-быстро захлопала излишне длинными ресницами:
- А что этим только в отеле занимаются?
- Всё! Пора кончать этот балаган! - Лукич сделал попытку подняться, не тут-то было. Ноги ни с того ни с сего стали ватными, туловище тяжелым, неподъемным.
- Далеко собрался? - Голос Круглого стал неузнаваемым, колким.
- Да не! - Отмахнулся Лукич. - Тут не далече..., до перрону я.
- А-а! - Верзила повернулся к тетке. - Отпустить что ли?
Женщина поджала губы, закатила глаза, подумала и ответила:
- Пусть прогуляется.
- Как скажешь. - Круглый чмокнул женщину в щечку. - Ступай Лукич, все равно дальше вагона не уйдешь.
"Это мы посмотрим", Лукич поднялся, чувствительность к ногам вернулась, но не полностью.
Покачиваясь, пожилой солдат вышел в проход и медленно побрел к выходу. Открыл дверь, и вместо ожидаемого тамбура увидел следующий вагон. Пожав плечами, двинулся дальше и в шестом купе обнаружил Круглого, так и сидящего в обнимку с женщиной. "Значит, не фига, не следующий вагон".
- Тьфу, на вас обоих!
- А вот плевать не надо, - верзила начал загибать пальцы, - во-первых, в присутствии дамы, во-вторых, в вагоне, в-третьих, вообще не надо! Усек? Дядя!
- За собой следи, околодурок! - Лукич в сердцах пнул переборку и, как ему показалось, вагон отозвался недовольным стоном.
"Чертовщина, блин!".
- Ничего привыкнешь. - Неожиданно успокоившийся Круглый плюхнулся на место и продолжил затянувшийся флирт с успевшей сменить прическу теткой.
- Встать боец! - Выкрикнул Лукич, внешне оставаясь спокойным. - Не можем выполнить задание, будем заниматься строевой!
- Точно, псих. - Круглый поднялся и, глядя на Лукича исподлобья, постучал кулаком себе по макушке. - Ты подумай башкой своей дубовой, чё ты творишь?
- Дерзишь молодой. - Сохраняя невозмутимый вид, Лукич внес в голос нотку настойчивости. - Сто двадцать отжиманий на кулаках.
- Да я тебе, мужик, сейчас череп по стене размажу... - Верзила занес здоровенный кулак для удара.
- Доверие брат, это одна из важных сторон нашей с тобой службы. Я доверяю тебе, и верю в то, что ты не сможешь ударить своего соратника по оружию без достаточно веских причин!
Летящий к лицу Лукича кулак замерцал и исчез, вместе с Круглым и вульгарной теткой. Пожилой солдат огляделся: вагон был пуст. Пройдя к выходу и открыв дверь, снова увидел идентичный этому вагон.
- Бред сивой кобылы! - Усевшись на нижнюю полку, он начал прокручивать в голове предшествующие данному моменту события и вспомнил о странной реакции вагона на удар носком ботинка. Отстегнув набедренную кобуру, Лукич вынул пистолет и, переключив в боевой режим, навел ствол на окно, за которым все так же мелькали елки и сосны.
Резко материализовавшийся Круглый загородил своим могучим торсом оконный проем:
- Ты же не выстрелишь в брата по оружию Лукич, правда?
- Ты просто глюк! - Ответил Лукич, нажимая на спусковой крючок.
Синеватая вспышка прошла сквозь подернувшегося рябью Круглого и разнесла оконное стекло в дребезги. Вагон дернулся, задрожал, сиплый стон боли и недовольства пронесся по составу, закладывая уши и вызывая резкую боль в голове.
Кое-как проморгавшись, Лукич сообразил, что сидит в тамбуре, прислонившись спиной к дверям. Рядом на полу, обсыпанный осколками стекла скорчился Круглый. Тут же и их автоматы валяются. В разбитое окно противоположной двери задувает прохладный ветер.
- Вот ведь чертовщина! - Отворив дверь, Лукич вытащил стонущего бойца наружу. - Загостились мы, пора и честь знать.
Скрежет напильника в голове моментально утих. Вдохнув ночной свежести, Лукич захлопнул лицевой щиток и проверил системы связи - не работали! То же самое с системой фильтрации и визора:
- Вот ведь напасть!
Лукич потряс Круглого за плечо:
- Просыпайся боец, а то рассвет проспишь.
- Лукич шуткует, - прохрипел Круглый еле слышно из-за опущенного щитка, - значит дело дрянь.
- Ты как?
- Жить буду. - Верзила принял сидячее положение, стянул шлем с перчатками и размазал по лицу обильный пот. - Сырой блин, как лягуха, осталось квакать научиться и хоть сейчас в болото на ПМЖ. Я таких снов, Лукич, отродясь не видывал, вот что я скажу!
- Снов ли? - Лукич отработанными движениями проверил автоматы и всучил один из стволов рассевшемуся на земле бойцу. - Возвращаться надо, по каналам связи глухо, так как радио не работает, чует мое сердце, не все там гладко. Кстати, электроника костюма не пашет в целом, и это странно, все таки пятый уровень экранирования.
Круглый нехотя поднялся на ноги:
- Эх, жизнь моя жестянка.... Отдохнуть бы....
Сознание вернулось близким треском костра, запахом дыма и холодящим затылок металлом. Илья разлепил тяжелые веки и пошевелился, все тело отдалось жуткой усталостью. Небо над головой прояснилось и горело яркими звездами. Его шлем лежал возле его же вытянутых ног. Дальше плясало желтое пламя, то и дело с треском выбрасывающее красноватые искры. Правее костра, на пухлом валике сухой травы лежала Лариса, глаза её были закрыты, грудь равномерно вздымалась и опускалась, лишь пальцы скрещенных на животе рук временами вздрагивали. За спиной журчал родник. Пошевелив рукой, Илья обнаружил лежащий возле бедра автомат. Отлепив затылок от холодного металла, оглянулся, от поставленной еще до его рождения над правым родником беседки осталась только проржавевшая рама, крыша была срезана. Со стороны уходящего вверх угора послышались шаги, и на свет костра вышел человек. Заросшее густой неровно обстриженной бородой лицо. Спадающие на плечи волосы. Из-под самодельной, сшитой жилами из кусков серой шкуры, куртки, виден истертый ворот армейской водолазки. В руках древняя кастрюля, с обколотой эмалью. На ногах из тех же шкур шаровары и..., у Ильи засосало под ложечкой, незнакомец был обут в ботинки от бронекостюма.
