На время в комнате воцарилось молчание. Арчи думал о том, что, может быть, сыскари могли чего-то не заметить, какой-то мелочи, которая могла навести на след. В самоубийство человека такого типа, как барон Стурини, молодой маг категорически не верил.
— А смерть барда Лилео? Тоже — очень странная история, причем Лилео тоже являлся членом "полынного" клуба, многие его баллады написаны под воздействием "тирсо", — подстегнул разговор господин Сатин.
— Да, тоже очень необычная ситуация, — кивнул полковник. — Кто бы подумал, что почти слепой музыкант, никогда не державший в руках ни меча, ни пистоли, вызовет на дуэль одного из самых лучших стрелков в королевстве. При этом наговорит ему таких дерзостей, что тот будет вынужден принять вызов. Естественно, стрелок не собирался убивать барда, лишь хотел его слегка проучить. Поэтому стрелял тому в ногу. Дескать, ноги — самая ненужная для музыканта часть тела, если тот еще и охромеет, хуже его баллады не станут. Но Лилео ответил точным выстрелом в сердце. Однако у слабого здоровьем барда началось заражение крови, и через седьмицу он умер от горячки.
— Не слишком ли часто вы произносите это слово — "горячка"? — хмыкнул Арчи.
Полковник лишь мрачно зыркнул на мага, но ничего не сказал.
— Погодите иронизировать, мой юный друг, — ответил за Мартинуса господин Сатин. — Служащие сыскного отделения проделали огромную работу. При этом у них не было тех знаний относительно этого потустороннего яда, которые есть у нас с вами.
— Да, — кивнул полковник. — Мы ничего не знали. Маги и из ордена некромантов, и из стихиального ордена только пожимали плечами. Дескать, чушь какая-то.
— Я бы тоже так сказал, — согласился Арчи. — Свойства полыни давно известны. Да, на слабую натуру она может оказать разрушительное действие. Но не на штабного офицера или, предположим, кавалергарда.
— Это — теория. А на практике получалась совершенно иная картина. После убийства генерала Сольтони мы держали Его Высочество в курсе расследования. И он решил действовать.
— Я запретил употреблять "тирсо" на службе и в казармах, — сказал Арас Вильмирский. — Если у кого-то находили флягу с этой гадостью, то провинившегося на первый раз отправляли в "холодную", на второй — подвергали телесным наказаниям. Я думал, что хоть через задницу сумею вколотить в этих молодых бездельников немного мозгов. Солдат может быть глупцом. Но добровольно превращать себя в безумца? Нет, я этого не понимаю! Я пошел к Его Величеству и попросил удалить из столицы баронессу Энзиар. И вы знаете, что сказал Виталис?
Никто не ответил, поэтому маршал продолжил:
— Он сказал, что прелестница Энзиар сама, без всяких зелий, способна кого угодно свести с ума! Впрочем, Его Величество стал с баронессой гораздо менее любезен, чем до нашего разговора.
— Когда это случилось? — спросил Арчи.
— Месяца три назад, — ответил за маршала Сатин. — Помню, как вытянулось лицо баронессы, когда на балу, посвященном осенней Эйван, король с ней не поздоровался.
— Да, это было для баронессы огромным оскорблением, — согласно кивнул полковник. — Поэтому, когда мы вплотную занялись расследованиями покушений на господина маршала, то баронесса оказалась в числе первых подозреваемых. За ней начали следить. И здесь мы не ошиблись. Удалось арестовать арбалетчика, который стрелял в Его Высочество. Он дал показания, да и его дружки, участвовавшие в подготовке покушения, тоже не отпирались. Они сказали, что нанимал их лакей одного из магистров ордена некромантов. Однако главарь этой шайки наемных убийц докладывал о сорвавшемся покушении, при разговоре присутствовала некая дама, подходящая под описания баронессы Энзиар. И дама очень странно отнеслась к сообщению о том, что вы, Ваше Высочество, лишь ранены. Казалось, она была удовлетворена результатом и даже добавила от себя какую-то сумму денег сверх той, о которой сговаривались с нанимателем.
— Да, подобные дамы не прощают унижения, — пробормотала леди Соретта. — То-то все удивлялись, почему эта гнусная баронесса так и вьется вокруг нашей дочери.
— А скажите, господин полковник, вы можете припомнить такие странные происшествия… необъяснимые смерти… в общем, то, о чем вы говорили, но чтобы они происходили лет десять назад? — снова обратился Арчи к господину Мартинусу.
— Лет десять? — задумался начальник сыскного отделения. — Наверное, нет. Я, кстати, тоже обратил внимание на это несоответствие. "Тирсо" привозят в Келе уже не первый десяток лет, а странности начались лишь в последний год. Но я подумал, что, может быть, дело в том, сколько пьешь это зелье. Сами же знаете — в молодости можно пить сколь угодно вина, и ничего ну будет. А иному старику, пившему всю жизнь, порой достаточно понюхать пробку, и он перестает соображать, что делает.
— Обещаю заняться изучением свойств "тирсо", — продолжил Арчи. — Но мне кажется, дело не только в полынной настойке. Действие малых доз "пыли с Троп мертвых" во многом похоже на действие полыни, но вот она-то безусловно может привести к безумию.
— То есть вы думаете, что баронесса вместо "тирсо" потчевала своих гостей этой вашей "пылью"?
— Скорее не "вместо", а "вместе". Любители унестись мечтами в мир иллюзий и не подозревали, что пьют совсем не то, что пили раньше.
Полковник внимательно посмотрел на мага, подумал и сказал:
— Вы можете рассказать о свойствах этой вашей "пыли"? Что это?
— Именно для этого я здесь, — ответил Арчи. — Но придется мне начать с небольшой лекции о природе иномирья. Ни для кого не секрет, что обычные люди, не прошедшие магической инициации, то есть не некроманты и не жрецы Тима Пресветлого, могут попасть в Кромешный мир только после смерти. Да и то в виде нереализованной души. Жрецы Светлого бога могут попасть за Кром, но их учат лишь одному — находить правильную дорогу в палаты Тима Благословенного, чтобы душа усопшего не заблудилась и не сбилась с пути. Тимиты — проводники. Мы, некроманты, — что-то вроде рейнджеров. Мы разведываем Кромешные земли. Мы боремся с кромешными тварями, которые иногда проникают в наш мир.
Собравшиеся в комнате внимательно слушали молодого мага. Поэтому он глубоко вздохнул и продолжил:
— Если же человек примет небольшую дозу "пыли с Троп мертвых", он приобретает способность находиться сразу в двух мирах. Его сознание воспринимает не только то, что видит и слышит любой человек, но и то, что происходит вокруг той части его души, которая оказалась за Кромом. Маг или жрец к этому готов. Нас учат… В общем, не важно, как нас учат, важно лишь то, что обычный человек, начав воспринимать картины Кромешного мира, может сам себя счесть безумцем. Хорошо еще, если он отнесет их на действие "тирсо" или какого-нибудь подобного зелья, вызывающего иллюзии. Но гораздо страшнее, если найдется некромант, который разыщет в Кромешном мире эту нереализованную душу и сумеет убедить ее в том, что она находится в его власти.
