Выпрямившись в очередной раз, Хайна почувствовала, что ей необходимо передохнуть, иначе она просто упадет на следующего раненого. Передышка дала ей возможность оглядеться, и открывшееся ее глазам зрелище ей не понравилось. Верховные лорды, не понеся ни единой потери, расправлялись с предпоследней цепочкой защитников. Пол пещеры был буквально усеян ранеными. Немногие уцелевшие в схватке маги лишились своей туманной защиты и стояли в стороне, не решаясь присоединиться к товарищам из последней цепочки. Дымка, окружающая Верховных, заметно побледнела, но все еще была плотнее, чем у противников. Только один из магов-защитников был окутан более густым туманом.
Один? Хайна присмотрелась к темному силуэту внимательнее. Каким-то он был несуразным – даже если забыть о тумане. Так и есть. Похоже, за одним щитом укрылись два мага. Объединили усилия, чтобы обеспечить себе более прочную защиту? Но это, наверное, неудобно: они же будут мешать друг другу, насылая чары на Верховных лордов!
Нельзя сказать, чтобы эта загадка так уж захватила Хайну. Девочка просто устала, к тому же победное шествие Верховных расстроило и напугало ее, вот она и старалась занять ум чем-нибудь не слишком серьезным. Однако ее проснувшееся внутреннее чутье таких тонкостей, по-видимому, не улавливало, потому что начало подсказывать хозяйке, каким образом нужно настроить зрение, чтобы видеть пространство пещеры в другом ракурсе. Хайна безотчетно последовала подсказке. И ахнула – потому что плоские силуэты вдруг обрели объем, лица, одежду. Зато оболочки – и радужные, и золотистые – исчезли вместе с туманными дымками магических защит. В общем, зрелище, открывшееся Хайне, мало отличалось от той картины, которую она наблюдала бы, стоя на дворцовой площади.
В первый миг ее пронзило ужасом. Девочка поверила, что стоит там, в нескольких шагах от Верховных лордов, которые пришли за ее жизнью. Но никто из магов по-прежнему ее не замечал, и ужас отступил, вытесненный другими чувствами. Видя перед собой плоские силуэты, Хайна, конечно, понимала, что это образы всамделишных людей, ведущих всамделишное сражение. Она от души желала победы одним и поражения другим, она переживала, пугалась, злилась, жаждала мести… и даже не подозревала, что все это – лишь бледное подобие чувств, которые испытывает человек, наблюдающий за битвой «вживую». Теперь, когда она слышала крики раненых, падающих на мостовую, видела отчаянные глаза защитников, понимающих, что их осталось совсем немного, и торжествующие лица врагов, предвкушающих скорую победу, ее захлестнули сочувствие, ярость, азарт, ненависть, жажда действия. Ей хотелось наброситься на этих высокомерных, самоуверенных стариков в разноцветных плащах, кусать их, царапать, бить, пинать…
Искушение было так велико, что Хайна, наверное, не удержалась бы, и одна Хозяйка знает, к чему бы это привело. Но в последний миг, когда девочка уже подобралась, чтобы прыгнуть на зеленую спину лорда Септимуса, маячившую в двух шагах от нее, взгляд ее скользнул по цепочке защитников и запнулся на лице Кассия.
Бывает так, что все душевные силы человека сосредоточены на каком-то одном желании. Словно одержимый неуемным духом голодного зверя, человек прет к своей цели напролом, сметая преграды, которых даже не замечает. И вдруг его взгляд случайно падает на какую-нибудь памятную вещицу – игрушку выросшего сына, расшитый пояс, подаренный невестой в день сговора, бабушкину прялку, подле которой выслушано столько песен и сказок. Человек останавливается, пораженный, словно налетел с разбегу на стену. И мигом забывает о своем жгучем желании.
Нечто подобное произошло и с Хайной. Только что ее переполняло желание любой ценой уничтожить Верховных лордов, а тут она едва не забыла об их существовании. На нее вдруг нахлынули детские обиды, горечь и острая жалость к себе, тоска по любви и вниманию со стороны отвергших ее родичей. Лицо Кассия, такое похожее и такое непохожее на лицо деда, словно открыло подвалы ее памяти и выпустило духов, о существовании которых она давно забыла или никогда не подозревала.
Оказывается, любовь Аины, Ланы и Алмели, дружба Зельды и Вачека, симпатия и уважение Кармала так и не залечили до конца рану, нанесенную Хайне родными – матерью и отцом, братьями и сестрами, тетками и дядьями. Дедом. Оказывается, все эти годы она жила, пряча от самой себя надежду как-нибудь исправить свое кошмарное детство. Ей вдруг вспомнилось, как, поселившись у Ланы, она первое время ловила себя на мечте о случайной встрече с кем-нибудь из родичей, проданных на Плоскогорье. «Знаешь, – говорил ей встреченный родич, – ты мне очень нравишься. Там, в горах, я всегда хотел подойти к тебе, поболтать, посидеть рядом, но боялся разозлить лорда. Зато теперь мы можем говорить друг с другом сколько захотим. Правда, здорово?» Ей так нужно было знать, что хоть кто-нибудь из людей, родных ей по крови, не считает ее мерзким уродом, не имеющим права жить в этом мире!
И вот минувшей ночью мечта сбылась. Нет, сбылось то, о чем она даже не смела мечтать! Кассий – маг, единственный наследник Верховного лорда, принадлежал к цвету рода. О нем будут помнить и говорить, им будут гордиться, когда не останется никого из ныне живущих родичей. И этот человек выразил свое расположение к белому уродцу, дал понять, как ценит Хайну, как она ему дорога. «Знала бы ты, как я мечтал с тобой познакомиться!.. Еще наговоримся… Береги себя!» Каждое слово проникло в ее душу и легло бальзамом на старую, но, как выяснилось, все еще живую рану. А его прощальное объятие – немыслимый, невозможный для сгорна жест – стало для Хайны жестом приветствия. Ее наконец приняли и признали за свою.
И все это она осознала только сейчас, увидев Кассия на площади. Словно кто-то вставил последнюю недостающую детальку в нутро сломанной музыкальной шкатулки. Щелк! – и заиграла прекрасная нежная музыка.
Крик упавшего мага выдернул Хайну из ее грез и вернул к устрашающей действительности. Верховные лорды смели защитников из предпоследней цепочки и подошли к последнему рубежу. Маг, стоящий рядом с Кассием, расстегнул плащ и достал Красный айкас, после чего снова положил руку Кассию на плечо. Напротив них встали сразу два Верховных лорда – желтый и зеленый. Они одновременно подняли руки, и Хайна зажала себе рот, заталкивая обратно крик, рвущийся наружу. В полнейшем смятении она не могла сообразить, что ей делать, – то ли вернуться к раненым, среди которых в любую минуту может оказаться Кассий, то ли броситься к нему и загородить его от удара Верховных лордов.
Но, пока она металась от одного выбора к другому, произошло чудо. Желтый лорд, сотворив свое заклинание, внезапно рухнул на мостовую. Увидев это, зеленый, видимо, испугался, потому что в последнюю секунду направил удар не на Кассия и не на Джинакса, а на мага, стоящего справа от Джинакса. В ту же минуту на того же мага нацелился фиолетовый лорд.
– Малих!!! – заорал Кассий, стряхнув с себя руку товарища. – Хватайся…
Его крик утонул в оглушительном грохоте.
Выбор свершился сам собой. Зрение Хайны снова перенастроилось, и она бросилась к черному силуэту, оседающему на пол Пещеры. В его золотистой оболочке зияли две огромные дыры, из которых стремительно истекал серебряный дымок. Хайна сосредоточилась и поднесла ладони к той, что была больше. Бледно-золотистая пленка стянула края бреши, но ее не хватило, чтобы закрыть брешь целиком. Хайна прижала ладони к груди, словно вбирая в них исходящее от своего тела сияние, и снова протянула руки к ране. На этот раз брешь затянулась целиком. Девочка перевела дух и потянулась ко второй дыре, но тут обе оболочки – и золотистая, и радужная – начали вдруг стремительно бледнеть. Мгновение, – и свечение растаяло. Силуэт исчез.
– Гады! – закричала Хайна, позабыв об осторожности. – Вы за это поплатитесь!
Она «вынырнула» из пещеры на площадь как раз вовремя, чтобы увидеть перекошенную физиономию фиолетового лорда, получившего смертельный магический удар в живот.
– Кассий, второй готов! Кажется, у нас получается! – ликовал Джинакс.
