Лишь спустя пару секунд присутствующие с непонятным облегчением осознали, что на самом деле это был всего лишь танец. Странный. Непонятный. Резкий и никогда не виданный в столице. Но полный жизни, страсти и такой притягательной глубины, что весь зал смотрел на него, невольно затаив дыхание.
В окружении огненного кольца мужчина и женщина метались друг вокруг друга, как две черно-белые тени, как два отражения, разделенные невидимым зеркалом. Две полных противоположности. Две сущности, неразрывно связанные друг с другом. Одинаково сильные, резкие, но совершенно не умеющие существовать по отдельности. Он - напористый и хищный, и она - грациозная и гибкая. Он - плотно укрытый вуалью мрака, безликий и агрессивный. Она - обманчиво уязвимая, но не менее стремительная и властная.
Их руки переплеталась, как две лозы, создавая в царящем полумраке причудливые узоры. Их маски то и дело оказывались на расстоянии одного единственного вздоха. Казалось, мужчина стремится подавить, накрыть собою трепетную партнершу, он постоянно напирал, то и дело опасно близко наклоняясь к ее белой шее. Но женщина не уступала. Она уклонялась, обманывала, уходила от него раз за разом, не поддаваясь сильным рукам и не позволяя коснуться себя дольше, чем на крохотный, почти неуловимый миг.
Это была борьба. Настоящий невидимый бой - напряженный, опасный и почти что смертельный. Они, несомненно, боролись друг с другом, старательно отвоевывали каждый шаг, каждое движение, каждое прикосновение друг к другу. Они двигались в едином ритме, как одно существо. Они кружились, порой тесно соприкасаясь спинами, и тут же расходились, неотрывно следя друг за другом, будто кровные враги.
Однако при этом женщина не выглядела слабой. Отнюдь. Она была тоньше и изящнее, но ничем не уступала широкоплечему партнеру. Просто она была быстрее. Просто она умудрялась держать его на расстоянии. Сдерживать его нетерпеливые движения, уводить в сторону, искусно уклоняться, играть...
Да. Кажется, женщина, будучи не способной вступить в открытую схватку, всего лишь играла с уверенным в себе и смертельно опасным хищником. Обманывала его, с легкостью исчезала из почти сомкнувшихся объятий, кружила вокруг него белым призраком, показываясь то здесь, то там, запутывая и заставляя теряться.
И он терялся.
Он шаг за шагом утрачивал сумасшедший напор. Он больше не нападал, но лишь следовал по пятам, не в силах оторвать от нее глаз. Он следил за ней горящим взглядом. Настойчиво тянулся. Желал. Однако в какой-то момент стало понятно, что его сила тут ничего не решает. И что он, не смотря на все свои достоинства, так и не может к ней прикоснуться.
А потом танец внезапно поменял тональность. Потом он вдруг стал мягче и легче. Тоньше. Деликатнее. Свободнее. Из него ушла прежняя агрессивность. Он утратил прежнее напряжение. Где-то оставил диковатую страсть. Рассеял былую ауру схватки. Движения женщины стали более плавными и тягучими, она перестала походить на ослепительный и больно режущий солнечный луч. А в походке мужчины неожиданно появился какой-то необъяснимый покой. Смирение. Обреченная покорность. И готовность следовать за ней туда, куда она только пожелает.
И вот тогда на ее губах снова появилась улыбка. Тонкая, мимолетная, но не злорадная или торжествующая. Не мстительная. Просто обычная человеческая улыбка, полная понимания и удивительного прощения. В которой довольно скоро проступило и снисхождение, разделенное пополам с внезапно проснувшимся интересом.
А потом танец изменился в третий раз. И в третий раз вокруг кружащейся пары вспыхнул теплящийся на полу огонь. Только теперь он не стал ютиться в ногах - теперь он потянулся наверх. Стройными многочисленными колоннами, вырастающими прямо на глазах и стремящимися сомкнуться над головами танцующих в диковинную, пылающую огнем арку. Но они не видели. Они больше не обращали ни на что внимания. Они смотрели только друг на друга, с каждым шагом сближаясь все больше и изучая один другого с неподдельным интересом. Только теперь мужчина был осторожен. Теперь он не стремился ее подавить. Теперь он ступал мягко и бесшумно, деликатно поддерживая партнершу и готовясь в любой миг ее отпустить, если увидит малейший знак неодобрения.
А она молчала. Она позволяла вести себя по залу, как хрупкую драгоценность. И она, наконец, позволяла держаться рядом с собой, не нарушая гармонии танца. Она снова стала гибкой и податливой. Снова обрела непередаваемое изящество. И она постепенно принимала идущего рядом мужчину, как равного. Точно так же, как и он признавал ее несомненную красоту.
Они были разными, эти странные танцоры. Разными, но, вместе с тем, дополняли друг друга так, как только могут мужчина и женщина. Он воплощал в себе силу, она - гибкость, он был резок и дик, но она умела останавливать его напор. Он неуклонно стремился вперед, напоминая порывистый ветер, но она сдерживала его одним движением ладони, как мягкая волна, уверенно гасящая разгоревшийся на берегу пожар. Ровно до тех пор, пока напряженная схватка не подошла к концу, а его колено не склонилось смиренно к полу, признавая полное поражение.
И вот тогда в зале наступила абсолютная тишина. Хлопки невидимых аккомпаниаторов резко прекратились. Пара тоже замерла, застыв друг возле друга каменными изваяниями. Женщина чуть повернулась, протягивая руку партнеру, но мужчина не стал подниматься с колен. Вместо этого лишь бережно подхватил тонкое запястье и трепетно коснулся его губами, сумев вложить в один единственный жест столько эмоций, что никаких пояснений больше не требовалось.
Сколько это длилось, трудно было сказать. Наверное, всего несколько минок, за время которых, казалось, пролетела целая жизнь. Недолгий танец был мимолетен, как и все самое важное в жизни, но при этом невыносимо красив и невероятно притягателен. А потом, к искреннему сожалению большинства присутствующих, он закончился так же внезапно, как и начался: добравшийся до самого потолка огонь, некоторое время служивший в зале единственным освещением, вдруг сомкнулся в одну пламенную арку, коротко вспыхнул, показав напоследок замершую пару во всей красе, а потом разом погас, осыпавшись вниз многочисленными искрами и заставив присутствующих невольно зажмуриться.
Через пару мгновений в зале снова вспыхнули свечи. Снова зажглись магические огоньки под потолком, осветив совершенно пустое пространство, в котором больше не было ни огня, ни некрасивых жженых следов, ни мужчины, ни женщины. Как если бы все случившееся было удивительным сном и если бы ошарашенным гостям это всего лишь привиделось.
