Шранк подчеркнуто вежливо кивнул и, не вдаваясь в подробности, занялся обустройством ночлега. Он знал, что раньше полуночи Карраш и Белик не уснут - не позволят узы. А Таррэн вряд ли рискнет приблизиться к ним до этого - дикие звери порой бывают агрессивны без причины и становятся крайне опасными. Особенно такие, как его верная пара и связанный с ней мимикр. Потом - пока уснут, пока он управится с делами, пока вернется. Значит, скорее всего, их придется ждать до самого утра.
Ирташ проводил хозяина задумчивым взором, неуверенно потоптался, но скоро понял, что расседлывать его просто некому - Таррэн ушел, Белки тоже нет, Воевода занят, а остроухие слишком горды, чтобы помогать кому бы то ни было. После чего вздохнул и, изогнув шею совершенно диким образом, аккуратно подцепил передними зубами пряжку, старательно следя за тем, чтобы не перекусить хрупкий металл или не капнуть на него случайно ядом. Наконец, справился с этим ответственным делом и, подхватив сползающее седло, бережно водрузил его на траву рядом с оставшимися вещами хозяйки. Только после этого удовлетворенно кивнул и, проурчав на ухо Воеводе несколько слов, неторопливой рысцой отправился на охоту. В сторону, противоположную той, где недавно пропал Таррэн.
- Чтоб к утру вернулся! - зычно гаркнул Шранк вслед. - И не смей там меняться, понял? Где я тебе еще одного коня найду?
Мимикр понятливо рыкнул и скрылся в темноте огромными, но абсолютно бесшумными прыжками. Разумеется, он не станет меняться раньше времени - не дурак, в отличие от некоторых. Но отец вчера научил отращивать когти прямо из копыт, да менять гибкость суставов по необходимости, и это здорово должно облегчить ему жизнь. А потом, он уже почуял знакомые запахи нагнавшей стаи и теперь намеревался вдоволь наесться, после чего до утра наслаждаться заботой и лаской тех, кто искренне любил его самого и его странных двуногих друзей.
Таррэн вернулся лишь к следующему полудню: молчаливый, пешком, без Карраша и с драгоценной ношей на руках - свернувшаяся калачиком и закутанная в плащ от головы до кончиков пальцев, Белка спокойно посапывала в его объятиях. Но выглядела при этом до того счастливой и умиротворенной, что собравшийся разразиться непечатной тирадой Шранк невольно закрыл рот и проглотил готовые вырваться слова. Против обыкновения не стал высказывать вслух то, что думает по поводу дурных ушастых нелюдей, исчезающих без предупреждения и не соизволивших предупредить взволнованных друзей о сроках своего возвращения, тем самым заставив их сильно нервничать и беспокоиться. А просто вздохнул и укоризненно покачал головой.
- Выходим, - тихо сказал эльф, взглядом подзывая Ирташа.
- А Карраш?
- Нагонит позже.
Шранк понятливо кивнул и сноровисто оседлал обоих скакунов - своего и осторожно обнюхивающего хозяйку мимикра. Тот сперва раздраженно рыкнул и дернул мохнатым ухом, однако Белка все еще безмятежно спала - маленькая, хрупкая, какая-то непривычно беззащитная, но абсолютно невредимая. И, похоже, очень довольная результатами прошедшей ночи. Поэтому Ирташ, не дающийся в руки никому другому, кроме Хозяина и Хозяйки, впервые не стал протестовать против помощи - понимал, что Таррэн просто не рискнет оставить ее одну ни на минуту.
При виде Белика Перворожденные дружно сморщили благородные носы, но мешкать не стали - в рекордные сроки свернув лагерь, собрались в путь и чуть не быстрее Стража показали, что готовы выступать. А Таррэн просто сел на спину благоразумно опустившегося на колени мимикра и двинулся вперед.
Несколько часов прошли удивительно тихо. Вокруг царило щедрое лесное раздолье, которым так славилась западная окраина Интариса: сочная мягкая травка на обочине, полузаросший тракт, густая зелень кустов вокруг; натужно гудящие над ухом шмели, мелкие стрекозы, деловито снующие между кустами. Петляющая голубая лента далекой речки, над которой стремительно исчезают последние клочья тумана. Одуряющий запах луговых цветов. Тихий шелест роскошных крон и снующие под копытами лошадей игривые солнечные блики. Мягкое солнце над головой, заставляющее сладко жмуриться и глубоко вдыхать напоенный ароматами леса воздух. Легкая тень на пустой дороге. И вызванная ею блаженная прохлада, которая так редко встречается в переполненных и душных человеческих городах.
Эльфы с редким единодушием держались поодаль от своего лорда и негромко переговаривались, изредка кидая в его сторону странные взгляды. Кажется, они наслаждались долгожданной тишиной и были несказанно благодарны судьбе, что неугомонный пацан в кои-то веки молчал и не изводил их бесконечными каверзами. А Таррэн, бережно прижимая к себе спящую Белку, задумчиво изучал проплывающие по небу редкие облачка и время от времени поправлял полу длинного плаща, которым укутал ее с ног до головы.
Гончая доверчиво уткнула нос в его шею, прижавшись всем телом и цепко держась за сильную руку. Почти касаясь губами его кожи и сладко жмурясь, подобно большой кошке, если он чуть наклонялся вперед или незаметно гладил ее густые волосы. Все время чувствовала его, нежилась в его заботе, таяла, как воск на горячем солнце, вернувшись в мягкие объятия их общих уз. И это заставляло его забыть о недавних тревогах, простить ее маленький обман. А если и глядеть на нее, то не с раздражением, что было бы вполне объяснимо, а с нескрываемой нежностью и молчаливым обожанием.
Ох, Белка, Белка… но она всегда была именно такой: упрямой, своенравной, с железной волей и четким пониманием цели, к которой всегда шла напрямик, преследуя ее с неумолимостью охотящейся хмеры. Если что задумала, никогда не отступит. Не остановится и не передумает. Просто, зная характер своего благоверного, предпочла обойти его запрет стороной. Нарушив его, конечно, но заранее выпросив на это разрешение. Иным словом, обыграла его, как всегда умела - легко, умело и потрясающе изящно. Так красиво, что даже злиться на нее совершенно невозможно. Только обожать еще сильнее, чем прежде.
"Я люблю тебя малыш, - неосторожно подумал Таррэн, убирая непослушный каштановый локон с ее лица и чувствуя, как сжимается от сладкого восторга сердце. - Коварная ты моя женщина. Маленькая обманщица. Хитрая моя Гончая. О, Бездна… как же я тебя люблю!"
- И я тебя, - беззвучно шепнула Белка, неожиданно открывая глаза.
Он замер и, неверяще опустив взгляд, против воли провалился в бесконечную синь, в которой заискрились мягкие изумрудные огоньки. В тот же миг его окутал восхитительный аромат эльфийского меда, в голове зашумело, как от хорошего удара, а по внезапно воспламенившимся венам ураганом пронесся жидкий Огонь. Сердце послушно загрохотало, порываясь выскочить наружу прямо так, сквозь рубаху и куртку. Кожа мигом разогрелась. Руки сами собой сжались, притягивая к себе податливое женское тело. Ноздри шумно раздулись, жадно вдыхая сводящий с ума запах…
