- Не задерживайте движение, проезжайте к таможне, - показал рукой в сторону выстроившихся полукругом на расстоянии стадия от городских врат шести таможенных постов.
Чик с Грацией верхами на единорогах, ведя еще трех животных, тоже миновали городской вход без проблем, назвавшись "из Эритополя". В Ольвии, как в крупнейшем центре грузоперевозок, запрета на животных не было.
Пристроились сразу за собственными повозками. Они выглядели странным то ли купеческим, то ли орденским караваном из двух крестьянских телег. Непонятно, потому что управляли ими ученик Текущих и однорукий охранник. Ученику мог поручить незначительный груз как орден, так и нанять купец. Таможня разберется.
Повозки направились ко второму посту слева. Там досматривался большой купеческий караван. Перед каждым постом (состоящим из большой деревянной арки, за которой находились длинные столы, навесные ангары, сновали стражники-таможенники, сидел маг) стояла небольшая очередь, причем с обеих сторон. В "морских воротах Месхитии" всегда так, вне зависимости от сезона. Кроме этих постов, отдельная таможня, не такая строгая, была еще и в порту. Официальная царская администрация боролась с контрабандой как могла, то есть путем наращивания численности чиновников, а с ними увеличивая барьеры на путях движения грузов. Компаньонам придется подождать и полюбоваться Белым Городом, венчающим самую высокую возвышенность западной части города.
Там стояли беломраморные дома богатых Торговых Домов, купцов и не менее богатых археев. Бриллиантом среди самоцветов сверкал Дворец Наместника, здание бывшего Сената бывшей вольного города Ольвия. Типичная для всей ойкумены классическая колонная архитектура, здесь отличалась изящной витиеватостью. По склонам возвышенности дома лепились уже в привычном беспорядке, постепенно становясь все ниже и беднее, а ближе к порту переходя и вовсе в лачуги среди многочисленных больших серых зданий кабаков, таверн и домов терпимости. Далее следовали пакгаузы и собственно сам порт, разделенный на рыболовецкую и "чистую" (грузо - пассажирскую) части. Всю восточную половину города занимали два огромных оптово-розничных рынка: продовольственный и "промышленный".
Разделиться предложил Леон. Он заявил вышедшему из трактира Чику:
- Ты договаривался - ты и будешь нас вытаскивать. Очень подозрительно слуги крутились, не уверен, что золото не прощупали.
Здраво поразмыслив, с ним согласились. За такую кучу денег ловким парнем - посредником можно и пожертвовать. Выбор небогатый: женщина на козлах в сопровождении калеки - нонсенс. Пришлось Андрею садиться в телегу. Получилось кстати: из очень сомнительного купеческого каравана, повозки превратились в предположительно орденский груз. Не очень важный, раз отправили ученика со всего одним охранником - кучером. Любой маг именно так и подумает, а против таможни есть заветная фраза: "Да продлятся дни Великого Наместника, да восхвалит его Меркурий". Случайно так не скажешь - не Бог должен хвалить человека, а наоборот, и добрые пожелания Великому Наместнику из уст купца звучали как издевательство.
Зря Леон переживал. Услышав условную фразу, старший таможенник удивленно поднял брови и повернулся к магу. Тот этой насмешкой над солидностью в виде крестьянских телег был удивлен не меньше таможенника, но… вставать и подходить с расспросами к ученику Текущих было элементарно лень. Сильно выматывало почти непрерывное сидение в астрале.
"Вечно эти Текущие мудрят, вечно у них тайны на пустом месте!", - подумал с неприязнью и кивком согласился на проезд телег в город. В астрале чисто, следы только от людей - формально прицепиться не к чему. А прицепился бы! Маг из Пылающих, у них с Текущими отношения, как у кошек с собаками.
За таможней караван сразу окружили вездесущие мальчишки:
- Уважаемые купцы, вам куда, могу показать, подсказать, - неслось со всех сторон.
Повозки прошли пару стадий и остановились. Ехавший рядом с ними воин-парник на черном единороге громко произнес:
- Ша, шантропа, заглохли все! - звонкий гомон постепенно стих, - нам сразу в порт. Кто проводит коротким маршрутом - прокачу на единороге, кто найдет посудину для фрахта, чтобы наш груз в сорок талантов в неё влез и один единорог - плачу семигекту, кто продаст четырех единорогов, четырех борков и две пустые телеги - получит четверть от суммы продажи. Жду предложений, жители славной торговой Ольвии!
Слово взял самый старший четырнадцатилетний пацан одетый, как остальные, в старую, но добротную тунику неопределенного цвета с непременным символом Ольвии - вышитым дельфином. Босой и соответственно с грязными ногами. Как только не болеют, ходя по брусчатке?
- Два вопроса, господин купец, - заявил с важным видом, - куда направится судном и почему езда на единороге бесплатна?
- Справедливо, - согласился с ним Чик, - двадцать драхм за показать короткий путь, а езда на скакуне - приятная добавка. Корабль пойдет в Тир.
- А поточнее, - не сдавался предводитель, - в Тире пять портов.
- А про то мы сами договоримся, хорошо? Семигекта не отменяется.
Пацан важно помолчал и кивнул самому мелкому:
- Малек, бросай свой скребок и проводи уважаемых купцов до таверны Якоба и сам жди нас там.
Десятилетний мальчик с важным видом отложил деревянные лопатку и метлу и уверенно-медленно направился к Чику. Но глаза выдавали восторженное возбуждение. Не боялся бы потерять лицо - побежал бы в припрыжку.
- Но если с ним что случится… - продолжил старший с нешуточной угрозой.
- Могу поклясться кем угодно, - Чик поднял руки с раскрытыми ладонями. Говорил серьезно, без скрытой усмешки.
- Не надо… - нахмурился малолетний предводитель, а Чик взял мелкого за вытянутые руки и рывком посадил на пегого единорога. Тот лишь покосился на нежданную ношу, но даже не фыркнул от недовольства. Воспитание! Воронок всех построил.
- Сейчас прямо, потом направо, - затараторил пацан, как только оказался в седле настоящего боевого (как сразу пригрезилось ему) единорога.
- Мы встретился через две четверти, - важно сообщил предводитель малолеток и, потеряв интерес к странным купцам, махнул своей команде. Мальчишки сгрудились вокруг него и внимательно выслушивали распоряжения, иногда получая подзатыльники.
Грязная мощеная дорога, кривая, с кое-где прилипшими лепешками борков и единорогов, тянулась среди одноэтажных каменно - глиняных домов с небольшими палисадниками. Не зря этих больших животных не пускают в другие города. Запах стоял соответствующий, но он часто сбивался порывами свежего морского ветра с характерными морскими ароматами, к которому примешивался и неприятный запах протухшей рыбы. Слабенький, но душок.
