Обрушилось еще одно здание. На этот раз – гораздо громче, расплескав по улице волну пыли, мусора, копоти. Виктора удар не коснулся, обтек по границам воздушной брони.
– Насмотрелся?
Обжора стоял за спиной. Тяжело дыша, утирая пот с лоснящейся физиономии. Нелегко ему далось, похоже, догнать Виктора.
– На что? – спросил Виктор, поднимаясь.
– И впрямь… – Обжора деланно зевнул. – На что тут смотреть-то? Вряд ли кто остался… ой!
Он покачал головой:
– Вру, однако… вру…
Виктор проследил за его взглядом. Он не боялся сейчас удара исподтишка – не в том была цель Обжоры, да и в нежданно появившуюся Силу Виктор верил.
По улице брел паренек. Лет девятнадцати-двадцати. Тощий, близоруко щурящийся. В форме защитного цвета, перемазанной так, что и не поймешь – реальной армии солдат или такой же усредненной, как город вокруг. Автомат на груди был обычным «Калашниковым», но слишком уж популярен в мире этот предмет. На плечах у парня горбился самодельный рюкзак – точнее, что-то вроде мешка, с прорезями для ног – потому что в «мешке» обмякло человеческое тело. Такой же молодой парень… только мертвый. Голова безвольно раскачивалась, темные пятна пропитали форму.
– Дойдем… – бормотал солдат. Он был еще далеко, но услужливый ветер доносил до Виктора каждое слово. – Хрен ли не дойти… а?
Похоже, что он не видел ни Виктора, ни Обжоры.
– Еще посчитаемся… ты не сомневайся…
Голос был хриплый, словно парень давно не пил, кричал, срывая голос, и сказал уже все, что только можно было сказать.
– И за ребят, и за нас… посчитаемся… дойти только… тут рядом…
Он прошел совсем близко, Виктор даже посторонился, но, похоже, это было излишне – солдат прошел сквозь скалящегося Обжору, не заметив того. И в то же время парень не был призраком – Виктор слышал не только голос, но и шаркающий звук шагов, и звяканье автомата, цепляющего рожком пряжку ремня, чувствовал запах гари и пота.
– С кем он хочет посчитаться? – сквозь зубы спросил Виктор.
– Откуда мне знать, – поразился Обжора. Небрежно облокотившись о стену здания, он выковыривал кривым пальцем из оспины-вмятины смятую пулю. – Разве важно, кого бояться и ненавидеть?
Сорвался еще один кусок стены, обрушился совсем рядом с Обжорой. Тот и ухом не повел.
– Фантазия незатейливая, – глядя вслед солдату, посетовал он. – Города горят, дома рушатся; дети плачут, женщин насилуют, мужчин убивают…
– Фантазия?
Обжора подумал, разминая в руках пулю. Свинцовый комочек выправлялся, обретая прежние очертания.
– Ну… не совсем фантазия… – неохотно признал он. – Ты прав, наверное…
Глаза у него вспыхнули.
– А что, – с жадным любопытством спросил он, – доводилось?
Описав руками круг, он словно предъявил Виктору окружающий пейзаж.
– Нет, – ответил Виктор. – Нет.
Обжора понимающе покивал.
– Он – дойдет? – кивая вслед удаляющемуся солдату, спросил Виктор. Парень как раз упал и томительно медленно пытался подняться. Мертвый груз мешал…
– А какая разница-то? – вновь завелся Обжора. – Чем тебя трогают приключения этого тела? А? Что, полагаешь его правым?
– Не знаю.
– То-то и оно! Стал тут… глазеешь… эх! А я тебе что говорил? Говорил – лети на белый дым. Это дальше!
– Мне и тут интересно.
Виктор сказал – и сам почувствовал неуместность слова. Интересно? Да что он несет…
Зато Обжора заметно подобрел:
– Ну… смотри тогда… изучай. Неволить не стану…
Он повернулся и неуклюже заковылял прямо в дымящее нутро здания.
– Не сгоришь? – окликнул его Виктор.
Обжора лишь тихо захихикал, погружаясь в чад все дальше и дальше:
– Не боись… Лучше о себе озаботься…
Виктор сплюнул под ноги, проклиная себя за неуместные хлопоты. Не этому обитателю страшных снов советовать, как и где поступать.
Может быть, и впрямь поискать «белый дым»?
Но что-то ему не хотелось продолжать путешествие по вымороченному миру. Будто последние слова Обжоры имели под собой серьезную основу…
Тревога накатывала все сильнее и сильнее. Ничем не оправданная, но от этого еще более неприятная.
Он обернулся – и поймал чужой взгляд. На усыпанном стеклом асфальте, под разбитой витриной, сидела кошка. Рыжая кошка с пронзительно-синими глазами. Смотрела так задумчиво-изучающе, как умеют лишь люди… и кошки.
– Брысь! – в легкой растерянности от собственной реакции сказал Виктор. Казалось бы, бродячий пес был куда более непредсказуемым соседом, а вот не вызвал никакого страха…
Кошка подняла лапку – то ли готовясь шагнуть, то ли приветствуя его. Померещится же такое!
И Виктор понял, мгновенно, разом, что пора просыпаться.
Наверное, помог страх. Помогло тошнотворное ощущение, которое навевал мертвый город.
Он вынырнул из сна, как тощий купальщик выскакивает из ледяной воды. Ощутил себя лежащим на жесткой палубе, почувствовал грубую циновку под собой, колючее одеяло, тепло прижавшейся Тэль. И вскинулся, садясь. Сна не было и в помине.
Метрах в пяти стояла молодая женщина. Очень привлекательная, даже в неподвижности ее была немыслимая грация. Золотистые волосы, очень нежная матовая кожа, глаза большие, внимательные, выпытывающие. Прямо кошка из сна, но даже это неожиданное сравнение не развеселило Виктора.
В ней было что-то от магов-убийц… пусть не столь кровожадное, но не менее могучее. Сила! Именно – Сила. Превосходящая ту, что дается человеку.
Лой сидела на краю канала. Она устала, она выбилась из сил, но зато была уверена, что опережает всех Стихийных. Едва ли Ритор устроит засаду где-нибудь здесь. Нет, опытнейший маг скорее всего будет ждать свою жертву на пути к твердыне клана Земли. Разумное решение – Убийце некуда деться. Дорога у него только одна.
Но Ритор ничего не знал о ней, Лой Ивер, и это приятно щекотало самолюбие. Она ловкой ящеркой проскользнула среди чужих планов и замыслов, никем не замеченная, всеми сброшенная со счетов – чтобы в нужное время начать свою собственную игру.
Пропустить требующегося ей человека Лой не боялась. Силу, пусть даже и дремлющую, она чувствовала безошибочно. Заклятие выматывало, высасывало остатки сил, но упрямая Кошка держалась. Отдыхать будем потом. Сейчас пришло время отдавать все без остатка.
Мимо нее сплошным потоком ползли плоты и баржи. Лой окликали, спрашивали – не подбросить ли? Оно и неудивительно – молодая девчонка, одна, на краю канала – ежу понятно, чем тут занимается. Подрабатывает скорее всего. А если и нет – то не дура же, знает, какую благодарность пожелают морячки за провоз…
Раньше Лой, наверное, подумала бы над рядом предложений; а пару наверняка бы приняла. Но, конечно, не сейчас.
