— Пустое! — отмахнулся Ногер. — Говорить мне с ней не о чем. Выгнать бы её из замка, но это делать надо было раньше, до того, как она его испохабила!
— Может, убедить её оставить этот замок вам, а себе построить новый?
— Новый? И это снова на мои деньги? — Ногер скривился. — Нет уж, я подумал, что сегодняшнее положение меня вполне устраивает. Мне удалось сохранить всё (слышите, Чичеро?), все фамильные вещи, которые эта дурочка, не понимая их ценности, побросала со стен в ров. Что-то из мебели, конечно, пострадало, но это ещё можно починить. Великанская мебель — очень прочная!
— Но ваши отношения с семьёй…
— С семьёй? — тут великан залился таким заразительным смехом, что и Чичеро не выдержал (искривил рот Дулдокравна в невольной усмешке).
Может, так смеялся при встрече с драконом Драеладром дракон Рооретрал, имя которого означает не просто «весельчак», но — «злобный хохот».
Отсмеявшись, Ногер сказал грустно, но твёрдо:
— Знаете ли, Чичеро, моё семейное бытие до сей поры — было просто унизительным. И я никогда ещё не чувствовал себя таким свободным, как сейчас — запершись среди верных мне вещей и слуг в своём северном крыле.
Итак, Ногеру от Чичеро ничего не требовалось. Жаль! Значит, это посланнику придётся просить его об услуге. И тут единственное, на что придётся опираться — уверенная ссылка на волю Владыки Смерти.
— Да говорите уж, посланник, за чем вы ко мне пришли, — улыбнулся Ногер, наблюдая на его лице следы колебаний, — ведь у вас ко мне дело, не так ли?
— Я пришёл именем Владыки Смерти одолжить под расписку вашу «призрачную шкатулку», — сказал Чичеро довольно «прямо и честно».
— Владыке Смерти нужны тени моих крестьян? Зачем? — поинтересовался великан.
— Обо всём я рассказывать не уполномочен, — замялся Чичеро, — скажу лишь одно: Владыке Смерти нужны тени всех мёртвых крестьян цанцкого воеводства, а не только ваших. И он не будет отрывать их от выполняемых сельскохозяйственных работ, если только не нависнет реальная военная угроза.
— Вот как? Что же может угрожать Владыке?
— Единственной угрозой Владыке в здешнем мире был Живой Император, будь проклято его имя, — понизив голос, сказал Чичеро. — Так вот, есть основания подозревать, что назревает…
— Новое Опасное Лихолетье, — закончил Ногер. — Что ж, понятно. Владыка хочет иметь возможность оперативного управления крестьянами наших земель на случай угрозы. Боюсь, мне остаётся только вам поверить. И я готов уже получить с вас расписку, но…
— Что но? «Призрачную шкатулку» вашим слугам не удалось найти во рву? — довольно глупо подсказал Ногеру посланник (до чего трудно было ему вести переговоры, когда его собственная тень томилась в заточении у великана Плюста!). Но Ногер — вот благородная душа — не воспользовался подсказкой.
— Нет, посланник. «Призрачная шкатулка» найдена во рву мною лично. И вот в этой амбарной книге, — Ногер взял одну из них, полистал и нашёл запись, — она значится за номером 98761: киоромерхенная суэнита, одна.
— Значит, она здесь?
— Конечно здесь, посланник, но в этом-то и сложность. Попробуйте-ка её здесь отыскать! — и Ногер рассмеялся так весело, словно вся его жизнь (вернее, посмертие) проходила одним сплошным карнавалом.
Чичеро окинул взором то непролазное царство вещей, которое их окружало. Ногер же вновь подбавил в голос замогильной горечи:
— О чём я по-настоящему сожалею, так это о невозможности среди своих собственных вещей что-либо найти. Мой мир, Чичеро, сжат и уплотнён. Из него пропали знакомые с детства ориентиры. Где-то там, в заваленных вещами коридорах, лежит книга Цилиндиана, которую я не дочитал. И я её найду не скоро. Где-то в одном из сундуков, оставшихся в самом низу завала, — лежат мои любимые халаты, купленные в Карамце сорок лет назад. Они где-то здесь, но я выгляжу, как оборванец, и не могу переодеться! И где-то здесь же — на подконтрольной мне вроде бы территории замка — валяется также и интересующая вас «призрачная шкатулка». Ищите, если сможете.
Чичеро оценил грандиозность задачи.
— Итак, господин Ногер, правильно ли я вас понял, что вы позволили мне попытаться…
— Да, посланник, вы правильно поняли. Найдёте суэниту — ваше счастье. Не найдёте — вам самому отвечать перед Владыкой Смерти, — и Ногер снова оправдал своё имя.
— Может, счастье мне и улыбнётся, — заметил Чичеро, — мои помощники Лимн и Зунг — элитные разведчики вождя Отшибины, и имеют превосходные навыки. Только вот где именно вы посоветуете искать призрачную шкатулку?
— Скорее всего, в нижних этажах. Думаю даже, в самом нижнем. Мне и моим слугам туда вообще не добраться, ну а ваши карлики могут рискнуть…
— Спасибо, господин Ногер, — с чувством произнёс Чичеро.
— Не за что! — отозвался тот.
* * *
Проходили дни, а Лимн и Зунг всё искали заветную коробочку. Чичеро коротал время в разговорах с великаном, который — ну надо же — оказался более интересным собеседником, чем все великаны, когда-либо встреченные посланником ранее. Наверное, Ногер стал настолько глубок благодаря своему осознанному страданию.
Миссия карликов по поиску суэниты вышла не только сложной, но и опасной: Зунга однажды серьёзно завалило, но Лимну удалось его откопать из-под груды тяжеленных вещей без помощи слуг великана. Поиску способствовало единственное: суэнита должна слабо светиться в темноте, поэтому, добравшись до неё, уже нельзя пройти мимо.
К концу недели карлики нашли «призрачную шкатулку». Они даже сами не сразу поверили в свою удачу, особенно Зунг, который начал уже думать, будто этот великан их тоже дурит, задавая неверное направление поисков.
Удивился и Ногер. И (к удивлению Чичеро) как будто бы даже обрадовался. Карлики в радость Ногера решительно не поверили. Что за радость, в самом деле, когда у тебя нашли вещь, которую собираются одолжить? Но что бы не происходило внутри Ногера, он с готовностью отдал Чичеро суэниту. А взамен получил расписку на тут же нашедшемся четвертном листке бумаги.
Чичеро в присутствие великана проверил содержимое суэниты. Теней в ней помещалось ещё больше, чем говорила Ала — целых девять тысяч три. Должно быть, кроме крестьян из принадлежащих Батурму деревенек, эта суэнита контролировала всех слуг в замке, а также егерей в охотничьих домиках.
Поблагодарив Ногера, Чичеро перебрался через баррикаду в лёгком месте, на ходу сложившись воедино (вобрав в себя Лимна и Зунга). Теперь оставалось проститься с госпожой Ногер и дочерьми, посочувствовать их семейному горю и убираться восвояси. Но состояться этому прощанию оказалось не суждено.
