- В общем, - завершил он, - я не считаю, что я кому-либо на Геаларе чем-либо обязан, коммодор Тагати. Кто-то назовет меня предателем, но мне нет до этого дела. Всегда придерживался мнения, что любые обязательства должны соблюдаться обеими сторонами. Вульгарно говоря, если некая дамочка наставляет супругу рога при любой возможности, едва ли она вправе устраивать сцены ревности, застав его с посторонней девицей. Вы думаете иначе, коммодор?
- Я не женат, - сухо ответил Тагати. - Вернемся к делу. Итак, вы наладили контакт с... разумом корабля, - коммодор не придумал более подходящего названия, хотя мысль о том, что у корабля может быть свой разум, казалась невероятной. Фантастической, как выразился Мориоль. И правда, такое скорее уместно в дешевых бульварных романах.
- Наладил контакт - сильно сказано, - поправил геаларец. - Я сейчас похож на человека, от рождения глухого, который пытается научиться играть на арфе. Я могу дергать струны, но не слишком-то представляю себе последствия. Однако... - Мориоль замешкался.
- Однако что? - подстегнул Тагати.
- Однако у меня появляется впечатление, что корабль - только часть некой... сети обмена информацией, если угодно. Вероятно, все тайные базы и лаборатории, которые Зенин возвели на Дагерионе, объединены в общую систему. Связаны между собой, но система эта по какой-то причине рассыпалась. Прекратила функционировать. Возможно, Зенин разрушили ее намеренно, или же это была некая естественная катастрофа, поломка - что угодно. Но, возможно, возрождая корабль, мы... восстанавливаем и эту сеть, хотя бы отчасти.
- Ну, и?.. - спросил Тагати. - Что это значит?
- Это значит, что мы начинаем дергать все струны разом, не слыша получившейся какафонии, - хмыкнул ученый. - Образно говоря. Касаемо же практического смысла... возможно, я смогу установить местонахождение всех объектов Зенин, сколько их есть на Дагерионе. Всех, коммодор.
Ису Тагати постарался скрыть возбуждение.
- Вы обещаете многое, Мориоль. Надеюсь, это не пустые слова.
Геаларец обиженно поджал губы.
- Можете сомневаться, Тагати. Но до сих пор, заметьте, я вас не подводил. Я сделаю то, что вы ждете от меня. Буду дергать те струны, какие вы прикажете. А что за музыка из всего этого получится... это уже не моя забота. Об этом вам надо беспокоиться, коммодор.
Лакрейн.
Из распахнутых окон таверны "Шиванзи" открывался неплохой вид на порт - по правде, это было единственное достоинство заведения. Десятки небольших деревянных суденышек покачивались на волнах, и лес мачт с наклонными длинными реями возвышался над набережной. Простые фелуки, обычные кораблики местных рыбаков. Здесь располагался рыбацкий квартал, что можно было понять не только по виду кораблей в порту, но и, к сожалению, по запаху.
Арио Микава заказал местный сараг - дешевое крепленое вино - но пить не собирался. Зато его собеседник воздерживаться не стал - взял глиняную кружку и ополовинил двумя большими глотками. Его лицо, украшенное жиденькими усами и длинной узкой бородой, казалось слишком бледным для ивирца. Пальцы левой руки выбивали частую дробь по крышке стола. Старик заметно нервничал.
- Нет причин для беспокойства, - заверил его Микава. - Если бы кто-то мог следить за нами, я не назначил бы встречу здесь. Вы хотели мне что-то сообщить? Я слушаю.
Ивирец поставил кружку на стол и слегка подался вперед.
- Господин иль-Кедам тайно встречается с некоторыми высокопоставленными особами. Среди них Кифар иль-Мадаат, Умиад ай-Салук и усти-гинель иль-Дамаэзи. Их встреча произошла вчера в загородной усадьбе господина иль-Кедама.
- Как интересно... - вполголоса произнес Микава.
Агинарриец недобро улыбнулся. Все трое, упомянутые собеседником, были влиятельными людьми и состояли в свите султана. Генерал иль-Дамаэзи пользовался авторитетом в армейском командовании. Умиад ай-Салук состоял в дальнем родстве с правящей династией. Кифар иль-Мадаат - крупный чиновник из казначейства. И теперь иль-Кедам решил свести их вместе. Наводит на размышления.
- Вы не знаете, о чем шел разговор?
- Нет. Но мне удалось узнать, что они планируют новую встречу.
- Когда? - насторожился Микава.
- Достаточно скоро.
- Кто будет на встрече?
- Все, кого я упомянул, и еще некоторые люди. Я не знаю, кто.
- Хорошо, - кивнул агинарриец и небрежным движением бросил на стол обрывок бумаги. - Вот, возьмите.
Внутри был чек на предъявителя. Цифра в графе "сумма" стояла весьма внушительная, но шпион сполна отрабатывал свою плату. Благодаря ему Арио Микава имел возможность следить за ненадежным союзником. Разрабатывая план, Микава привык предусматривать все мелочи. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы вычислить шпионов, которые приставил к нему иль-Кедам. В свою очередь, он завербовал нескольких человек в свите ивирского бея, будучи уверен, что тот разоблачит их. Так и получилось. Это успокоило иль-Кедама, и тогда Арио Микава начал искать людей, от которых "союзник" не ожидал предательства. И, разумеется, нашел.
- Как только узнаете дату, сообщите мне, - велел капитан. - Теперь идите.
- Я все сделаю. Да пребудет благословение Всевластного с вами, - ивирец поклонился и покинул заведение.
Микава выждал несколько минут и вышел следом. Новости были тревожные. Иль-Кедам ставил превыше всего собственную выгоду, и он был достаточно умен, чтобы понять: у Ивира нет шансов в войне. Бей охотно брал деньги у агинаррийцев, пока сотрудничество с ними не было для него слишком опасно, но, как знать - не решил ли подстраховаться, вступив в сговор с ксаль-риумцами?
Султан Ажади, выполняя обещание, отбыл на Янгин, дабы вдохновить свои войска на бой. Сегодня он уже прибыл на остров и произносит речи перед солдатами и моряками. Н-да. Превосходный способ дать врагу понять, что и когда ты собираешься сделать, но Ажади и не собирался скрывать свои намерения. Он жаждал столкновения лоб в лоб, открытого боя. Имперского префекта принца Каррела, вероятно, это также устраивало.
Шансы победить у ивирцев невелики. Султан этого не понимал - вернее, не желал понимать - а префект Дэвиан Каррел, конечно, понимал. И господин иль-Кедам тоже понимал, что, потерпи Ажади Солнцеподобный поражение, его военная слава померкнет так же быстро, как и взошла. Ивирцы никогда не отличались постоянством. После Анлакара многие проклинали султана, тому пришлось даже вводить в город полки Блистательной Гвардии, чтобы утихомирить недовольных. Успех у Кехребара, безусловно, прибавил Ажади Восьмому популярности у подданных, но если предстоящая битва будет проиграна, эта популярность так же легко сойдет на нет.
