Наталья Турчанинова - Кровные братья

Поток воздуха метался по гостиной, путался в занавесках, позванивал подвесками на люстре, трепал прическу. Стоя у окна, девушка посмотрела на снеговые тучи, медленно ползущие к городу, а потом закричала мысленно. Громко. Изо всех сил.

– Дарэл! Дарэл!!!

Ответ пришел мгновенно. Как будто он ждал ее зова.

– Да, Паула?

– Мне нужна сила. Сейчас! Немедленно!

Даханавар помолчал немного. Наверное, пытался разобраться в безумии, творящемся в ее душе. А потом она вдруг почувствовала теплое нефизическое прикосновение. Как будто в выстуженную комнату просочилась струйка согретого воздуха и скользнула по ее ледяным рукам. Дарэл пытался утешить мысленно.

– Приехать к тебе?

– Нет! Я не хочу, чтобы тебя видели здесь!

«И я не хочу, чтобы меня жалели! На самом деле тебе все равно, что я чувствую. Ты всего лишь защищаешься от моей боли, потому что испытываешь ее вместе со мной!»

– Тогда встретимся у Александра. – Его голос стал более равнодушным. – У меня есть отличный предлог, чтобы приехать.

– Хорошо.

– До встречи. И, Паула, не забудь закрыть окно.

Она усмехнулась его заботе и рывком опустила жалюзи.

Такси приехало через пятнадцать минут. За это время фэри успела привести себя в порядок и немного успокоиться. Через сорок минут она была у особняка Александра.

Он ждал ее в желтом кабинете.

На стене по-прежнему висела картина неизвестного талантливого мастера. Девушка в белом хитоне на фоне колонны, готовой упасть в любую секунду.

Учитель был не один, но его гость уже уходил. Паула вздрогнула, увидев, кто это. Поспешно отступила в сторону, чтобы пропустить великого мастера. Проходя мимо, тот посмотрел сквозь нее пронзительными голубыми глазами, улыбнулся чему-то и тихо закрыл за собой дверь. Девушка видела его всего два раза. Никогда не говорила с ним. Не осмеливалась. Лишь смотрела издали, восхищалась и радовалась, что может находиться в одной комнате с гениальным творцом. Леонардо жил очень уединенно. Практически ни с кем не общался в чужом для него мире. Александр говорил, он ушел в мистику. Едва ли не создал свою собственную реальность и пребывает в ней все время.

Когда шаги гостя стихли в конце коридора, фэри торопливо подошла к маэстро. И он сделал то, что всегда приносило успокоение. Обнял и поцеловал в висок. Но на этот раз прижал к себе чуть крепче. Паула прильнула щекой к его бархатному пиджаку, вдыхая знакомый аромат «Rush», и прошептала сама не зная почему:

– Вы не сердитесь больше?

У него была причина для гнева. Паула обратила Вэнса без согласия главы клана. Более того, вопреки его приказу. За этот проступок он отчитал юную фэри в довольно резкой форме. И наказывал своим полным пренебрежением. Но вот теперь, кажется, простил.

– Не сержусь.

– Ради этого стоило терпеть издевательства тхорнисхов.

Фэри почувствовала, как напряглись руки маэстро, нежно держащие ее, и поспешно добавила:

– Я все понимаю, простите. Вы не могли защитить меня.

Магия Фэриартос пассивна. Поединок тхорнисха и асимана будет сопровождаться мощными заклинаниями, вспышками света и огня, ранами. Слабейший умрет. Равные по силе выживут. Фэри в подобном поединке погибнет наверняка. Обязательно. У них нет боевых заклятий, способных разлагать плоть врага или сжигать ее. Их сила – в ином.

Паула еще крепче прижалась к Александру, не желая больше думать ни о Миклоше, ни о Йохане. Даже Вэнса вспоминать не хотелось. Почему она не может быть такой же спокойной, как раньше? До разговора с Дарэлом в том морском ресторане. Куда делась железная выдержка, которой могли позавидовать сами леди-мормоликаи?

Александр ласково поглаживал ее по волосам и говорил негромко, как будто сам себе:

– Жизнь несовершенна. Ее катастрофы всегда случаются не с теми и не так, как нужно. Ее комедии полны смешным ужасом, а трагедии нередко переходят в фарс. Едва подходишь к жизни, как она уже наносит тебе раны. Все длится в ней или слишком долго или слишком коротко.

– «Упадок лжи»? – спросила Паула, с наслаждением вдыхая изысканный дорогой аромат.

– «Критик как творец»[24], – ответил Александр, снова целуя ее в висок. – Мы очень интересно поговорили с ним тогда.

– Почему Оскар не согласился стать одним из нас?

– Слишком устал от жизни. Разочаровался.

Паула подняла голову. Ее не переставала поражать легкость, с какой маэстро говорил об известных, прославленных людях, с которыми был знаком. Для нее они оставались хрестоматийными личностями, а для него – хорошими знакомыми, собеседниками, приятелями, друзьями.

Александр улыбался, смотрел с нежностью:

– Тебе лучше?

– Да. Теперь лучше...

Александр нахмурился, чуть отстранил ученицу, но не отпустил, прислушиваясь к чему-то доступному лишь его слуху.

– Это Дарэл Даханавар. Просит о встрече.

Паула сжалась внутренне:

– Мне уйти?

– Нет. Останься. Это ненадолго. Он привез документы от Фелиции.

– Документы?

– Да. Я просил кое-что из личной библиотеки мормоликай.

Дарэл появился через несколько минут. Как всегда немного встрепанный, несущийся на волне своей неукротимой кипучей энергии. Куртка распахнута, светлые волосы взлохмачены, дыхание как у человека, бегом поднимавшегося по лестнице. Впрочем, может быть, и бегом. Создавалось впечатление, что у него масса дел и личный психосканэр Первой Леди едва успевает справляться со всеми. Впрочем, фэри помнила его и абсолютно другим. Предельно сосредоточенным. Спокойным. Холодным. Таким даханавар становился, когда работал.

Паула сидела в кресле, делая вид, что увлечена книгой, но за все время беседы не прочитала ни строчки. Дарэл разговаривал с Александром, стоя у картины в противоположном конце комнаты. Улыбался, с интересом поглядывал по сторонам. Один раз мельком взглянул в ее сторону.

Он совершенно не производил впечатления считывающего знания о высшей фэриартосской магии с главы клана. На Советах все было по-другому. Телепат выглядел отстраненным, равнодушным, и взгляд его приобретал убийственную глубину, будто пронзая насквозь. А сейчас он явился лишь для того, чтобы передать привет с наилучшими пожеланиями.

Фэри сама не знала, чего ждала. Не представляла, что именно даханавар хотел сделать. Но точно – не глазеть по сторонам, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, когда закончится наконец визит вежливости. Он же обещал помочь!

Паула захлопнула книгу и тут же услышала голос, прозвучавший у нее в голове. «Когда выйдешь из комнаты, подожди меня». Сам Дарэл не смотрел на нее, продолжая говорить с маэстро.

Она поднялась, с извиняющейся улыбкой кивнула учителю и выскользнула в коридор. Прошла несколько метров, свернула в маленький холл, подошла к столику, на котором стояла ваза с розами, и принялась машинально поправлять цветы. Легкое волнение быстро перерастало в нервное нетерпение. Больно уколовшись об острый шип, Паула оставила букет в покое.