— Откуда ты можешь все это знать? — нетерпеливо дернулся Вик.
Дарк укололся иглой и в сердцах швырнул сапог на землю.
— Потому что это мой родовой замок, побери прачи ваше любопытство! Одиннадцать лет назад на этом месте стоял Имверил — замок моей матери!
И так стиснул кулаки, что они побелели.
— Имверил — Утренняя Роза, это были самые красивые женщины Долины, — тихо сказал кто-то.
— Именно — были! Самые знатные мужчины всех княжеств добивались руки женщин Имверил. Моя мать была прекрасна, две ее дочери еще краше… — Дарк замолчал, сотрясаемый внутренней дрожью, и глухо закончил:
— С ними род Имверил умер.
Никому и никогда Дарк не говорил об этом, горе принадлежало ему одному, он не хотел делить его ни с кем.
Вик Редмир провел загрубевшей ладонью по лицу — никто не знал слов, которые могли заставить утихнуть такую боль, и он, лишившийся всех родных, тоже не знал. Потом сказал:
— Прости. Прости за эти воспоминания. Я говорю это не из жалости, хотя — видят боги! — и мужчине иногда необходима жалость. Твоя мать погибла, погибли твои сестры, но ведь ты — жив! У тебя будут дети, и значит, род Имверил не угаснет!
Дарк как-то странно взглянул на него и ничего не ответил. Рилг посмотрел на Риэл, но ничего не смог прочесть на ее лице. Зато все понял Вик Редмир.
К рассвету 'план войны с Агронмором', как окрестил его Кирч, был готов.
— Итак, наше расположение таково, — Скильд Брандив вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух, чтобы унять легкое волнение, обычное перед боем. — Ты, Дарк, и ты, Вик, проберетесь через колодец внутрь замка. Зря не рискуйте, если колодец пройти невозможно, возвращайтесь назад. Сумеете подойти к воротам без боя — хорошо, лучники Ринн Туарха, едва услышат лязг засова, снимут со стены всех, кто движется. Если ворота открыть не успеете, постарайтесь навести как можно больше шума, мы воспользуемся этим, и ворота откроет тот, кто первым преодолеет стену. Дальше — бой. К полудню мы либо умрем, либо разберем Агронмор по камню. В бою головы не терять! Помните о том, что смерть — даже геройская — худший вариант. Нам нужно спасти нашего короля, и только это главное. Все остальное — потом.
И добавил, обращаясь к Вику Редмиру:
— Это не касается тебя, князь.
На что Вик Редмир твердо ответил:
— Нет, Скильд, касается. Без нас Долина обойдется, без короля — нет.
— Выбор за тобой, — Скильд Брандив отвернулся, не в силах выдержать его взгляд, полный злой, неизбывной боли. — Один час всем на сон!..
Риэл так и не смогла уснуть, как, впрочем, и многие. Она лежала на спине, глядя в черное небо с россыпью звезд, и думала о том, сколько отчаяния, сколько жгучей ненависти накопилось в людях, с какими горькими мыслями живет каждый из них. Беда загнала их в угол, и сильно не повезет тому, против кого обратится их ненависть! Если бы Черный Король хоть на миг мог почувствовать ее — не сумел бы найти покоя ни днем, ни ночью.
Этот час тянулся бесконечно. Воины отдыхали, Кирч и Рилг о чем-то переговаривались в сторонке, Дарк продолжал чинить свой сапог.
Когда этот час пройдет, кого авриски не досчитаются? Кого придется хоронить?
Перед рассветом, когда роса начала капать с листвы, а солнце еще не взошло, авриски приготовились к штурму. Сосредоточенно проверяя в последний раз оружие, ничего не говорили друг другу — время разговоров прошло. Каждый обратился к себе, ища то, что поможет не дрогнуть в решающий миг. Грозная тень Черного Короля витала меж ними.
Замок, носивший имя Агронмор, зловеще чернел в сумерках, в мертвенно-белом свете бледнеющей луны серебрились его высокие могучие стены и вместе с наугольными башнями отражались в стоячей воде глубокого рва.
От замка исходил холод такой сильный, что далеко вокруг погибли все деревья и повыродились травы. Люди и звери не приближались к нему, и никакая птица, кроме грающего воронья, не смела пролететь над ним.
Чтобы слиться с бурой поверхностью, Дарк и Вик использовали для прикрытия каждый бугорок. Они ползли на животе и видели, как по обращенной к ним северной стене прохаживаются темные фигуры степняков. Когда кто-нибудь из них останавливался и окидывал взглядом пустошь, они вжимались в холодную землю. Где-то далеко в лесу опять завыли волки.
Перекатившись через гребень рва, бесшумно окунулись в ледяную воду, от которой перехватило дыхание. Убаюканные предрассветной тишиной, степняки по-прежнему прохаживались по стене, кутаясь в меховые накидки, и проклинали про себя Черного Короля, — они, как и волки, ненавидели его, но не смели ослушаться.
Дарк нырнул первым. Стуча зубами, нащупал решетку, что закрывала вход в колодец, и дернул ее на себя изо всех сил. Но старые проржавевшие петли не поддались. На помощь пришел Вик. Вдвоем они выдрали решетку, и вода заглушила скрежет.
— Сначала я, — одними губами сказал Дарк, глубоко вдохнул и исчез в мутной воде.
Вик Редмир в последний раз оглянулся на лес и увидел того, кого сейчас видеть не хотел совсем: прачи.
Он стоял у края рва, луна серебрила сеть в его руке и мертвым светом зажигала глаза. Сеятель распрей явился на дух еще не пролитой крови.
— Мою душу ты сегодня не получишь, — прошептал Вик, набрал полную грудь воздуха и без единого всплеска ушел под воду.
Еще мальчишкой Дарк не раз спускался в этот колодец, тогда, правда, сухой, и именно он обнаружил ответвление — туннель в одной из стен. Дарк не преминул исследовать его и вскоре выяснил, что туннель обрывается в парке за стеной. Рва тогда не было и в помине, и любимой забавой Дарка было появляться неожиданно из-за кустов жасмина и пугать сестер, что гуляли в парке. Чтобы его тайну не раскрыли, он никому ничего не сказал и так и не узнал, кто сделал этот колодец и зачем.
Отталкиваясь руками о скользкие стены, в кромешной тьме он продвигался вперед и натолкнулся на неожиданное препятствие. Видно, в колодец сбрасывали мусор и всякий хлам, и вода затащила его в туннель.
У Дарка оставалось несколько мгновений — он начал задыхаться. Обдирая в кровь руки, он пробил завал, из последних сил рванулся открывшийся проем и, хрипя, всплыл на поверхность.
Через минуту рядом вынырнул Вик с перекошенным лицом. Он судорожно пытался вдохнуть, схватившись за грудь, которая разрывалась от боли. Пока дыхание не наладилось, оба оставались в воде. Потом осмотрелись.
Над головой маячил серый круг — кусочек предрассветного неба. К нему вели вделанные в стену ржавые скобы в виде переплетенных змей. Вик подергал одну из них — скоба слегка шаталась, но выдержать вес человека все же могла. Вдруг сверху послышались голоса. На всякий случай Вик и Дарк снова опустились в воду. Кто-то осветил колодец факелом, потом опять стало темно. Порядком замерзшие, они вынырнули и несколько минут снова восстанавливали дыхание.
