— Мы побеждаем! — выдохнул сквозь слипшуюся от крови бороду седой старейшина. — Еще один удар…
— Так нанесем его! — рявкнул Грабедор, разворачиваясь.
Сегодня король-под-горой твердо решил, что победит или погибнет. Это будет знаком Отца, да-да!
Тут позади, со стороны оставленного укрепления в долине, донесся новый взрыв воплей. Гномы уже одолевали, они ощутили тот самый миг, когда битва, дрожащая, будто натянутая струна, дрожит и лопается, когда чаша тех весов, на которых Отец отвешивает победу, склоняется. Они знали, что одолевают, и бросались на людей яростно, будто вовсе не утомлены. Даже раненные, в проломленных доспехах, истекающие кровью, рычали и рвались в бой. Потому карлики не обратили внимания на новые боевые кличи, что раздавались в тылу. В спину им ударили горцы и гномы Гравелина, только-только поспевшие настичь беглецов. Гномы Серебра выкрасили щиты белой краской, чтобы их можно было отличить от захватчиков. Теперь они дрались плечом к плечу с горцами.
Анноврцы не успели сообразить, что происходит, они тоже поняли, что битва решена не в их пользу, а потому, едва наседавшие на них гномы падали под ударами, нанесенными в спину — анноврские воины спешили наутек. Странная это была битва. Гномы одолевали анноврских воинов, горцы били им в спину, а анноврцы разбегались, едва выпадал такой шанс. Потом гномы осознали новую опасность, и ярость их сменилась сомнением… Грабедор, призывая соратников, пробивался сквозь схватку без цели и направления — он просто желал сражаться и ждал окончания битвы, как небесного знамения. Отряд за его спиной рос в числе, но снова — все отставали от короля-под-горой, соратники едва поспевали за Грабедором. Перед ним оказался рыцарь в изодранном плаще и со щитом без гербов. Грабедор, уже почти ослепший от потоков крови, брызжущих сквозь прорези забрала, нанес широкий удар секирой, как раз когда человек поднял коня на дыбы, лезвие прошло по конскому брюху, глубоко вспороло плоть, лошадь рухнула на короля, прибила, вжала в землю. Невероятным усилием Грабедор пошевелил тяжелую тушу — и тут рыцарь, уже успевший встать на ноги, с размаху ударил мечом по королевскому шлему. Подоспели старейшины, подхватили падающего Грабедора, но отомстить воину, который нанес удар, они не успели — надвинулись сомкнутым строем низкорослые бородачи с белыми щитами…
— Скорей! Уходим! Отступаем! Пока дорога свободна! — над гномами возник Гратидиан.
Фенадец размахивал окровавленным мечом и звал гномов спасаться, покуда еще возможно. Анноврцы бежали, церковных солдат оттеснили рыцари Фенады, нужно было лишь оторваться от гномов Гравелина и малогорцев.
Воины Вольных гор сплотили ряды и отразили атаку Гравелина. Фенадцы прикрывали их с флангов короткими наскоками, против быстрых атак тяжелой кавалерии малогорцы были бессильны, Гравелину пришлось остановиться, чтобы прикрыть союзников. Меньше полутора сотен гномов Вольных гор с бесчувственным Грабедором были спасены.
ГЛАВА 42 Аднор и окрестности, Восточный Ванет
— Ну так что, имперский маршал, — промурлыкала Глоада, — ты смел или глуп?
Девушка встала и выгнула спину, опираясь на кресло, в котором восседал Кевгар. Она придумывала новую игру, но пока еще не сообразила, какую именно.
— Прошу прощения, госпожа, — подал голос из угла Рисп, — но есть и третья возможность. Глупость и храбрость — вот первейшие качества имперского офицера.
— Итак, он глуп и храбр, — подвела итог Глада. — Да, вероятно так. Да, милый? Он встречался с тобой, и вот — явился снова.
Ок-Икрен молчал.
— Глупый и храбрый, — повторила болотница.
— Я таков, каков я есть, — развел руками сэр Брудо, — таким Гилфинг создал.
— Ерунда, — Кевгар махнул ручищей. — Наше учение в том, что человек сам создает себя и свою судьбу. Так говорил принц Гериан, и в этом истина. Гилфинг создает болванов, а человеком каждый может стать сам.
— Хорошо вам, магам, так говорить, — вздохнул ок-Икерн, — ваши силы превосходят человеческие…
— Почему бы нам не обсудить это за кубком вина, — вдруг сказала Глоада, — раз уж вы старые знакомые. А, милый?
Она наконец решила, чего хочет. Что-то вроде игры в куклы. Она — хозяйка замка, у них с Кевгаром в гостях старый знакомый… В детстве болотнице выпало слишком мало подобных забав, и она наверстывала упущенное. Быть может, и Кевгар так любил своих мертвых воинов, что в детстве ему не хватало игрушечных солдатиков? Как знать, как знать…
Кевгар несколько удивился, но, как обычно, принял решение Глоады без раздумий.
— Что ж, пора и пообедать, в самом деле, — произнес некромант.
По правде говоря, нынче чародей не завтракал — они с Глоадой не вылезали из постели, и лишь появление гостя заставило их покинуть ложе.
За столом все немного расслабились. Глоада старательно разыгрывала роль гостеприимной хозяйки, Кевгар пытался подыграть подружке. Выходило у них довольно посредственно, потому что оба не имели опыта обычной человеческой жизни. Впрочем, гость старательно делал вид, что все замечательно. Они с некромантом припомнили битву, в которой им довелось участвовать, и оба сошлись на том, что полезно иногда взглянуть на ситуацию с разных сторон… Кевгар даже похвалил умение, с которым ок-Икерн расставил свои слабые, хотя и многочисленные войска, а уж имперец не жалел похвал, оценивая решающую атаку некроманта. Рисп, которого тоже пригласили к столу, сидел и помалкивал — он уже понял, что гость перещеголял его в искусстве лести, так что гевец не решался вставить ни слова — опасался, что пакостная принцесса выгонит его, и тогда не получится составить подробный отчет о беседе этих двух злюк с имперским маршалом.
Пока военачальники обсуждали тонкости стратегии, принцесса скучала. Она покормила «малыша», это ей быстро прискучило, и Дрендарг был водворен в клетку.
Наконец Глоада заметила:
— Мои дорогие господа, быть может, хватит о войне? Кевгар, милый, я подумала, что нашему гостю неприятно вспоминать поражения?
Ок-Икерн принялся заверять, что ему, напротив, ужасно любопытно узнать побольше… однако некромант не перечил подруге ни в чем. Он послушно сменил тему:
— В самом деле, за столом дама, а мы говорим о таких пустяках!
— Скажи-ка лучше, зачем пожаловал к нам, сэр Брудо? — подхватила болотница. — Неужто лишь чтоб узнать о причинах нашего перехода в Аднор? Тогда ответа не будет! Мы просто развлекаемся, верно, милый?
— Да, — согласился Кевгар, — это была отличная мысль, отступить. Ну, как бы отступить. Ведь мы можем отправляться куда захотим, и никто нам не помешает! Идея состояла в том, чтобы поступить так, как никто не ожидает.
