— Кто там? — спросил он. — Кто это?
— Волшебник, ваше величество, — отозвался смотритель. Старик на секунду задумался, потом громко сказал:
— Терпеть не могу волшебников! — Он снова повернулся к инструменту и заиграл с еще большим пылом, сопровождая музыку громким пением.
Такое начало не предвещало ничего хорошего. Смотритель презрительно хмыкнул и отошел, оставив Стренджа и короля наедине. Волшебник сделал несколько шагов вперед и встал так, чтобы видеть лицо его величества.
Безумие короля усугублялось слепотой. Радужка была затянута мутно-голубой пленкой, белки глаз напоминали цветом скисшее молоко. Тронутые сединой волосы грязными прядями свисали вдоль дряблых, в сетке лопнувших сосудов, щек. С безвольных губ стекала слюна. Белая борода была почти такая же длинная и неухоженная, как и волосы. Король ничуть не походил на те портреты, которые доводилось видеть Стренджу, ведь их писали в то время, когда его величество пребывал в здравом рассудке. В своем нынешнем облике, со спутанной бородой и растрепанными волосами, в длинном пурпурном халате, слепой и безумный, король больше походил на трагического героя шекспировской драмы, точнее, сразу на двух трагических персонажей: короля Лира и Глостера.
Стренджа предупредили, что согласно дворцовому этикету разговаривать с королем следует лишь после того, как он первым к вам обратится. Однако такой вариант выглядел малоперспективным, поскольку король уже заявил о своей нелюбви к волшебникам. Поэтому, дождавшись, когда его величество прекратит петь и играть, гость заговорил сам.
— Я — покорный слуга вашего величества, Джонатан Стрендж из Эшфера в Шропшире. Во время последней войны в Испании я служил в армии под командованием лорда Веллингтона и, смею полагать, принес некоторую пользу вашему величеству. Сыновья и дочери вашего величества надеются, что моя магия сможет дать вам некоторое облегчение от болезни.
— Скажи волшебнику, что я не вижу его! — беспечно бросил король.
Стрендж оставил без ответа эту бессмысленную ремарку. Разумеется, король не мог его видеть, поскольку был слеп.
— Однако я очень хорошо вижу его спутника! — продолжал его величество одобрительным тоном и повернул голову так, будто рассматривает что-то в двух-трех футах от волшебника. — Да и как его не увидеть, с такими-то серебристыми волосами! Похоже, весьма бойкий малый.
Все это звучало настолько убедительно, что Стрендж даже повернулся. Разумеется, рядом никого не было.
Последние дни волшебник занимался тем, что просматривал книги Норрелла в поисках чего-то подходящего. Оказалось, что заклинаний для излечения безумия очень мало. Точнее, ему попалось только одно, да и в его значении Стрендж не был вполне уверен. Оно представляло собой рецепт из книги Ормскирка «Откровения о тридцати шести иных мирах». Ормскирк утверждал, что приводимая им формула рассеивает иллюзии и поправляет неверные мысли. Стрендж открыл книгу и прочел рецепт еще раз. Звучало заклинание довольно туманно.
Наполни его глаза сиянием луны, и оно развеет лживые мороки.
Уши его наполни пчелами. Пчелы любят правду, они разрушат уловки лжеца.
Наполни его рот солью, да лжец не соблазнит его вкусом меда, не удручит вкусом пепла и праха.
Пронзи ему ладонь железом, да не поднимется у него рука исполнить повеление лжеца.
Спрячь его сердце в тайное место, чтобы все его желания хранились за семью печатями, и лжец не сумел добраться до них.
Дополнение. Полезным может оказаться красный цвет.
Произнося слова, Стрендж отдавал себе отчет в том, что не имеет ни малейшего представления о том, что они значат[81]. Как, скажите на милость, приложить луну к глазам больного? А если верна вторая часть рецепта, то тогда герцогам следует пригласить не волшебника, а пчеловода. Не был Стрендж уверен и в том, что его величеству так уж понравится, если его ладони начнут пробивать железными гвоздями. И к чему тут красный цвет? Он вроде бы читал где-то что-то о красном цвете, но вспомнить не мог, как ни напрягал память.
Между тем король завел разговор с воображаемым джентльменом.
— Прошу извинить, что принял вас за простолюдина. Вы должно быть и впрямь король. Но я всего лишь позволил себе вольность заметить, что никогда не слышал о ваших королевствах. Где расположен Дом Утраченной Надежды? Где искать Голубые Замки? Где Город Железных Ангелов? Вот я — король Великобритании, и мое королевство обозначено на карте, его все знают! — Его величество замолчал, как будто выслушивая ответ невидимого собеседника, затем воскликнул: — О, не злитесь! Умоляю вас, не злитесь! Вы — король, и я — король! Мы оба короли! Не нужно злиться! Давайте я сыграю вам и спою! — Он вытащил из кармана флейту и заиграл что-то меланхолическое.
Стрендж протянул руку и сдернул с короля ночной колпак, проверяя, не станет ли его величество вести себя еще безумнее, но через несколько минут убедился в отсутствии каких-либо перемен и вернул колпак на место.
Добрых полтора часа волшебник испытывал все известные ему заклинания. Заклинания, восстанавливающие память. Заклинания пробуждения. Заклинания отыскания. Заклинания концентрации ума. Заклинания, рассеивающие кошмары и недобрые мысли. Заклинания по поиску системы в хаосе. Заклинания, помогающие заблудшим. Заклинания демистификации. Заклинания по усилению мыслительной силы. Заклинания против болезней и для поправления поврежденных органов. Одни заклинания были длинные и сложные. Другие состояли из одного-единственного слова. Некоторые следовало произносить вслух. Другие — только мысленно. Были и такие, которые вообще не содержали никаких слов и представляли собой лишь жест. Одни из них Стренджу и Норреллу приходилось использовать едва ли не ежедневно, другие не применялись, возможно, столетиями. Некоторые требовали вспомогательных средств: зеркала, капли крови из пальца самого волшебника, свечи и ленточки. Однако все они имели нечто общее: решительно не действовали на короля.
«Сдаюсь», — подумал Стрендж.
Король же, пребывающий в счастливом неведении относительно направленной на него магии, продолжал доверительный разговор с невидимым джентльменом.
— Так вас выслали сюда навсегда или же вы можете вернуться? Только не позволяйте им поймать вас здесь! Они наденут на вас смирительную рубашку! В последний раз я выходил отсюда в какой-то понедельник 1811 года! Говорят, с тех пор прошло три года, но я же знаю, что они лгут! По моим подсчетам через две недели, в пятницу, будет ровно двести сорок шесть лет!
«Несчастный, — подумал Стрендж. — Сидеть взаперти в холодной комнате, без друзей, без развлечений! Неудивительно, что у него свой счет времени. Неудивительно, что он лишился рассудка!» Вслух же волшебник сказал:
— Если желаете, ваше величество, я с удовольствием прогуляюсь с вами на свежем воздухе.
Король замолчал, слегка наклонил голову и спросил:
— Кто это сказал?
— Я, ваше величество, Джонатан Стрендж, волшебник.
Он почтительно поклонился и с опозданием вспомнил, что король его не видит.
— Великобритания! Мое дорогое королевство! — воскликнул монарх. — Как бы хотел я снова увидеть мою страну, особенно сейчас, летом. Деревья и лужайки зеленеют, а воздух сладок, как вишневый пирог!
Выглянув в окно, Стрендж увидел белый, холодный туман и голые скелеты деревьев.
— Совершенно верно. Почту за честь, если ваше величество согласится выйти вместе со мной.
Король задумался. Он снял одну туфлю и попытался поставить ее на голову. Когда фокус не удался, его величество вернул туфлю на положенное место, потом сунул в рот болтавшийся конец пояса.
— Откуда мне знать, что вы не злой демон, явившийся, чтобы искушать меня? — спросил он наконец вполне рассудительно.
Стрендж не сразу нашелся, что ответить. Король же продолжил:
— Конечно, если вы злой демон, то должны знать, что я — вечен и не могу умереть. Если выяснится, что вы — враг, я просто топну ногой и отошлю вас назад в ад!
— Неужели? Вы, ваше величество, обязательно должны научить меня этому трюку. Хотелось бы узнать хоть что-то полезное. Однако позвольте заметить, что, обладая такой магической силой, вы можете меня не бояться. Только нам нужно поторопиться и выйти как можно быстрее и незаметнее. Скоро здесь будут Уиллисы. Вы должны быть очень осторожны, ваше величество.
Король ничего не сказал, но притронулся пальцем к носу, и на его лице появилось хитроватое выражение.
Дальше перед Стренджем встала задача найти выход, не встревожив при этом смотрителей. Ждать помощи от короля не приходилось. На вопрос, куда ведут двери, он ответил, что, по его мнению, одна ведет в Америку, другая — к Вечным Мукам, а третья, вероятно, в следующую пятницу. Стрендж открыл ту, что, на взгляд его величества, вела в Америку, и быстро провел короля через несколько комнат. Потолки их были расписаны фресками, на которых английские монархи носились по небесам в огненных колесницах, побеждая тех, кто символизировал Зависть, Грех и Бунт, и учреждая Храмы Добродетели, Дворцы Вечной Справедливости и прочие полезные институты подобного рода. Однако если на потолках кипела бурная деятельность, то помещения под ними выглядели заброшенными, пустыми и были полны пыли и пауков. Мебель покрывали серые чехлы, и казалось, что все эти стулья и столы давно умерли, оставив после себя только могильные камни.
