Исчезли звезды за твоей спиной,
И холода дыханье ближе, ближе.
И ты один остался на прямой,
И остановкой смерть себе подпишешь.
Пускай друзья остались далеко,
Они хотят прийти к тебе на помощь.
Но видит бог, как это нелегко.
Беги, лети вперед, насколько можешь.
Тени закрыли звезды.
Тени людей не любят.
Тени лишат свободы,
Тени нас всех погубят.
Теперь твоя задача — устоять.
Враги боятся нашего единства.
И ничего нельзя им отдавать,
Чтоб мгла не смела снова возродиться!
Видишь — уже светает,
Зори разгонят беды.
Прямо в лицо сияет
Наша звезда победы!
Очнувшись, Фродо обнаружил, что лежит в постели. Вначале он решил, что проснулся поздно, после длинного неприятного сна, который все еще частично владел его рассудком. А может, он болел? Но потолок показался ему незнакомым, он был плоским, его темные балки были украшены богатой резьбой. Фродо полежал еще немного, глядя на солнечные пятна на стене и слушая звук водопада.
— Где я и который час? — громко спросил он, обращаясь к потолку.
— В доме Элронда, сейчас десять часов утра, — сказал чей-то голос. — Сегодня 24 октября, утро, если желаешь знать.
— Гэндальф! — воскликнул Фродо, садясь.
Старый колдун сидел в кресле у открытого окна.
— Да, — сказал он, — я здесь. И ты должен быть счастлив оказаться здесь после всех тех нелепостей, что ты совершил после ухода из дома.
Фродо снова лег. Он чувствовал себя слишком удобно и мирно, чтобы спорить, к тому же он не был уверен, что победит в споре. Он теперь совсем проснулся, и к нему вернулось воспоминание о его путешествии: губительный «прямой путь» через Старый Лес, случай в «Гарцующем пони», и его безумное решение надеть Кольцо в углублении у Заверти. Пока он думал о всех этих событиях, напрасно пытаясь навести порядок в своих воспоминаниях вплоть до прибытия в Ривенделл, в комнате царил молчание, прерываемое лишь мягким пыхтением трубки Гэндальфа, когда он выпускал в окно белые дымовые кольца.
— Где Сэм? — спросил наконец Фродо. — И все ли в порядке с остальными?
— Да, все они живы и здоровы, — ответил Гэндальф. — Сэм был здесь, но я отослал его немного отдохнуть с полчаса назад.
— Что случилось у брода? — спросил Фродо. — Мне все представлялось как в тумане, да и сейчас еще представляется.
— Да, верно. Ты начал сдаваться, — ответил Гэндальф. — Рана в конце концов овладела тобой. Еще несколько часов, и мы не в силах были бы помочь тебе. Но в тебе оказалось много сил, мой дорогой хоббит. Ты доказал это в курганах. Это было опасное дело, может быть, самый опасный момент во всем путешествии. Я хотел бы, чтобы ты не поддался и на Заверти.
— Похоже, вы многое знаете, — заметил Фродо. — Я не говорил другим о курганах… Вначале было слишком страшно, потом появилось много других забот. Как вы узнали об этом?
— Ты много разговариваешь во сне, Фродо, — мягко ответил Гэндальф, — и мне нетрудно было прочесть, что записано в твоей памяти. Не беспокойся! Я только что сказал «нелепости», но на самом деле я так не думаю. Я хорошо думаю о тебе — и об остальных. Не так уж просто через столько опасностей добраться сюда, сохранив Кольцо.
— Мы никогда не сделали бы этого без Бродяжника, — сказал Фродо. — Но мы очень нуждались в вас. Я не знал, что делать без вас.
— Меня задержали, — ответил Гэндальф, — и это чуть не привело к гибели. Впрочем, я не уверен: может, так и лучше.
— Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне все, что случилось.
— Все в свое время! По просьбе Элронда, ты не должен разговаривать или беспокоиться сегодня.
— Но разговор не даст мне думать, вспоминать, пытаться догадываться, что еще более утомительно, — возразил Фродо. — Я совсем проснулся и вспомнил множество обстоятельств, которые ждут объяснения. Зачем откладывать? Вы все равно должны будете рассказать мне.
— Вскоре ты услышишь все, что хочешь знать, — сказал Гэндальф. — У нас будет Совет, как только ты совсем оправишься. А пока я скажу лишь, что меня захватили в плен.
— Вас? — воскликнул Фродо.
— Да, меня, Гэндальфа Серого, — торжественно сказал колдун. — В мире много сил добрых и злых. И есть такие, что сильнее меня. А с некоторыми я еще не мерился силой. Но мое время придет. Властелин Моргула и его Черные Всадники наступают. Готовится война!
— Значит, вы знали и о всадниках — до того, как я с ними встретился?
— Да, я знал о них. Я даже говорил тебе о них однажды: Черные Всадники — это духи Кольца, Девять слуг Повелителя Колец. Но я не знал, что они восстали вновь, иначе я немедленно ушел бы, взяв тебя с собой. Я услышал о них только после того, как мы расстались в июне, но этот рассказ может подождать. В данный момент мы спасены от уничтожения благодаря Арагорну.
— Да, — сказал Фродо, — нас спас Бродяжник. Но вначале я его боялся. Я думаю, что Сэм никогда не доверял ему, во всяком случае, пока мы не встретили Всеславур.
Гэндальф улыбнулся.
— Я знаю об этом, — сказал он. — Больше Сэм не сомневается.
— Я рад, — сказал Фродо, — потому что мне очень понравился Бродяжник. Ну, понравился — не совсем то слово. Я хочу сказать, что он стал мне дорог, хотя он странный, а временами просто угрюмый. В сущности он часто напоминал мне вас. Я не знал, что высокий народ может быть таким. Я думал, что они не только большие, но и глуповатые: добрые и недалекие, как Наркисс, или глупые и злые, как Билл Ферни. Но мы в Уделе мало знаем о людях, кроме, пожалуй жителей Пригорья.
— Ты много не знаешь даже о них, если думаешь, что старый Лавр глуп, — сказал Гэндальф. — Он по-своему очень мудр. Он думает меньше, чем говорит, и медленнее, но он может смотреть сквозь кирпичную стенку (так говорят в Пригорье). Но мало осталось в Средиземье подобных Арагорну, сыну Арахорна. Раса королей из-за моря близка к концу. Может, эта война Кольца будет их последним деянием.
— Вы на самом деле считаете Бродяжника потомком людей из старых королевств? — Удивленно спросил Фродо. — Я думал, что они все давным-давно исчезли. Я считал его всего лишь скитальцем.
