Джей только тяжко вздохнул. Он любовался спящей девушкой, не в силах оторвать от нее взгляда. "Стерва! Ведь прекрасно понимает, что сводит меня с ума, как, впрочем, и всех остальных братьев, и нарочно издевается!" — беззлобно думал Джей. Сестра во сне казалась такой беззащитной, что щемило сердце. "Надеюсь, что бы ни случилось, я успею вытолкнуть ее в какой-нибудь Мир или, на худой конец, в Межуровнье. Тогда у нее будет время, чтобы спастись", — принц почти физически ощутил, как, ввязавшись в эту опасную авантюру, они затягивают петли на своих шеях. Но пути назад не было. Оставался невыплаченный долг. Джей хищно усмехнулся. Лучше погибнуть, верша месть, чем отказаться от долга чести. Конечно, еще лучше отомстить и выжить, но такие шансы, как чувствовал мужчина, приближались к нулю. Правда, Бог Игроков до последнего всегда надеялся на свою удачу. Эта дама часто бывала стервой, но и благоволила к тем, кто искренне верил в нее.
Джей осторожно провел рукой по темно-золотистым волосам девушки и тщетно попытался прогнать "небратские" мысли, — демоны бездны, слишком близко Элия находилась от… от… ладно, чего уж там… — и мужчина подумал, вкладывая в желание всю силу бога: "Творец! Не допусти ее гибели!"
Принц еще раз глубоко вздохнул, откинулся на спинку сиденья, поерзал, устраиваясь поудобнее, сцепил руки за головой — чтобы не лезли, куда не надо — и прикрыл глаза, занявшись проработкой в уме нескольких партий в вист одновременно.
Часа через два Элия проснулась, сладко потянулась и, отпихнув брата от окошка кареты, выглянула наружу.
В мире, через который они ехали сейчас, царила ранняя осень. Дорога бежала рядом с лесом, похожим на творение художника-импрессиониста. Сочетание всевозможных оттенков красного, оранжевого, желтого, зеленого, синего и фиолетового завораживало взгляд. Небольшие золотисто-изумрудные полянки были усыпаны яркими осенними цветами. Природа словно стремилась напоследок перед долгим зимним сном собрать все оставшиеся силы и выплеснуть их фейерверком звучных красок, бросая вызов художникам, поэтам и философам, безнадежно пытающимся осознать суть истинной красоты и отразить ее в своих творениях. Но в том-то и дело, что люди старались, а лес просто жил, наслаждаясь каждым лучом гаснущего солнца.
— "За бдение над вашим изголовьем…" — картинно заламывая руки, процитировал Джей строку из известнейшей в Лоуленде поэмы "Вечерняя греза" лорда Ольта Аркена, посвященной Богине Любви, и, потирая ребра, закончил фразу по-своему:
— Я получил всего лишь локтем в бок.
— Презренный, как ты смеешь возмущаться, "когда к тебе богиня снизошла и оказала честь", сама коснувшись локтем! — высокопарно отцитировалась девушка.
— То честь была? Простите недоумка! — дурашливо продолжил Джей.
— Я ведаю, что скудный разум твой не в силах был постигнуть изъявленья божественной руки. Но не скупа я — могу и повторить, коль ты желаешь, — в тон ему ответила Элия.
— Спасибо, обойдусь без повторенья. Вас хлебом не корми, дай изъявить чего-нибудь моим несчастным ребрам! — мрачно добавил принц, намекая не неоднократные покушения локтей сестры на целостность его грудной клетки.
Девушка не выдержала и расхохоталась, глядя на демонстративно-угрюмое лицо брата, начавшего вспоминать все обиды, нанесенные его многострадальному телу и чувствительной душе. Мужчина подулся пару секунд, потом не выдержал и тоже безудержно расхохотался, добавив:
— Вот брошу воровство, уйду в поэты. Составишь мне компанию, сестричка? Хотя, тогда убьет нас братец Ноут. А может, Кэлер — кто первей догонит!
— О, братец Нрэн скорее всех догонит. Его-то ноги подлиннее будут. Ты все еще желаешь стать поэтом?
— Уже чегой-то нет. Мне жить охота, — заключил принц, зная "тайную для всех", но крепкую привязанность кузена к Элии.
Брат и сестра дружно рассмеялись. Принцесса вновь выглянула в окно и залюбовалась полянкой с диковинными ярко-бирюзовыми цветами, чьи крупные нежные головки мелодично звенели, слегка покачиваясь от ветра. Захваченная этим зрелищем девушка, не оглядываясь, ткнула брата в многострадальный бок и воскликнула:
— Смотри, какие цветы!
— У, е-е-е!! — несколько театрально взвыл Джей, прокомментировав то ли свое физическое состояние, то ли красоту цветов.
На восхищение Элии обратил внимание не только принц. Ее слова услышал и Дарис, в очередной раз объезжающий процессию, на что и был расчет. Через несколько минут в окне кареты появился огромный скорее веник, чем букет, бирюзовых цветов.
— Возьми, сказительница, — сказал, слегка улыбнувшись, воин.
— О! Какая прелесть! — ахнула принцесса, зарываясь носиком в букет. Она выбрала самый крупный цветок, поцеловала его и бросила Дарису:
— Спасибо, мой лорд!
Мужчина ловко поймал его, коснулся губами, приколол к своей куртке и собрался было что-то сказать в ответ, как раздался капризный вопль Алентиса:
— Дарис! Где вы там прохлаждаетесь?
Скрипнув зубами, воин направил коня к карете принцев.
— Цветочки!! — Джей демонстративно чихнул и полез в карман за носовым платком.
Девушка тем временем примостила букет на груду свертков напротив себя и принялась плести венок. Принц завозился, еще раз демонстративно чихнул и выжидательно уставился на сестру. Та снова проигнорировала его выкрутасы.
— У меня на цветы аллергия! — нахально заявил Джей.
— На эти конкретно или вообще? — деловито поинтересовалась Элия, не прекращая своего занятия.
— На эти!
— Странно, Джей. Я читала в медицинском справочнике магистра Лаваре, что богам, в тех редких случаях, когда их посещает эта болезнь, для возникновения аллергической реакции на наличие неизвестного прежде аллергена необходимо от трех до пятнадцати суток в зависимости от интенсивности вещества, вызывающего реакцию, и силы сопротивления организма. Так что, по-моему, ты притворяешься.
— У меня стойкая аллергия на любые цветы, подаренные тебе посторонними мужчинами, — уточнил Джей.
— А-а-а, ну от этого не умирают, дружок, — ответила девушка и нахлобучила брату на голову свежесплетенный венок. Несколько оставшихся цветов девушка вплела себе в волосы.
Принц еще немного пофыркал для порядка, но, польщенный подарком, дуться и чихать перестал.
— Запомни оттенок, Джей, когда будем дома, я хочу заказать платье такого же цвета, — "легко" намекнула принцесса, крутя в пальцах цветок.
— Обязательно, тебе пойдет, — тут же согласился принц, окончательно пришедший в доброе расположение духа. Ради того, чтобы вернуться с сестрой в Лоуленд, он готов был заплатить за тысячи ее новых туалетов.
