Кое-как поднявшись на ноги, я огляделась по сторонам. Справа от меня, всего в нескольких шагах, лежало мертвое тело некогда могучего дракона. Шея ящера была вывернута под неестественным углом, огромное тело покрывали многочисленные рваные раны.
С трудом удержав рвотный спазм, я отвернулась от неприглядного зрелища и медленно, стараясь не тревожить пострадавшие при падении с невероятной высоты крылья, побрела в сторону столицы.
Надо было предупредить…, защитить…, сказать…
Аварийный телепорт не подвел. Меня выбросило на небольшую полянку всего лишь в десяти верстах от Столицы.
Пройдя всего пару шагов, я почувствовала странный запах. Запах, которого здесь быть не должно было…
…Запах гари…
Перекинувшись, я рванула к Столице, не обращая внимания на боль. Только бы успеть!
Лес смазался в одну зеленую полосу, в голове стучала одна мысль: "Я успею. Я должна успеть!"
Вылетев на большое пространство перед городом, я замерла.
Столицы больше не было. Только обгоревшие стены домов и догорающий замок Цариц. Над Столицей кружили три черных дракона. Зрение обострилось, и я с трудом смогла различить на одном из ящеров высокого оборотня с серебристыми волосами.
Узнала я его мгновенно.
Наставник моего отца… Вольф…
В глазах потемнела от внезапной, обжигающе-холодной волны ярости, ненависти… и боли. Так сильно я ещё никого не ненавидела.
Из последних сил сдерживая рвущуюся наружу звериную ярость, я тихо позвала отца. И оглохла от нереальной, звенящей тишины, которая была ответом на мой зов.
Это могло значить только одно… мой отец — мертв.
И я сорвалась. Все блоки слетели, кроваво-черная волна ненависти захлестнула меня. А с потрескавшихся губ слетали слова страшного проклятия рода д'аркв" ир:
— Будь ты проклят, Вольф из клана д'аркв" ир. Клянусь своим именем, что я не умру до тех пор, пока мои клыки не сомкнутся на твоей шее…
Ник
— Алекс! Алекс, проснись! — бесполезно. Не слышит. Да что ж сегодня за ночь-то такая!!
Я устало прикрыл глаза, пытаясь избавиться от внезапно нахлынувшей усталости, и ещё раз осторожно встряхнул Алексу за плечи. Ноль реакции. Как стонала от боли и змеей извивалась на кровати, так и продолжает делать тоже самое. Что ж тебе за кошмар снится, что никого сквозь него не чувствуешь и ничего не слышишь?…
Придется отправляться за девушкой в её же сон. Нас, чувствующих, этому учили, но ощущения от такого "погружения в чужое сознание" незабываемые…, наверное, будь на месте Алексы кто-то другой, я бы и не подумал этого делать…
Прижав Алексу к кровати, что бы она ни смогла навредить ни мне, ни себе, я закрыл глаза и сосредоточился.
Перед ними тут же замельтешили яркие, странные картинки, пока ещё совсем размытые, больше похожие не бессмысленное чередование разноцветных пятен. Постепенно пятна начали сливаться, оформляться в четкую картинку… Стоп… быстро. "Погружение" происходит слишком быстро!
Неладное я заподозрил слишком поздно.
Я дернулся назад, пытаясь вырваться из постепенно раскручивающейся воронки чужих воспоминаний, но не успел.
В следующее мгновение меня "накрыла" волна чужого сознания…
Макс
…Светлый, просторный кабинет. Из раскрытого окна в комнату врывается пряный воздух летнего вечера. Последние лучи медленно умирающего солнца играют на гранях стоящего на столе кристалла связи, окрашивая его во все цвета свежей крови. Сам стол стоял вплотную к окну и был девственно чист, если не считать кристалла. Бежевого цвета диван и дорогой, ворсистый ковер, лежащей на деревянном полу комнаты, создавали в кабинете атмосферу уюта. Высокие шкафы с книгами занимали всю стену напротив окна.
Я недоуменно огляделся. Так-с, и с какой радости мне снится мой кабинет при гильдии наемных убийц? Причем в том же виде, в котором он был в день пожара в Столице…
Дверь тихо скрипнула.
— Хозяин? — в комнату робко заглянул невзрачный, низкий человек с до блеска отполированной лысиной.
Ой, не нравится мне этот сон…, а то, что я не могу его контролировать, мне не нравится ещё больше…
— Чего тебе? — вот, а я о чем? По-хорошему, сворачивать надо такой сон. Не к добру мне бывший кабинет в гильдии сниться, не к добру…
— У меня плохие вести, хозяин, — человек низко поклонился, — Ваш отец, брат, сестры и их мать погибли во время пожара в Столице пантер…
Если бы я мог, то застонал бы. Нет, только не снова этот сон…, Алекс, ну что же ты так…
— Как это произошло? — сухой, надтреснутый голос. Совсем безжизненный. Да, я уже начал забывать, каким он был в тот далеко не радостный для нашей семьи день…
— Мы предполагаем, что это было покушение…
Короткая вспышка телепорта, и вот я уже стою перед догорающим городом пантер…
В воздухе витай сладковатый запах смерти и страха…, и серый пепел кружит над руинами некогда великого города…
Алекс… почему тебе постоянно это снится…
Ник
… Дышать было тяжело…, будто каменная плита давила на грудь, мешая сделать жизненно необходимый глоток воздуха…
Кое-как выкарабкавшись из мощного водоворота невероятно сильных чувств, эмоций. Может, мне показалось, но среди них я ощутил тот отголосок жгучей ненависти, которую "учуял" в душу Алексы…
Открыв глаза, я настороженно огляделся. Я лежал на спине посреди огромного поля. Желтоватая высокая трава едва колебалась от несильно ветра. Далеко впереди виднелся черная полоса леса. Редкие облако были золотисто-красного цвета. Закат…
И это так напугало Алексу? Да не похоже… Может, меня "выбросило" в какое-то её детское воспоминание?
…Вдруг что-то заставило меня напрячься. Что-то было неправильным…
Поднявшись на ноги, я обернулся и… понял, что так пугало кошку…
Горящий город. Точнее, догорающий. Только огромный замок в центре него ещё пытался бороться с разбушевавшейся стихией. Но живых существ в том горящем пламене уже не было…
Глаз резанула яркая вспышка телепорта. Недоуменно оглянувшись, я с удивлением уставился на… Макса. Оборотень замер в нескольких десятках шагов от меня и, напряженно кусая губы, с отчаянием смотрел на мертвый город. На дне глаз в тугой клубок переплелись боль, чувство беспомощности и… вина. За то, что не успел помочь.
Все, я окончательно запутался. Что ОН делает ЗДЕСЬ?!! Это же сон Алексы! Или я все-таки не туда попал…
Макс
… Наверное, я никогда спокойно не смогу смотреть этот сон. Все-таки, это неправильно — каждую ночь заново переживать все те чувства, которые испытывал семь тысяч лет назад…