Услышав страшный вой диких зверей, Гарольд немедленно потушил очаг и свечи. В доме стало темно и жутко.
— Нельзя рисковать, они могут вернуться! — произнес Гарольд. — По словам старика, эти твари должны быть уже далеко отсюда, но осторожность все же не помешает.
— Их вой кажется таким близким, — дрожащим голосом прошептал Джеймс. — Как будто они находятся совсем рядом с нами.
— Горы неподалеку, поэтому любой писк слышно на много лиг вокруг, — объяснил Гарольд.
Но Джеймсу этого объяснения было недостаточно. Он испуганно смотрел в окно и, казалось, что он ждал, когда в него запрыгнет громадное чудовище и накинется на него. От страха у Джеймса дрожали руки, и когда раздался дикий рев, заглушавший все остальные звуки, он вскочил со стула, на котором сидел и вытянул шею, прислушиваясь к странному звуку.
— Что это было? — спросил Джеймс встревожено.
— Не знаю, — ответил Гарольд. — Такого я еще не слышал. Возможно, это вожак стаи.
— Вожак? — переспросил Джеймс, сразу представив себе громадное чудовище с огромной головой и длинными острыми зубами в несколько рядов.
— Да, про эту тварь ходит много слухов, но какие из них правдивы неизвестно. Никто не видел этого зверя, а кто видел уже никогда и ничего никому не расскажет. Говорят, что у него две головы и толстая кожа, об которую даже острые эльфийские клинки гнутся, как деревья на ветру. А еще говорят, что этот зверь не чувствует боли и что он полностью бескровен. Но это всего лишь болтовня пьяниц из придорожных таверн.
Слова Гарольда еще больше испугали Джеймса, который итак был напуган. Он с ужасом слушал истошный вой диких зверей и даже закрыл уши на какое-то время, чтобы избавиться от него хотя бы ненадолго.
— Джеймс, помнишь, я рассказывала тебе легенду о белоснежном драконе? — спросила Айя, пытаясь отвлечь напуганного мальчика.
— Помню, — сказал Джеймс.
— Хочешь, я расскажу тебе еще одну? Она поведает тебе о Великом маге по имени Гелранд.
— Хочу! — оживленно воскликнул Джеймс.
— Как я уже говорила, магов обучали в специальных монастырях, где они могли оттачивать свое мастерство годами. Обучение было трудным и долгим, не каждый мог продержаться до конца и овладеть тайным искусством. Учеников отбирали старейшины монастыря. Они сразу видели все способности человека, и когда к ним пришел Гелранд, старейшины отвергли его. Они увидели в его душе тьму и необузданную ярость и отказались обучать его.
Тогда Гелранд поклялся служить добру, если великие маги помогут ему и рассеют тьму в его душе. Гелранд был силен духом и из него мог получиться хороший волшебник, поэтому старейшины разрешили ему обучаться в монастыре, в надежде, что скоро он избавится от своей темной стороны. Но они ошибались. С каждым днем Гелранд становился все сильнее, но его ярость и злоба никуда не делись и росли в его сердце. Тьма полностью завладела его душой. А когда старейшины поняли, какое чудовище они воспитали, то было уже слишком поздно.
Черная душа Гелранда жаждала власти над всем миром, и на его пути стояли только Верховные маги.
— То есть Верховные маги были сильнее других? — перебил Джеймс, немного успокоившись и перестав дрожать от страха.
— Да. Магам требовалось много времени, чтобы постичь все тайны их ремесла и научиться пользоваться заклинаниями. Но один раз в тысячу лет рождался человек, наделенный этим даром с рождения. С малых лет он обладал огромной силой и мог то, что не могли другие великие маги. Такие люди имели особую отметину на запястье левой руки, которая появлялась только тогда, когда им грозила опасность или же тогда, когда они сами этого желали. Им не нужно было обучаться магическому мастерству и учить заклинания. Они могли колдовать, используя лишь свои мысли. Их называли Верховными магами. Именно Верховные маги открыли тот самый монастырь, где обучался Гелранд.
И вот, однажды, Гелранд бросил вызов Верховным магам…
— Хватит сказок, — прервал рассказ Айи Гарольд. — Пора укладываться спать. Джеймс, у тебя был тяжелый день и остается все меньше времени на отдых, не теряй его.
— Но Гарольд, позволь мне дослушать историю до конца!
— Гарольд прав, — сказала Айя. — Я расскажу ее в следующий раз, а сейчас тебе нужно поспать.
— Кровать в твоем полном распоряжении! — воскликнул Гарольд, а сам улегся на холодный пол.
— Я могу потесниться, места всем хватит, — сказал Джеймс. — Незачем спать на полу.
— А мне здесь удобнее, — ответил Гарольд и укрылся одеялом.
Джеймс пожелал всем спокойной ночи и отправился в комнату с большой кроватью. Он не стал снимать с себя одежду и заполз под одеяло, в чем был. Едва он успел закрыть глаза, как сразу же погрузился в глубокий сон.
Айя села на стул у окна и тревожно взглянула на небо, которое показалось ей мрачным и серым, несмотря на большую полную луну и обилие ярких звезд. Истошный вой диких зверей был слышен всю ночь и стих только под утро.
С первыми лучами солнца путники покинули деревню и продолжили свой путь на юг к Великому разделу, потеряв одного из своих спутников, но приобретя бесценный опыт сражения с огромным кровожадным зверем. Урдан был последним городом, встретившимся им по пути к границе Элонии. Дальше — только израненная оврагами и впадинами равнина и величественные высокие горы.
ГЛАВА XX Прямиком к опасности
День выдался пасмурным и хмурым. Грозные серые тучи вереницей бежали по небу и заслоняли и без того тусклое, уже совсем осеннее солнце. Легкий ветерок приятной прохладой пробегал по коже. Иногда он стихал совсем и позволял насладиться непродолжительной тишиной, которую вскоре нарушал своими внезапными порывами.
Лиорид вел своих спутников в Арамунд через обширные поля уже вторые сутки. Они почти не отдыхали и очень мало спали. Лиорид опасался, что отряд людей в черных доспехах пойдет по следу и вскоре догонит их. Измотанные тяжелой и неравной битвой путники продолжали свой путь, следуя за Лиоридом в опасные и непроходимые места.
За всю дорогу никто из них не обмолвился ни словом. Каждый думал о своем и предпочитал не делиться своими мыслями с другими.
Торн до сих пор не мог поверить в то, что его злейший враг, убивший его родителей и уничтоживший весь его род, был хаатином. Все это время он считал, что он последний из своего рода и винил в этом людей. И сейчас Торн испытывал смешанные чувства. Что-то надломилось в его душе, встряхнуло сознание и перевернуло все его мировоззрение. Всю свою жизнь Торн ненавидел весь людской род и мечтал отомстить людям, но оказалось, что его главным врагом был вовсе не человек, а один из его рода. Как хаатин мог предать своих? Что подвигло его на это? Эти вопросы не укладывались в голове у Торна и не давали ему покоя. Но он пообещал себе выбить все ответы из своего врага при следующей их встрече, несмотря на то, что первую схватку Торн проиграл и чудом остался жив.
