Я все еще не могла догадаться, что эти негодяи хотят со мной сделать.
Жерла я видела и раньше, на островах Цирказе. Там берег скалистый, и есть места, где морская вода врывается в пустоты внутри камня и бьет такими мощными фонтанами через устья подземных туннелей на суше, что земля дрожит. Струи взлетают столь высоко, что можно подумать, будто под землей прячется кит…
Жерло на косе Гортан было бледным подобием тех грозных гейзеров. Конечно, тут тоже имелся подземный туннель, но воронка жерла имела в ширину футов двадцать или больше и была слишком широкой и глубокой, чтобы вода могла бить из него фонтаном. Она просто поднималась в каменной воронке, а потом уходила вниз. Даже при самом сильном приливе поверхность воды отделяли от края обрыва футов десять. Воронка была круглой, стены ее уходили вертикально вверх и были покрыты скользкими мокрыми водорослями. Любой несчастный, свалившийся вниз, никогда не смог бы вылезти обратно.
Стоило мне увидеть это все, и я начала выкрикивать протесты.
— Эй, погодите — вам ведь не велели убивать меня! — И попятилась от края, но один из стражников дернул за веревку, которой были связаны мои руки. — Если вы столкнете меня вниз, я погибну от голода и жажды, не говоря уже о том, что разобьюсь о скалы.
Стражники заржали:
— Погибнешь? Ну, только не ты. Последний пленник, которого мы туда бросили, продержался шесть недель, а он плавать не умел. Кормить тебя будут — в каждый отлив будешь получать еду и бурдюк с водой. — Один из подонков перерезал веревку, связывавшую мои руки, и сильно толкнул меня в спину.
Я извернулась и обеими руками вцепилась в его куртку. Мгновение мы оба балансировали на скользком краю воронки. Потом другой стражник схватил приятеля, чтобы не дать ему свалиться вниз вместе со мной. Я еще крепче вцепилась в куртку; третий стражник попытался оторвать мои руки, а четвертый, не такой сообразительный, толкнул меня еще ближе к краю. Я вдруг почувствовала, что лечу вниз, сжимая в руках пустую куртку…
Я упала в воду спиной, и удар вышиб весь воздух из моих легких. Я вынырнула, пуская пузыри.
Немного отдышавшись, я погрозила кулаком негодяям, глазевшим с края воронки. Будь они прирожденными дун-магами, они, наверное, посмеялись бы надо мной; в этом-то и было самое ужасное — бывшие силвы просто смотрели на меня без всякого выражения. Моя ярость сменилась жалостью. Думаю, тогда впервые в жизни я порадовалась, что не обладаю магическим даром. Ничто на свете не стоило риска стать одной из этих несчастных с их безразличием и жестокостью, которая, казалось, озадачивала их самих. Они походили на детей, совершающих плохие поступки, но еще неспособных понять греховности этого.
Не говоря ни слова, стражники ушли.
Теперь все мое внимание было обращено на ситуацию, в которую я попала.
Дело оказалось не так плохо, как я сначала думала. Я обнаружила, что могу коснуться дна, хотя прилив сейчас достигал верхней точки. Труднее было не дать волнам бить меня о стены; приходилось все время перемещаться к середине провала. В темноте, несомненно, это стало бы еще более задачей.
Я попыталась определить, скоро ли начнется отлив и мне принесут еду, но уровень воды в месяц Двух Лун менялся прихотливо, а я не настолько хорошо была знакома с природой Южных островов, чтобы разбираться в этом.
О Торе я старалась не думать.
Не думать о нем оказалось на удивление легко, потому что совсем скоро мне пришлось бороться с собственными бедами. Я ощутила обжигающую боль в левой руке — боль очень хорошо мне знакомую. Рана на запястье привлекла кровяного демона. Я взвизгнула и оторвала его от руки. Я едва с отвращением не отшвырнула моллюска, но сообразила, что он очень скоро снова найдет меня. Я заколебалась, держа мерзкую тварь в другой, здоровой руке — так она была вполне безвредной. Оглядевшись, я чуть не умерла от страха. Вода кишела гадинами. Я выругалась, только это ничему не помогло. Мне не хотелось думать о том, сколько ран у меня на теле: старые, нанесенные Сиклом, еще не совсем зажили; к ним добавились язвы на спине и плечах — там, где их натер шест; запястья и щиколотки пострадали от кандалов… Будь ты проклят, Мортред!
Я стала бить по воде, чтобы отпугнуть моллюсков, но сообразила, что так я скоро совсем останусь без сил. Наконец я догадалась, что делать: я стала собирать своих мучителей и набивать ими рукава куртки, которую случайно сдернула со стражника. На концах рукавов я завязала узлы, а сверху крепко зажала, чтобы твари не могли выбраться. Мне не удавалось вылавливать их достаточно быстро: несколько кровяных демонов все же заползли мне под одежду. Каждая секунда, прежде чем мне удавалось от них избавиться, была полна адских мучений. К тому времени, когда начался отлив и вода стала доходить мне лишь до щиколоток, один рукав был набит битком; что делать дальше, я не могла придумать.
Если бы вода схлынула совсем, это не избавило бы от кровопийц: моллюски могли передвигаться не только в но и ползать по скале, а мои раны они находили столь же безошибочно, как находят креветок обученные псы-ныряльщики на островах Фен.
Я подумала о том, не попытаться ли выбросить тварей из жерла однако если бы бросок оказался неудачным, они свалились бы обратно; да и оказавшись наверху, они вполне могли приползти к краю обрыва и вернуться в воду.
Наконец, когда часть дна обнажилась, я нашла решение своей проблемы. Я взяла камень и стала одного за другим разбивать им кровяных демонов, положив на скалу. Ни до, ни после убийство живых существ не доставляло мне такого наслаждения.
Когда вода схлынула и дно воронки обнажилось почти полностью, я занялась тем, чтобы уничтожить всех своих еще не пойманных мучителей. Я переворачивала камни, осматривала сохранившиеся лужи, разгребала кучи водорослей; кроме нескольких кровяных демонов я обнаружила останки, по крайней мере, двоих людей. Всюду валялись выбеленные солнцем и морем кости…
В конце концов, я решила, что избавилась от моллюсков. Когда я села в ожидании, не появятся ли какие-то мной не обнаруженные, никто меня не тронул. Только после этого я сочла, что могу заняться другими вещами. Я осмотрела стенки воронки и попыталась вылезти наверх, но даже гхемф не смог бы вскарабкаться по отвесной скале. Камень был отшлифован волнами и покрыт слизью, так что напоминал скользкую кожу угря ни трещин, ни углублений, так что ухватиться было не за что. К тому же сверху нависал карниз…
Больше я ничего не успела сделать: явились двое моих тюремщиков с едой и водой. Они заглянули вниз, и один без всякого сочувствия крикнул:
— Мортред желает знать, как тебе нравится общество кровяных демонов!
