Пока мы с эльфами путешествовали по Харгатам и степи, подобное случилось и во многих других странах. Торговый союз, например, тратил все деньги, какие у него были, на наём войск и оплату магических отрядов — они вычищали заражённые города и территории. В северных частях страны это удавалось сделать более-менее удачно, так что теперь основная масса населения сконцентрировалась именно там. Юг же превратился в один дымящийся котёл, в котором плавились погибшие, превращаясь в нечто опасное, страшное и мерзкое.
Тоже самое касалось и тех земель, что располагались между этой страной и Конклавом — дикие джунгли и затопленные дельты рек, болота и скалистые гребни, где жили отдельные народы и племена. Почти вся эта местность попала под влияние Заразы и теперь немногочисленные корабли, бороздившие воды вдоль побережья, не рисковали приставать к тем берегам. Одним из немногочисленных безопасных мест оставался лишь Порт-Магран — за счет удобного расположения и невозможности захватить его ни с суши, где атакующим нужно было преодолеть острые как нож скалы и отвесные склоны гор, ни с моря, где форты Глотки надёжно охраняли городскую гавань.
Что касается беженцев с другого континента — Лайен лишь подтвердил то, что ранее мне рассказал Инэй. Они заполонили Роан. Где-то их принимали, мудро решив укрепить с помощью дармового пушечного мяса свои позиции, где-то — безжалостно истребляли, считая, что беглецы разносят Заразу. Достоверно было известно, что Торговый союз готов оказать помощь всем, кто соглашается помочь взамен. В вольны землях всё зависело от города. А вот из Аластонского королевства вестей не было уже полтора месяца, после того, как последние беженцы умудрились прорваться через несколько мест на южных границах. А всё потому, что узнав о происходящем, люди поступили (хвала небесам!) разумно.
Удивительно, но несмотря на произошедшее в столице, наша шайка, кажется, всё же внесла коррективы в планы графа. По-крайней мере, в той их части, что касалась наводнения пограничных пунктов его людьми. Видимо, он просто не успел закончить это начинание. Перевалы в Харгатских горах превратились в оплоты оставшихся войск, нетронутых Заразой — вояки безжалостно убивали всех, кто только рисковал приблизиться к крепостям и замкам. Тоже самое касалось и западной границы с Торговым союзом, но там большая часть территории после нескольких масштабных сражений превратилась в мёртвую зону, где теперь не рисковали появляться даже самые отчаянные головорезы. На другой стороне гор Торговый союз самостоятельно установил блокаду, но было неизвестно, сколько она продержится.
Одной из самых мощных твердынь оставалась Наковальня — то место, которое я наблюдал в своих видениях. Она находилась на самом северном тракте, соединяющим Аластонское королевство и Вольные земли. С приходом Заразы крепость отказалась признавать власть Аластонии (особенно когда там узнали, что случилось в столице) и намертво забаррикадировала Створки — гигантские ворота, построенные ещё во времена правления Императора-мага. Гарнизоном твердыни командовал генерал Озим. На наше счастье, он был открытым противником Гисселя ещё до того, как мир изменился, и поддерживал безвременно погибшего короля. Так что все запросы из разрушенной столицы и новоявленного повелителя он попросту игнорировал, разумно полагая, что это именно граф виновен в происходящем. И да — Гиссель (точнее, тень, воскресившая его тело) объявил себя новым правителем государства.
Империю Шан и Нефритовую империю мерзкая напасть, по неясным причинам, миновала, однако они напрочь отказались помогать своим соседям. Эти государства просто прекратили всю торговлю и дипломатическое взаимодействие с другими странами, и теперь наращивали военную мощь и запасы продовольствия. И если Нефритовая империя, которая находилась в северной части континента, и существовала там много веков, могла не особо опасаться Заразы, то на что рассчитывала Империя Шан — мне было совершенно непонятно.
На вопросы о предводителях беженцев с другого континента Лайен не смог ответить ничего вразумительного. Ни Лорина, правителя которого мы с Линой замечали в наших видениях, ни его главного советника — Валдара, никто не видел. Впрочем, ресурсы Учителя были весьма ограничены — после происшествия в Диффенхейме, как и рассказывала Эрин, многие члены Братства залегли на дно, а с пришествием Заразы знакомства, связи и влияние Лайена в большинстве городов… Скажем так — всё это очень сильно ослабло. Теперь каждый боролся за собственную жизнь, не желая вникать в чужие проблемы.
В какой-то момент вопросы у меня закончились, и пришлось перейти к ответам. Я рассказал Учителю о том, как нам с эльфами удалось пересечь горы и добраться до архипелага. Лайен, в конце этой истории, лишь присвистнул.
— Признаюсь, Дангар — то, о чём мне поведали Эрин и Ритц, когда вернулись, показалось сказкой. Сущности, пожирающие миры и существующие в симбиозе с людьми, цивилизации мироходцев, новые уровни магии, видения, которые на самом деле — всего лишь воспоминания о других наших жизнях… Однако теперь, глядя на тебя… Я понимаю, что всё это легко может быть правдой. И вижу, что ты и сам в это веришь. Хм… Ты стал совсем другим человеком. Я чувствую, как изменился твой Источник, вижу, насколько возросла сила. Когда я нашёл тебя в Риноре, знал, что ты из другого мира, но… Даже не подозревал, каким магом ты станешь.
— Не будем об этом, — нахмурился я, — Всё течёт, всё меняется. За те годы, что я живу в Балросе, мне удалось пройти длинный путь и выжить. А теперь… Теперь весь опыт и силу, что я обрёл, нужно направить в нужное русло. Я искренне хочу этого. Но человеком я остался прежним — в это ты ошибаешься. Эон не изменила меня — лишь дополнила.
— Интересно… Я так полагаю, у тебя… У вас есть какой-то план?
— Да. Помнишь, ты рассказывал мне о первой цивилизации? О тех, кто спровоцировал появление Разломов?
— Конечно.
— Мы с Линой, — я бросил взгляд на эльфийку, — знаем, где находится точно такой же храм, как этот. И думаем, что это — не просто транспортные узлы. Из того, что рассказал мне Анкх, можно сделать вывод — Первые, исследуя природу магии, привлекли внимание Заразы. Не знаю, как, но они умудрились отгородиться от неё — это было предположение мироходца. И как думаешь, для чего они построили всё это? — я обвёл рукой зал, — Если наши догадки верны — нам нужно понять, как заново запустить систему защиты от Заразы. Если это вообще возможно.
В зале повисла напряжённая тишина. Лайен внимательно смотрел на меня несколько секунд, обдумывая сказанное, а потом ухмыльнулся.
— Теперь многое встало на свои места.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я уже раздумывал над тем, что ты сказал. Первый раз эта мысль пришла мне в голову давно, спустя пару лет после того, как я нашёл этот храм. Но тогда я ещё ничего не знал о Заразе. Полагал, что механизмами древних можно воспользоваться, чтобы закрывать Разрывы. И думал, что Первые так и сделали. Но даже для того, чтобы разобраться в механизмах телепортации, ушли годы, и со временем я переключился на другие проблемы. Но сейчас… Кажется, я понимаю, почему именно ты оказался в нашем мире.
— Я не совсем понимаю, о чём ты.
— О твоём таланте, Дангар. О Таланте понимания всех языков. И, по всей видимости — об этой самой Эон, что живёт в тебе.
* * *
Я прекрасно помнил это место. Площадка на самой вершине пирамиды, где Лайен тренировал моё параллельное мышление. Здесь я провёл часы, дни, пока мой разум, слитый воедино с Эон (о которой я тогда ничего не знал) не научился самостоятельно определять, что именно мне нужно от Силы.
— После того, как ты ушёл, я был зол, не скрою. Однако уже через пару недель понял, что в твоих словах была истина. А после того, как на наших людей начали нападать в разных частях мира… Ладно, сейчас не об этом. К чему я веду мысль — при всех моих недостатках, я посвятил Разломам и механике их действия целую жизнь. И подумывал о том, чтобы усилить защиту храма — если вдруг ситуация в Диффенхейме повторится, и Гиссель узнает о моём убежище. Однако… Без твоей помощи сделать мне ничего так и не удалось. Однако я обнаружил это, — Учитель, опершись на одно колено, приложил руку к одной из каменных плит, которыми была выложена площадка, и пробормотал заклинание.
