— Да потому что кодекс поведения существует в любом месте! — прорычал в ответ Адейро, — от тебя требовалось победить твоего соперника, а не унижать его на глазах трёх тысяч зрителей! После того, как ты Назойливостью наложил на Шикио Молчание, тебе было достаточно пары атак, чтобы уложить его обратно на землю. А вот поджигать ему штаны, а потом впечатывать задницей кверху в защитное поле было абсолютно ненужным! Что я уже сказал Сарефу — повторю и тебе! Сэйны, при всей их текущей ничтожности и бесполезности, всё ещё члены ковенанта Деус! И если текущие соглашения Андерраст и Домино с нами разрывать не станут, то вот создавать новые будет на порядок тяжелее. Всего одним поступком ты осложнил нам жизнь на долгие годы вперёд! Даяну вышибли из Состязаний, и Уайтхолл не сможет дать нам больше двух голосов на Годасте. И даже если ты выиграешь, и наш голос будет иметь 16-кратный вес, даже в этом случае перекрыть 18 голосов — раз плюнуть! А это значит, что мне придётся снова отплясывать дипломатические танцы у тех кланов, кто будет иметь хотя бы 4-кратный голос. Да мне, по-хорошему, уже сейчас надо идти по всем кланам, которые прошли дальше, и заключать с ними хотя бы нейтралитеты. И то — через год мы всё равно потеряем это преимущество, а вот обиду Сэйны будут держать очень и очень долго! И всё по твоей милости, сыночек!
Сареф, сидевший между Озмундом и Адейро, был тише воды, ниже травы. С одной стороны, он понимал Озмунда. Ему не понаслышке было известно, как это обидно, когда ты вроде как сделал всё правильно, но вместо слов поддержки и одобрения слышишь в свой адрес обвинения в глупости по причинам, которые, казалось, вообще с потолка упали. И ему было даже немного жаль Озмунда, ибо тот всегда относился к нему нейтральнее всех. И во время праздничного обеда в честь своего 15-го дня рождения Озмунд, в общем-то, честно признался, почему он так себя вёл, и это звучало достаточно правдоподобно.
— Можно было это, в конце концов, объяснить мне и раньше, — огрызнулся Озмунд, — откуда же я, по-твоему должен был об этом знать, отец?
— Озмунд, ты сейчас хочешь к Бездне спалить мои последние нервы? — схватился за голову Адейро, — ты третий раз участвуешь в Системных Состязаниях! Хоть один чёртов раз хоть один чёртов участник позволял себе такое отношение к сопернику?! Ну это же так очевидно!
— Дядя, мне кажется, что вы несправедливы, — осторожно заметил Сареф, — у нас нет ни ваших мозгов, ни вашего опыта, ни вашего видения ситуации. И то, что очевидно для вас, совершенно неочевидно…
— Значит, оно должно быть очевидно! — рявкнул Адейро, — Озмунду управлять кланом после того, как я уйду на покой, и он должен считывать такие вещи на подлёте! И, будь добр, Сареф, не лезь под горячую руку! То, что ты своё дело делаешь так, как от тебя требуется, ещё не означает, что ты не получишь по башке, если будешь совать нос, куда не просят!
Сареф благоразумно закрыл рот. В самом деле, когда дядя так недоволен, ему лучше дать ему проораться. Зато Озмунд впервые в жизни посмотрел на Сарефа с благодарностью. Ибо, наверное, осознал, что Сареф действительно понимает, что он сейчас чувствует.
— Всё равно мне кажется, что вы зря так волнуетесь, — примиряюще добавил Сареф, — я ведь буду с вами и на следующих Состязаниях, и на Состязаниях за ними, и за ними, и так же буду помогать нашим чемпионам. Единичного голоса на Годасте у нас теперь точно не будет.
— Это ещё не означает, что можно позволять себе настолько глупые и опрометчивые поступки, — продолжал бушевать Адейро, впрочем, было видно, что недовольство его уже больше напускное, — особенно для того, кто в будущем возьмёт на себя бразды правления кланом. Ладно, хватит разговоров. Давайте есть и расходиться отдыхать. Мне ещё вечером предстоит нанести несколько визитов, так что силы буду нелишними.
— Спасибо, что-то аппетита нет, — ядовито сказал Озмунд, отодвигая от себя тарелку и поднимаясь на ноги.
— Я тебе сейчас дам — аппетита нету! — снова взвился Адейро, — а ну быстро сел и сожрал всё, что тебе положили в эту чёртову тарелку!
Озмунд, совершенно не ожидавший новой вспышки, испуганно сел обратно. Адейро же глубоко вздохнул, после чего посмотрел на сына и мягко сказал:
— Сынок. Сейчас ты представляешь весь клан Джеминид, и от твоего состояния зависит наше благополучие на ближайший год. Твоё здоровье отныне принадлежит не только тебе. Вне зависимости от своих капризов ты должен находиться в хорошем самочувствии постоянно, пока идёт твоё участие в Системных Состязаниях, и потому есть и спать ты будешь по расписанию, безо всяких нехотелок и тому подобного. Ты меня понял?
— Да, отец, — Озмунд сглотнул, и Сареф был готов поклясться, что вместе с этими словами Адейро вдохнул в Озмунда значительное количество Убеждения, вынуждая того согласиться, — я понимаю, насколько важно то, что мы сейчас делаем. Я буду делать всё по графику и следить за своим самочувствием.
— Вот и замечательно, — Адейро снова улыбнулся, и Сарефу показалось, что глава клана Джеминид сейчас использовал запасы душевного тепла на несколько месяцев вперёд, — а теперь давайте есть и расходиться отдыхать. Если кому-то неймётся погулять — милости прошу, — Адейро взглянул на Сарефа, — но в доме должна стоять тишина…
Глава 1.6
Глава 6.
Сареф решил просто погулять вокруг стадиона. Сегодня он не испытывал желания заходить в гости к Уайтхоллам. Во-первых, его до сих пор желчью жгла та искренняя любовь, с которой относились друг к другу Виктор и члены его семьи. При всём своём потенциале, который, как теперь понимал Сареф, у него был очень и очень высок, ему причиняло физическую боль осознание того, насколько иначе могло сложиться его детство. Ну и, во-вторых, Уайтхолл сегодня покинули Системные Состязания, и хотя Сареф был почти уверен, что Даяну никто за это не осуждал, очевидно было, что сегодня Уайтхоллы находились в подавленном состоянии и гостей явно не ждали.
Вообще, несмотря на то, что сегодня Состязания закончились намного раньше — что и неудивительно, сегодняшние восемь боёв против вчерашних 16 — почти во всех двориках стояла мёртвая тишина. Вероятно, почти все, изрядно вымотанные как самими боями, так и долгими расчётами и подготовкой к различным соперникам, отдыхали. Правда…
В этот момент Сареф задался неожиданным вопросом. А где же на время Состязаний жили отобранные Вольные? И где жил стревлог Эргенаш? Да, разумеется, формально он представлял клан Парсент, но на деле Сареф сильно сомневался, чтобы знать клана Парсент позволила стревлогу спать в одном жилище с собой, и уж тем более, чтобы они ели за одним столом. Но тогда где же?..
Сареф внимательно всматривался в череду гостевых домиков, что окружала стадион Состязаний, но нигде не видел ни палаток, ни чего-либо подобного. И когда он совсем уже потерял надежду что-либо выяснить, как вдруг ему в глаза бросилось нечто странное…
Стоя перед очередным двором, Сареф обратил внимание на висевшее над ним знамя. Два чёрных кулака на белом фоне. Сареф не знал, кому принадлежит этот герб. Немного похожие гербы были у кланов Гайранос и Сэйна. У Гайраносов — серебряный кулак, выставленный тыльной стороной, на красном фоне. У Сэйн, напротив, целая мускулистая рука красного цвета на сером фоне. А вот чёрных кулаков на белом фоне он не припоминал. Значит… по логике выходило, что это чей-то ещё герб. Может, Вольных?
Сареф ещё раз осмотрел двор. И, в самом деле, вместо одного большого домика там было три небольших. Вероятно, чтобы Вольные по двое могли там ночевать. Интересно, а они тут сами себе готовят? Это с кланами прибывают слуги, чтобы обеспечивать их едой и выполнением прочей работы, а Вольные… приезжает ли с ними сюда хоть кто-нибудь? Вряд ли. Даже если приезжает — где им тут жить? Это для кланов предусмотрены гостевые дома, которые вместят и несколько членов клана, и слуг. Они же…
Внезапно до ноздрей Сарефа донёсся запах жареного мяса. Несмотря на то, что мальчик совсем недавно поел и голода не испытывал, пахло всё равно очень вкусно. Посмотрев в сторону, откуда доносился аромат, Сареф совсем рядом увидел ещё один двор, почти скрытый с внешней стороны живой изгородью. И над ним висел ещё один незнакомый Сарефу герб. Три чёрные волнистые волосы на синем фоне. И Сареф как-то сразу догадался, что это знамя стревлогов. Эти ящеры так любили купаться и плавать, что даже на своём знамени они, не мудрствуя лукаво, изобразили обычную воду.
