— Как все уже знают, Игорь три дня назад прошел посвящение в род, — голос главы семейства тоже не подкачал, никакого старческого дребезжания и шамкания. — Ритуал прошел не совсем обычно, но успешно.
Парень-ровесник, сидящий напротив, насмешливо хмыкает, глянув на мою голову. И тут же получает неодобрительный прищур прадеда:
— Я скажу один раз. И, хочется верить, у всех хватит ума запомнить. Любое обсуждение деталей или последствий ритуала — неприемлемо. Как вне семьи, так и внутри. Это касается каждого, — он обводит всех тяжелым взглядом и останавливается на мне: — И тебя в том числе.
Я поспешно киваю, с этим мощным дедком спорить совсем не хочется. Да и зачем? Мало того, что я ничего о том самом ритуале не помню, так и по словам жрицы, не все к его результату нормально относятся.
Прадед, добившись от всех послушных кивков, удовлетворенно склоняет голову и делает знак приступать к ужину. Стол ломится от разнообразных блюд и напитков.
Гурманом я никогда не был, мне бы быстро, сытно и желательно с мясом. А уж тем более сейчас, с вновь растущим молодым организмом. Поэтому я, увидев любимую пюрешечку, останавливаюсь на ней и сочном стейке.
По мере утоления аппетита и распития взрослой частью семьи кто вина, кто чего покрепче, все расслабляются. Звучат тихие разговоры, шутки и обмен местными новостями.
Меня, к счастью, никто не трогает. Только прадед периодически смотрит внимательно. Слишком внимательно, как по мне.
Я делаю морду кирпичом, вежливо улыбаюсь на шутки, подтверждаю положительное мнение о погоде, прошедшем сезоне и будущих военных сборах, что бы это ни значило. Чувствую я себя комфортно, не смотря на беспокоящее меня внимание главы семьи. Но мне надо улизнуть с этого праздника жизни.
Из разговоров за столом я узнаю, что верховную жрицу нашего храма зовут Антея. К ней то я и хочу попасть как можно скорее. По всем собранным отрывочным сведениям понятно, что именно жрица семейного храма учит тут весь молодняк.
Поэтому, как только старшие перемещаются из-за стола в кресла у камина, я брожу для вида по комнате и незаметно ухожу.
На улице уже темно, но летнее тепло не отпускает. Только свежесть недавно политых газонов чуть холодит. Громада храма, подсвеченного по периметру, высится с противоположной от канала стороны парка.
Я захожу внутрь через отдельный вход, охраняемый десятком хмурых мужиков. Не многовато ли охраны для одного входа? Поразмышлять об этом я не успеваю, сразу натолкнувшись на жрицу.
Антея оказывается немолодой женщиной с хищными чертами лица и острым носом, похожим на клюв. Но неприятное впечатление сглаживается, как только она тепло улыбается мне.
— Младший княжич, я рада видеть тебя в добром здравии, — глубокий, низкий голос ее звучит и правда заботливо. — Вернулась ли к тебе память?
— Нет. И мне нужна помощь, — я принимаю решение если не полностью довериться, то хоть по максимуму не врать жрице.
— Конечно, конечно. Похвально, что ты не хочешь терять время. Неизвестно, сколько продлится твое беспамятство. И когда закончится.
— И закончится ли, — поддакиваю я.
— Да, — женщина вздыхает. — Не хотелось бы прибегать к крайним мерам. Мы еле вытащили тебя в этот раз.
Ну добрый вечер, какие еще крайние меры? Эта новость мне совсем не нравится. То есть способ вернуть мне память есть? Но он, вероятно, еще более опасный, чем ритуал? Я неопределенно экаю и Антея успокаивающе трогает меня за руку.
— Не переживай, вряд ли до этого дойдет. Твоя матушка не даст снова рисковать тобой.
Я вспоминаю, что именно мать грозилась кому-то вырвать сердце. Может, конкретно этой жрице. Не так уж и успокаивает. Не похоже что тут матриархат. Да и прятаться за мамкиной юбкой не по мне.
Антея, не заходя в главный зал, отводит меня в закрытую часть храма, смахивающую на жилую. Длинный коридор и множество дверей — как монастырские кельи. Похоже, жрицы и прочие служители прямо тут и живут.
Но мы проходим мимо и заходим в просторное помещение библиотеки с бесчисленными рядами книжных полок. Мне указывают на один из столов со стульями, где я и устраиваюсь, оглядываясь.
Здесь прохладно, тихо и никого, кроме нас с жрицей. Десяток современных столов со стульями сильно контрастируют с темными каменными стенами, отполированным деревянным полом и высокими окнами-бойницами.
Я пытаюсь вглядеться в корешки ближайших фолиантов и не замечаю, как возвращается Антея. Вздрагиваю от глухо упавшей передо мной книгой.
Потертая кожаная обложка, неровный срез желтых страниц — явно старая ручная работа.
— В детстве ты особенно не любил основы родовой магии, — жрица усмехается. — Может, начав изучение с нее, ты разбудишь в себе эти яркие воспоминания. Я вернусь через час и отвечу на твои вопросы.
И она оставляет меня наедине с драгоценным источником информации. Я быстро понимаю, почему детям такая, хм, литература, не заходит. Это, считай, общий справочник и краткая инструкция. Для меня же — просто клад.
Через час, когда возвращается Антея, я нахожусь в состоянии, близком к шоковому. Может сыграл и общий антураж — мрачная старинная библиотека на задворках древнего храма. А может просто то, по каким законам магии жил этот мир.
Магии местами жуткой, местами такой сложной, что не имеет смысл заморачиваться. А еще артефактами, амулетами, ритуалами, жертвами и махровым язычеством. Голова идет кругом.
Из книжки я успеваю прочитать не так уж и много. Она оказывается общим справочникам по родовой магии. Откуда начинается путь ребенка с даром богов и куда он может его привести. И дар богов тут не метафора, а конкретный — магия.
Каждый род, награжденный половину тысячелетия назад богами, имеет свои, уникальные способности. Помимо общих, типа умения пользоваться амулетами связи, ставить банальную защиту и усиливаться на время. Впрочем, даже базовые преимущества перед обычными людьми немалые.
Хотя и обычные люди могут использовать амулеты и получить благословение в храме. Насчет него я вообще не понял. То ли это временная способность к магии, то ли исполнение конкретного желания.
Родов, как и богов, оказалось много. Возглавляет пантеон Великая девятка Иуну. Самые главные они или самые сильные, не разобрать. Что-то вроде высшего совета, отдельному роду не покровительствуют, и внимание их может, в теории, получить любой.
Далее идут множество детей, ипостасей и воплощений. Сложная система взаимосвязей, по итогу — сотня богов. Каждый может отвечать как за что-то одно, например урожай, так и разнообразные сферы — от любви до кровавой бойни в одном лице.
Почти у каждого бога есть воплощение в животном мире. Магия рода Белаторских, к которому я по воле загадочного распределителя, теперь принадлежу, шла от бога-волка Упуаута. И я понимаю, что как раз его и видел в своем междусмертии.
Особенных возможностей бог-волк дает много, от поиска пути и даже взлома замков, до какой-то упоротой боевой брони, ночного зрения и прочих штук, полезных в военном деле.
Потому как самой главной обязанностью нашего рода является формирование и управление личной императорской армией, последнего рубежа защиты правителя.
Но самое интересное — каждый из рода получает свою индивидуальную способность, как раз во время ритуала посвящения. И она может оказаться как чем-то невероятным, так и может… не оказаться вообще.
В книжке писалось о великой чести, смирении и прочей философии, но я понял главный приземленный факт. От того, какой дар богов получают детки, напрямую зависит положение рода и приближенность его к императору.
— Судя по твоему лицу, не прояснилось? — Антея садится рядом.
— Скорее запуталось, — подтверждаю я. — Мне нужно научиться заново хотя бы простым вещам.
— Хорошо, но это займет время. У тебя никогда не было достаточно терпения для этого. Но, посмотрим. Что конкретно тебя интересует?
— Амулеты связи.
Как я понимаю, это самое банальное умение. Даже дети умеют ими пользоваться и, видимо, доводить родителей еще и в голове.
