В какой-то момент я остался один. Даже соседи по скамье покинули меня. Постепенно шум наверху затихал, затем послышались радостные возгласы. Казалось, что минуты ожидания развязки длились целую вечность. Я смотрел в окошко для весла.
Неожиданно кто-то появился у входа на палубу с топором, знатно меня напугав. Волосы на теле и голове встали дыбом. Лица вошедшего я не мог разглядеть из-за темноты, а вот блестящее лезвие топора я видел довольно хорошо. Я буквально ощущал, как вошедший сейчас замахнётся и отрубит мне голову.
Сверкнула молния. Я сразу же успокоился. Это был Марон, который подошёл ко мне и стал рубить весло в том месте, где крепилась моя цепь. Из радостных криков друга я разобрал «Свобода» и «Победа».
Расправившись с веслом, Марон побежал наверх и позвал меня за собой. Поднявшись на ноги, я едва не упал. Я не стоял на ногах… В общем, довольно давно не стоял. Покачиваясь, я поднялся наверх.
Верхняя палуба напоминала сцену из фильма ужасов. В свете фонарей были видны изуродованные тела убитых рабов и команды корабля. Всё было в крови, в воздухе витал неприятный запах человеческих внутренностей. Некоторые из освобождённых гребцов ходили по палубе с кинжалами и добивали ещё живых хозяев.
Меня затошнило от этой картины и витавшего в воздухе запаха. Я выбежал на нос галеры и свесился за борт. Когда спазмы желудка прекратились, я поднял голову. Впереди виднелась суша. Это явно был не остров. Суша простиралась справа налево настолько, насколько я мог разглядеть, причём плыть нам до неё оставалось недолго, насколько я мог понять, сутки или около того.
Чернокожий лучник, освободивший нас, метался по палубе и раздавал команды. Очевидно, ему было не привыкать командовать людьми. Возможно, прежде чем попасть в рабство, он был командиром отряда воинов. В любом случае меня это ничуть не расстроило. Неизвестно, что он собирался делать дальше, но на данный момент он освободил нас и пытался организовать толпу в нечто похожее на корабельную команду. Я направился к нему, желая чем-то помочь общему делу и отблагодарить спасителя.
— Нужна помощь? — спросил я.
— Не помешает. Правил когда-то кораблём? — как ни странно, но в этот раз мне удалось разобрать все слова говорившего. Иногда такое случалось. Немного подумав, я перевёл свои мысли на местный язык и ответил:
— Нет. Не правил.
— Хорошо. Вот и попробуешь! Вон там штурвал, — он показал пальцем куда-то в сторону носа корабля. — Вокруг нас много скал и отмелей. Иди к штурвалу и постарайся править так, чтобы мы не разбились. Сегодня великий день. Не подведи нас.
— Не подведу. Возможно, — сказал я, воодушевившись речью нашего чернокожего команданте, и направился к штурвалу. Я шёл вдоль правого борта, так как в центре галеры был погром, и пройти было невозможно. В этот момент сверкнула молния, и я сумел разглядеть, что на нас справа надвигается высокая скала. Точнее, это мы на неё надвигались, а она никуда не спешила уходить. Не успел я даже закричать, как земля ушла у меня из-под ног, и я оказался в воздухе.
Меня снесло за борт, и я полетел в воду. Полёт длился не больше пары секунд, однако я успел подумать о многом. В этот момент мне было даже страшнее, чем когда на меня напал медведь. Причина моего страха была проста: я не умел плавать…
А плюсом к моему неумению плавать были цепь и ошейник, которые до сих пор болтались у меня на шее. Я плюхнулся в воду. Меня охватила паника. Я погружался в ледяную воду, потерял ориентацию, не мог даже понять, куда грести, да и не знал, как. За все прошлые попытки научиться плавать я сумел поднять свой уровень пловца только до уровня топора.
Силой воли я заставил себя успокоиться. Постарался двигаться плавнее и воспроизвести те движения, которые делали виденные мною ранее гребцы. Цепь и ошейник ощутимо тянули вниз. Я грёб так быстро, как только мог. Мне казалось, что я вот-вот достигну поверхности. Но в какой-то момент мои ноги коснулись дна… Да уж, пловец из меня неважный.
Я нащупал руками скалу, выступавшую из дна, стал по ней взбираться наверх. Организм требовал сделать глоток воздуха. Руки и ноги слабели, перед глазами стало темнеть. В момент, когда я уже готов был попрощаться с жизнью, мне удалось высунуть голову из воды, поднявшись по скале. Я сделал вздох! Но тут же волной меня сбросило вниз. Чудом мне удалось вновь ухватиться за камень и опять подняться выше.
Я залез на самый верх скалы. Она возвышалась из воды метров на семь, при том, что в ширину не превышала пары метров. Волны едва касались её вершины. Я огляделся, пытаясь поймать взглядом в темноте нашу галеру. Провести остаток дней на крошечной скале посреди океана мне не хотелось. Но мои поиски были тщетны. Молнии, как назло, не сверкали, а фонари на борту чернокожий лучник приказал затушить незадолго до моего падения за борт, чтобы корабль не увидели с берега.
Я попытался устроиться как можно удобнее, однако острые края скалы и периодически накатывающие волны этому не особо способствовали. Смыть меня теперь не смоет, но ледяная вода довольно неприятна.
Постепенно волны стихали. Стихало и моё напряжение. Несмотря на воду, холод, неудобство и ещё не затихший адреналин в крови, организм требовал отдыха. Я засыпал.
Проснулся я от солнечного света, бившего в глаза. Всё тело затекло, в спину хищно впились неровности скалы. Желудок требовательно урчал, требуя наполнить его чем-то съестным. Однако у меня не было даже воды. Пресной воды. Море тут, как и на Земле, было солёным. Я поднялся на ноги, огляделся. Я стоял на скальном выступе посреди моря. На Востоке виднелась та самая суша. До неё мне было никак не добраться. Чуть южнее виднелось несколько островов. Вот до них плыть было всего ничего, если бы не одно очень важное «но». Плавать, как оказалось, я не умел по-прежнему, а ещё цепь с моей шеи, пока я спал, почему-то никуда не исчезла.
Я пытался продумать свои дальнейшие действия. Умирать мне, несмотря на тяжёлую судьбину, не хотелось. Мне ещё, между прочим, домой возвращаться предстоит, чтобы на глаза близким показаться. Ну а, чтобы жить, мне нужна была еда и вода. Воды вокруг было навалом, как и плавающей в ней рыбы, вполне годящейся на роль деликатесов, однако легче от этого не становилось. Вода была непригодной к питью, а еда выпрыгивать из воды мне в рот или хотя бы в руки не планировала. Средств для ловли рыбы у меня не было никаких. Всё что у меня было — это изодранный и протёртый до дыр старенький охотничий костюм, в котором я и прибыл когда-то в этот мир.
Оставался единственный выход — пытаться плыть. Но просто спрыгнуть в воду было бы самоубийством — я бы сразу ушёл ко дну. Мне нужно было ждать, пока судьба протянет мне руку. Я надеялся на это, так как надеяться мне больше было не на что. Да, на адреналине, на мелководье я дошёл по дну отмели до скалы и спасся. Но надеяться добраться по дну до другого острова, было бы глупостью. Мне осталось только дождаться, что мимо будет проплывать какая-нибудь коряга, обломок дерева, лодка или что-нибудь ещё. Пусть даже это будет корабль с работорговцами. Благо опыт побега из рабства у меня теперь какой-никакой, а есть.
Как назло, вода была чистой, без каких-либо обломков. Пришлось ждать. В голову полезли мысли о доме. Катя! Моя Катя. Как же я хочу её сейчас увидеть. Посмотреть в её карие улыбающиеся глаза. Крепко обнять и больше не отпускать никогда. Как она там? Скучает или уже забыла меня? Нет! Она точно не забыла. Она, родители и друзья. Наверное, долго искали меня в лесу, возможно, до сих пор ищут. Было бы идеально, если бы нашли ту пещеру и врата. Благо медведя из тех мест я увёл за собой.
Да уж. Окажись наши люди в этом мире, сразу бы вратами заинтересовалось правительство, отправили бы сюда пару взводов солдат и толпу учёных с дронами и приборами. Тогда у меня был бы шанс вернуться назад и вновь увидеть мою Катю, друзей и родителей. Ведь сейчас у меня самостоятельно вернуться домой шансов нет. Никаких. Шансы прожить ещё пару дней и то весьма сомнительные.
