Я ел молча и не стал связываться с байкершей. Мне нужно было подумать.
С одной стороны, если Грасс узнает правду о той ночи… То что? Выяснит, что убила Афанасьева. Что я устроил массовое убийство напавших на нас княжичей. Что Ронцов умер и воскрес.
Зная ее импульсивный характер, так себе расклад.
С другой стороны, если ее артефакт с записанными воспоминаниями попадет не в те руки, то вся легенда Аудиториума о дуэли Меншикова и Гагарина развалится. И тогда вуз ожидает скандал. Может, конечно, ректор успеет это отследить и принять меры… А если не успеет?
Словно невидимая петля затянулась на моей шее — так внезапно, что я аж подавился супом. Я почувствовал опоясывающее жжение, словно клятва, данная ректору, пробудилась и требовала моих действий. Зуд был нестерпимым.
Значит, вот как оно работало. Я поклялся защищать интересы Аудиториума. И сейчас, когда размышления привели меня к возможной угрозе универу, невидимый ошейник заставлял меня исполнять клятву защищать вуз.
Что ж, в таком случае будет гораздо проще проконтролировать Грасс — по крайней мере я буду знать, что она в курсе истинных событий, и смогу на нее повлиять. В конце концов она не круглая дура — поймет, что лучше держать язык за зубами. Это будет и в ее интересах, если она не захочет стать объектом кровной месте рода Афанасьевых.
Да, такой вариант был куда лучше. Другой вопрос — как сама девчонка отнесется к тому, что оказалась убийцей? Тогда она действовала на эмоциях, ярость застелила ей глаза. Но сейчас, когда все улеглось… Да, нужно за ней внимательно следить.
Доев, я водрузил грязную посуду на поднос и поставил его возле окошка.
“Ладно, я тебе помогу”, — обратился я к Грасс. — “Считай, в награду за твою откровенность. Знаю, что это далось тебе непросто”.
“И все?” — удивилась она. — “Ничего не попросишь взамен?”
“Обсудим, когда ты вернешь свой артефакт и считаешь воспоминания. Сейчас просто пообещай, что я буду первым, с кем ты поговоришь о том, что вспомнишь. И что ты вернешься сюда после того, как решишь свою проблему”.
“Странные просьбы”, — ответила Грасс. — “Ты что-то знаешь?”
“Да. Но сейчас ничего говорить не буду. А бумажку свою уничтожь”.
“Уже съела. Даже она на вкус лучше, чем местное пюре”.
Я не удержался и прыснул. Неисправимая девушка.
“Про то, чтобы вернуться сюда, я серьезно”, — настаивал я. — “Если твое отсутствие обнаружат, хана всей затее”.
“Ладно, согласна”, — недовольно проворчала байкерша. — “Найду — и сразу двину сюда”.
Гром-баба вернулась, чтобы забрать подносы. Зыркнув на меня ярко-голубым глазом сквозь окошко, она забрала посуду и захлопнула стальную дверцу у меня перед носом.
Очень любезно. Ладно, зато нас теперь не будут дергать до самого ужина. Можно заняться кое-чем полезным.
“Что ты там ковыряешь?” — спросил я, усевшись на кровати.
“Вчера незаметно стащила ложку. Зачаровала ее простейшими заклинаниями, чтобы браслет не вопил — он орет, если применять воздействие сильнее пятого ранга. И теперь проделываю дыру. Видишь трубу, что идет по стене, где окно?”
Я огляделся. Под кроватью действительно тянулась выкрашенная в цвет стены труба диаметром примерно с мое запястье. Я дотронулся до нее — горячая. Значит, вода.
“Вижу”.
“Так вот, она сквозная, идет через обе комнаты. И ремонт здесь делали спустя рукава. Глянь — она не вмурована в стену, там оставили пустое пространство”.
Я подобрался к месту, где труба уходила в комнату Грасс, и увидел, что там действительно оставалось немного места — при желании можно было даже что-то разглядеть. Вот эту дыру байкерша и расковыривала заколдованной ложкой.
“Я могу помочь”, — предложил я. — “Можно попытаться аккуратно пробить стену слабым заклинанием”.
“Я не стала рисковать — могу переборщить, и тогда мы здесь всех поставим на уши”.
“А так ты будешь ковырять стену до второго пришествия”, — возразил я. — “Ты ведь торопишься, насколько я понял?”
“Артефакт лучше забрать как можно скорее”.
“Тогда план таков: до ужина проделываем дыру. После отбоя ты вылезаешь. Думаю, я смогу прокинуть на наши камеры непроницаемый купол, чтобы надсмотрщики не услышали твоей возни”.
Грасс молчала, видимо, прикидывая, успеем ли мы все это сделать.
“План мне нравится, но тогда и правда нужно добивать дыру заклинанием. Затем я просуну руку, ты снимешь браслет…”
Я не был уверен, что у меня получится его снять. А вот обезвредить, шарахнув по нему родовой силой, вполне получилось бы. Но сперва придется повозиться со своим, чтобы не поднял тревогу, когда я стану работать с побрякушкой Грасс.
А если я обезврежу оба браслета, то освобожу нам немного пространства для маневра в колдовстве. Например, смогу повесить хороший непроницаемый купол. Это позволит Анне выбраться, не привлекая внимания.
Лишь бы она только сдержала слово.
“Ладно, тогда начинаем”, — торопила Грасс.
“Погоди”.
Я решил сразу же заняться своим браслетом. Все же это была не электроника, которая сигнализировала бы на сервер о выходе из строя. Так что если буду вести себя тихо, никто толком и не заметит, что устройство контроля не работает. А когда выяснится… Что ж, сделаю щенячьи глазки, похлопаю ресницами и скажу, что наверняка это влияние родовой силы. А вот браслет Грасс лучше вырубить так, чтобы позже она смогла его активировать…
“Ты что там делаешь?” — прошипела в моей голове байкерша.
“Ань, умолкни на пять минут. Я работаю. Нельзя отвлекаться”.
К чести Грасс, она тут же оборвала ментальный канал и не задавала лишних вопросов.
Я положил свободную руку на браслет и воззвал к силе. Много мне было не нужно — здесь требовалось просто направить поток на артефакт таким образом, чтобы он “закоротил” браслет. Как я понял, зачастую потоки родовой силы попросту сбивали алгоритмы с толку. Это мне и было нужно. Остановлю алгоритмы — и браслет попросту превратится в безделушку.
— Господи, даруй Хруцкой многие лета жизни и кучу счастья, — выдохнул я. Как же мне все-таки повезло провозиться с ней в лаборатории. Кто б знал, что этот опыт пригодится так скоро.
Род принял мои объяснения и отозвался на удивление охотно. Я сразу обозначил, что много брать не буду — наоборот, здесь требовалась ювелирная работа с малыми мощностями.
Почувствовав в руках характерное покалывание силы, я осторожно, выверяя миллиметр за миллиметром, направил поток прямиком на яркие глазки змеи, что обвилась вокруг запястья.
Так… Сейчас главное — не переборщить.
Артефакт дернулся на моей руке. Всего на секунду глазки змеи вспыхнули еще ярче. Я направил чуть больше силы — всего на толику. Но этого хватило. Огоньки погасли, а змея выпустила хвост из пасти, и ставший гибким, словно простая цепочка, браслет упал на одеяло.
Я судорожно выдохнул, только сейчас осознав, что каждая мышца тела напряглась. Отлично. Теперь можно работать дальше.
“Я снял свой браслет. И, кажется, вырубил его полностью”, — сообщил я Грасс. — “Теперь займемся дырой”.
Выждав четверть часа на случай, если браслет все же послал Давыдову сигнал бедствия, я приступил к работе. Никто за нами не пришел, не проверял, не отвлекал. Значит, получилось.
С дырой я справился по-своему. Сотворил очень маленькую “Косу” и пустил ее стесывать перекрытия, благо здесь они оказались не каменными, а деревянными, но были пропитаны каким-то очень твердым раствором. Вот его-то моя “Коса” и счищала.
Грасс набралась смелости и тоже начала подтачивать слабенькой “Косой” стену со своей стороны. У нее выходило медленнее, но за час мы управились.
Когда все было готово, я убрал пыль и осмотрелся.
Нет, не заметят. И это тоже было хорошо.
“Проверь, рука пролезает?” — спросил я.
Грасс зашуршала возле пола. Я свесился с кровати и ждал. Наконец она смогла протиснуть пальцы, а затем появилось и ее запястье с браслетом.
“Пришлось засунуть по локоть”, — отозвалась байкерша. — “Тебе будет удобно так работать?”
