Однако, упрямый, как все варвары, Вульфгар сделал новый выпад.
— Твоя ярость тебя погубит, — заметил Дзирт, с легкостью уклонившись. Ему не верилось, что Вульфгар, столь искушенный в искусстве боя, — ведь это действительно искусство! — мог настолько утратить самоконтроль.
Вульфгар заревел и опять двинулся к нему, но сразу же отпрянул, потому что на сей раз Дзирт пустил в ход Сверкающий Клинок, точнее, его лезвие, чтобы предупредить удар. Вульфгар, размахнувшись, уже не смог остановиться — и схватился за свою окровавленную руку.
— Насколько мне известно, молот сам возвращается в руку хозяина, — сказал Дзирт. — Оставить тебе пальцы, чтобы ты смог его удержать?
Словно по команде, Клык Защитника вернулся к варвару.
Осознавая нелепость этой тирады и устав от всего происходящего, Дзирт вдвинул клинки в ножны. Он стоял едва ли в четырех футах от Вульфгара, так что тот легко мог его достать, безоружный и беззащитный.
В какой-то момент, когда он понял, что этот поединок, возможно, и не забава, блеск его лавандовых глаз погас.
Вульфгар долго стоял не шелохнувшись, с закрытыми глазами, и казалось, что внутри него шла своя битва.
Он улыбнулся, затем открыл глаза и уронил свой тяжелый молот на пол.
— Друг мой, — обратился он к Дзирту. — Мой учитель. Как хорошо, что ты вернулся.
И он протянул руку к его плечу.
Но внезапно сжал кулак и попытался ударить Дзирта по лицу.
Эльф увернулся, захватил его руку и дернул, продолжая движение варвара, так что тот полетел головой вперед. Однако Вульфгар свободной рукой вцепился в дроу и увлек его за собой. Они приподнялись одновременно и, все еще опираясь о стену, от души расхохотались.
И в первый раз со времени их встречи в обеденном зале Дзирт почувствовал, что его старый боевой товарищ снова с ним.
Дзирт вскоре ушел, больше не заговаривая о Кэтти-бри — по крайней мере до тех пор, пока не разберется, что же все-таки произошло сейчас в этой комнате. Ему казалось, что он наконец понял причину смятения варвара. Вульфгар происходил из племени, где женщина говорила только тогда, когда ей позволяли, и делала то, что велел ее господин — мужчина. Похоже, что сейчас, когда он и Кэтти-бри должны были пожениться, Вульфгар все еще не мог избавиться от уроков, полученных в юности.
Эта мысль сильно расстроила Дзирта. Теперь он понял, откуда взялась печаль, которую он заметил в Кэтти-бри, когда они встретились на тропе неподалеку от города дворфов.
Понял он и как возрастает безрассудство Вульфгара. Если упрямый варвар попробует загасить пламя в душе Кэтти-бри, он перечеркнет все, что сделало его в ее глазах самым лучшим, и погубит все, что так любит — и что Дзирт тоже любит — в этой девушке.
Дзирт тут же отогнал от себя эти мысли; уже десять лет он смотрел в ее проницательные голубые глаза и видел, что Кэтти-бри могла смягчить даже своего неподатливого отца.
Ни Вульфгар, ни Дзирт, ни сами боги не смогли бы погасить огонь в глазах Кэтти-бри.
Глава третья
ПЕРЕГОВОРЫ
Восьмой Король Мифрил Халла, сопровождаемый своими четырьмя друзьями и отрядом из двухсот солдат-дворфов, готовился скорее для сражения, чем для переговоров. Голову Бренора венчал его основательно помятый однорогий шлем, торс прикрывали отличные мифриловые доспехи, мерцавшие в свете факелов. Он нес щит с эмблемой Клана Боевого Топора — пенистой кружкой, — а топор с тысячью зарубок по числу убитых в сражениях врагов (большинство из которых были гоблины!) висел у пояса, чтобы в любой момент его можно было выхватить.
Вульфгар, в одеянии из шкур, с волчьей головой на груди, шел позади дворфа, держа наготове Клык Защитника, покоившийся на сгибе его локтя.
Кэтти-бри, с Тулмарилом за плечом, шла следом. Но они с Вульфгаром почти не разговаривали, и между ними чувствовалось ощутимое напряжение. Дзирт шагал справа от короля дворфов, Реджис пытался поспевать за ним, а Гвенвивар, лоснящаяся гордая пантера, мускулы которой играли при каждом шаге, двигалась правее, всякий раз прячась в тень, когда низкий кривой коридор расширялся. Многие дворфы, шедшие следом за пятеркой друзей, несли факелы, чей неверный свет рождал причудливые тени, заставляя солдат быть начеку, — хотя маловероятно, что, идя позади Дзирта и Гвенвивар, они могли быть застигнуты врасплох. Черная пантера темного эльфа считалась отличным дозорным.
Да никто бы и не осмелился напасть на отряд. У всех воинов-дворфов были прекрасные крепкие шлемы, панцири и отличное оружие. Каждый дворф нес молот или секиру и оружие для дальнего боя.
Шеренга из четырех дворфов в середине строя несла на крепких плечах большую деревянную балку. Остальные тащили огромные каменные круги с отверстиями посредине, тяжеленные канаты, длинные шесты с зарубками, цепи и гибкие листы металла. Все это, как объяснил Бренор своим изумленным товарищам, не принадлежавшим к народу дворфов, называлось «игрушкой» для гоблинов. Глядя на непонятные увесистые приспособления, Дзирт представлял, как обрадуются гоблины дворфской «игрушке».
На перекрестке, в открывшемся справа широком проходе, они обнаружили груду гигантских костей, на вершину которой были водружены два огромных черепа, в каждый из которых можно было целиком спрятать хафлинга.
— Эттин, — пояснил Бренор, ибо именно он, будучи еще безбородым юнцом, убил чудовище.
На следующем перекрестке они встретились с генералом Дагнабитом и передовым отрядом — еще тремястами дворфами, готовыми к бою.
— Все готово для переговоров, — доложил генерал. — Гоблины тысячей футов дальше по туннелю, в большом зале.
— Ты зайдешь с фланга? — спросил его Бренор.
— Да, все-таки это гоблины, — ответил Дагнабит. — Четыреста тварей, как на подбор. Я послал Коббла и еще триста солдат в обход, чтобы отрезать им путь к отступлению.
Бренор кивнул. Худшее, чего можно было ожидать от гоблинов, — простое численное преимущество. А Бренор мог бы выставить любого из своих солдат против пятерых мерзких тварей.
— Я иду прямо туда с сотней людей, — распорядился король дворфов. — Еще сотня идет направо, с «игрушкой», левый фланг остается тебе. Смотри не подведи, если ты мне понадобишься.
Смешок Дагнабита выразил полнейшее понимание, но внезапно его лицо помрачнело.
— Может, не стоит тебе самому договариваться с ними? — спросил он Бренора. — Не доверяю я гоблинам…
— Они наверняка приготовили мне какой-нибудь фокус, или я не бородатый гном, — ответил Бренор. — Только, если я не ошибаюсь, эти гоблины и в глаза не видели ни одного дворфа уже несколько веков, и скорее всего они нас недооценивают.
Генерал и король крепко пожали друг другу руки, и Дагнабит заспешил прочь, а грохот сапог трехсот солдат отдался под сводами туннеля, как рокот собирающейся грозы.
— Дворфы никогда не славились умением действовать тихо, — сухо заметил Дзирт.
Реджис долго смотрел вслед удаляющимся стройным рядам, а потом взглянул на другой отряд, который нес балки, каменные диски и другие орудия.
— Если у тебя кишка тонка… — начал было Бренор, думая, что хафлинг испугался.
— Тебе мало, что я здесь? — отозвался Реджис почти грубо, и непривычная резкость его голоса удивила друзей. Но потом он, в только ему свойственной манере, поправил пояс под выдающимся вперед животиком, распрямил плечи и отвел глаза.
Остальные только посмеялись, но Дзирт продолжал недоуменно смотреть на Реджиса. Сказать, что хафлинг не особенно любил сражения, было бы таким же преуменьшением, как сказать, что он не любил пропускать обед.
Несколько минут спустя сотня солдат, сопровождавших короля, вошла вслед за ним в зал, где были назначены переговоры, и, пройдя через широкий сводчатый проход, взошла на высокий каменный помост посреди зала, возвышавшийся на несколько футов над полом. Их уже ожидал отряд гоблинов. Дзирт с удивлением заметил, что на площадке не было ни одного сталагмита, тогда как во всей остальной пещере их было в избытке. С невысокого потолка над помостом свисало множество сталактитов, но почему же натеки с них не оставили внизу обычных каменных столбов?
