делам образования — отдельная структура в обязанности которой входит контроль подрастающего поколения: начиная с детского сада и вплоть до окончании высшего учебного заведения.
Мальчики наряду с девочками, с малых лет, набирают баллы, на основе которых, впоследствии им могут поступать целевые предложения, вплоть до льготного поступления в то или иное учебное заведение и даже высокооплачиваемое место работы, службы.
Во время учёбы, на детей и подростков условно не распространяется влияние клановой аристократии, все учащиеся считаются неприкосновенными. Будущее подростков находится только в их руках.
Надо сказать в сильных руках.
«Другое дело!» — в новой информации Шо видел для себя несомненную выгоду.
Выключив ноутбук, парень скинул футболку и посмотрел в зеркало, что имелось на внешней части дверцы шкафа-купе.
— Ну ты и задохлик, Шон, — выругался он, смотря насколько сильно заметны его обтянутые бледной кожей рёбра, — Ну нифего, — спародировал он знакомого, по прошлой жизни, картавого инструктора ЧВК «Шестое сердце», — я из тефя такого бойца сфелаю, тефя топы ЧВК упрафивать подписать контракт будут ефё!
На последних словах, бывший курсант лёг на пол и начал его «толкать».
Спустя десять секунд и всего пять успешных подъёмов, малыш Шо рухнул на холодные доски. Пот с него стекал градом, руки тряслись, а отдышка была настолько сильной, что, казалось, буд-то лёгкие горят изнутри.
— Это ефё не фсё!
Стал парень приседать с коробкой обуви, что находилась на его вытянутых руках.
*¹ Обычаи и этикет в Японии — https://ru.wikipedia.org/wiki/Обычаи_и_этикет_в_Японии#Японский_этикет_поклонов
Глава 4
«Соседи. Иокогама. Башня. Выбор.»
Телефонный будильник разрывал мёртвую тишину комнаты.
Всё ещё спящий юноша несколько раз ладонью шлёпнул по тумбочке, пока не нащупал источник раздражительного звука. Смахнув ползунок в сторону, он с трудом заставил себя встать с кровати и начать разминку, отжимания.
Его удивлению не было предела, когда боль в мышцах известила парня о вчерашнем способе издевательства над собственным организмом.
— Что за задохлик⁈ — выругался он после неутешительной попытки шестой раз оттолкнуться от пола.
«Всё так, как и должно быть: тяжело на тренировке — целостнее буду жить», — подбодрив себя незамысловатым выражением с родной планеты, парень, натянув шорты с футболкой, спустился на первый этаж и вышел из дома.
Свежий, утренний, августовский ветерок, трепал его светлые локоны волос.
Глубоко выдохнув, Шон медленно побежал вдоль асфальтированной улицы.
Всего в двух сотнях метрах от его дома, им была обнаружена спортивная площадка, но парень не стал сворачивать с намеченного пути, решив попутно осмотреться: совместить приятное с полезным.
Пробегая мимо пожилой пары выгуливающих маленькую собаку, обливающийся потом Адам кивнул в знак приветствия, за что получил сразу две доброжелательные улыбки.
Дом семьи изгнанников, находился на задворках района Симабара, что ранее назывался «Кварталом красных фонарей».
Утроба проституции Киото, являлась достаточно криминальной территорией, однако в такое раннее время, босодзоку и их вариации на улице уже не встречались.
Если забыть о криминальной обстановке места проживания Шо, один из старейших районов мог смело похвастаться живописной природой и многими культурными достопримечательностями, о которых парень знал из заимствованной памяти бывшего хозяина тела.
Шагомер в телефоне уже наматывал пятую сотню метров. Дыхание уже давно сбилось, в ушах отдавался сердечный ритм, вся одежда промокла, а ноги отказывались двигаться. Юноша решил не перегружать непривыкший к физическим нагрузкам организм и повернул обратно.
Отдышка не давала покоя, но подросток упорно бежал, побеждая лень и боль в мышцах. Он знал, что сила не приходит сама, точнее, в том мире не приходила, здесь же всё обстоит иначе, но это не повод отчаиваться и опускать руки, как сделал оригинальный Шон.
Забежав по дороге на ранее примеченную спортивную площадку, подросток испытал себя турником и брусьями. И если на последних он смог изобразить хотя бы что-то отдалённо похожее на разгибание туловища, то вот на турнике он повис, подобно флагу в безветренную погоду.
— Гадство! — выругался гайдзин, начиная отжиматься от земли.
Выдавив из своего тела максимум — семь «толчков», переселенец неспешной походкой, восстанавливая сердечный ритм и дыхание, побрёл в сторону снимаемой половины дома.
— Утречко! — обращаясь на международном языке, из второй половины знакомого, ветховатого жилища выскочила улыбчивая зелёноволосая особа в спортивных шортах и топике аналогичного цвета.
Небольшой дворик перед домом Шо, являлся общим для постояльцев, а вход осуществлялся через единственную калитку.
Шон удивился неожиданной встрече, ведь он и подумать не мог, что хозяйка кому-то сдала вторую половину дома.
— Доброе утро, — парень выполнил неформальный короткий о-дзиги, чем заслужил насмешливый взгляд миниатюрной спортсменки.
«Мне ещё практиковаться и практиковаться», — подумал он, считая, что сделал что-то не так.
— Масако Като, — произнесла миловидная соседка, после того как отзеркалила приветственный поклон парня.
Девушка его сделала с той же глубиной, чем демонстрировала равноправие с собеседником. При других обстоятельствах это могло бы означать неуважение, но школьник решил не забивать себе голову подобной ерундой.
— Меня зовут, Масако Като, — повторила девушка и своё имя, и поклон.
— Шон Мори, — парень очередной раз наклонил корпус.
«Уверен, сценка со стороны вышла бы комичной», — дёрнулся уголок его губ.
Для него это было неплохим способом попрактиковаться в этикете островной империи, чем юноша не постеснялся воспользоваться.
— Мори-сан, вы здесь проживаете? — зеленоволосая обладательница крутых бёдер и миниатюрной груди, кивнула на вторую половину двухэтажного жилища.
— Всё так, Като-сан. Я вместе с Мори-сама проживаю в этой половине дома, более двух месяцев.
— А я буду снимать здесь жильё вместе с подругой, — обрадовалась неизвестно чему собеседница. — Мы только вчера заселились… А кем вам приходится Мори-сама? — девушка покосилась на серый Додж Челленджер, что был припаркован неподалёку от низенького забора. — Простите, если лезу не в свои дела, — девушка источала смущение.
— Приёмная мать.
Шону не было смысла этого скрывать.
— Простите ещё раз, мне надо успеть закончить пробежку, иначе я могу опоздать в академию.
— Удачного дня, Като-сан.
— И вам, Мори-сан, и вам…
* * *
— И как тебе девочка? — Асахи укутавшись в два полотенца: одно на голове, другое на её мокром теле, встретила парня в гостиной с зубной щёткой во рту.
— Её зовут Масако Като, — пояснил юноша, стягивая с себя мокрую от пота одежду и направляясь на второй этаж.
Он совсем не стеснялся стоя́щей перед ним женщины, судя по всему, приёмная мать его тоже.
— Значит, Мори-сама? — лукаво усмехнулась черноволосая мачеха. — Куда же делась госпожа? — надув губы, со всё той же щёткой в зубах, приёмная мать изображала обиду.
Это вызвало смех худощавого юноши.
— Идите уже, приводите себя в порядок, величественная госпожа.
— У тебя через три часа поезд. Я забронировала билет. Если что, деньги у тебя
