моему недоогороду, высматривать появилось ли там чего:
— Опять пусто, — вздохнул Илька расстроенно.
— Так семенам время надо, — хмыкнула Лия, — Вы же их вчера посадили.
Я тихо засмеялась и поднявшись на крыльцо замерла, рассматривая знакомые цветы. На этот раз белые.
Я взяла букет в руки и опустилась на верхнюю ступеньку, вдыхая восхитительный аромат. Рядом села травница, улыбнулась, глядя на мое глупое выражение лица и добродушно спросила:
— Опять?
— Снова, — тихо ответила я, — А я думала — все, разовая акция.
— Ты знаешь, что это за цветок? — спросила она и я покачала головой, не, не знаю, — С эльфийского — "нежность" или "ласка".
— Так они что, на эльфийских землях растут? — удивилась я.
— Ну да, — ответила она, — Только эльфы не дарят мёртвых цветов и сами такие дары не принимают, они считают это оскорбительным.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — вздохнула я.
— Что тут понимать? — удивилась травница, — Кто-то пробрался в земли ушастых, собрал цветы… Причем одного цвета, а это трудно.
— И не впервые, — добавила я.
— Кто бы он не был, он явно быстро бегает.
— И откуда ты все знаешь, — проворчала я, с затаенной нежностью глядя на цветы.
Травница не ответила, снова выпав из реальности. Была у нее такая странная черта — неожиданно замолкать и глядеть куда-то в стену. Иногда это пугает. Иногда, когда взгляд замирает на чем-то позади тебя и никак не удержаться, чтобы не обернуться, и не посмотреть.
— А если яблочное зёрнышко посадить, — донесся до меня азартный настрой Ильки, крутившего в руках красивое сочное яблоко, — Дерево вырастет?
— Вот если бы можно было посадить кусок пирога с черникой, а получить целый, — мечтательно протянул старший брат.
— Оборотни совсем ничего не выращивают? — полюбопытствовала я, привлекая внимание мальчишек.
— Мы охотники, — пожал плечами Асиль, усаживаясь на нижних ступеньках.
— Ничего не выращиваем, — вздохнул младший, — Иногда находим ягоды и фрукты в лесу.
— Грибы, — добавил Асиль, — Травки там всякие, ими лечимся в основном.
— О да, — ожила неожиданно Лия, — Волчий корень или зорцесвет кого угодно на ноги поднимут.
Мальчишки при упоминании о заветной лечебной траве так забавно скорчились, что я не удержала тихий смешок.
— Лучше уж загнуться, чем корешок тот съесть, — скривился Илька.
— А Зорцесвет в наших краях больше не растет, — вздохнул старший волчонок.
— Не растет? — удивилась травница, — Засушливый год выдался? — уточнила она, — Вы поэтому в наши края подались?
— Солнце как взбесилось, — тихо ответил мальчишка, — Речушка наша пересохла, а за ней и зверьё — наша главная пища куда-то делась.
— Мы долго терпели, но ничего не изменилось.
— И тогда вожак решил, что пора искать новый дом.
— Понятно, — вздохнула я, подумывая пойти поставить цветы в воду.
— Надо к кузнецу топать, — напомнила сама себе Лия, поднимаясь на ноги.
— Как там сынишка его? — обеспокоенно спросила я, хороший мальчишка, веселый.
— Скоро бегать будет, — заверила меня травница, — Если бы еще воду холодную с колодца не хлестал, цены бы ему не было.
— Тебя ждать? — уточнила я.
— Нет, — она бросила через плечо, уже одной ногой за воротами, — Травы разобрать надо успеть.
Я проводила её взглядом, пока она не скрылась за зарослями малины. Несмотря на её молчаливость, с ней было уютно. В моем родном мире тоже остались подружки, но все они были ей противоположности — озорными, шумными и дружелюбными. Лия же ни с кем кроме меня не общалась так, разве что, немного со старостой, но это скорее дело долга. Тем не менее в деревне её любили и за помощью обращались охотно.
* * *
Вот вы знаете, что такое большая охота? И я не знала, пока Борислав не просветил. Оказывается, раз в сезон селяне устраивают праздник охоты, по окончанию которого самого удачного охотника восхваляли всем селом.
Меня потащили с собой, как главу поселения и главного судью состязания. Пока у земель не было барона, этим занимался Борислав, но на предложение и дальше занимать этот ответственный пост, бородач взбунтовался, изъявив желание участвовать в охоте в качестве участника.
В общем, меня потащили с собой, а я с собой потащила и Лию, и Мотю. Ну а что, мне одной что ли страдать?
Оказывается, сунуться за ближайшие березки и подстрелить зайчика — это не то. Что бы всласть поохотиться, селяне каждый сезон проходили по тропе между землями оборотней и эльфов, выходящей в Темнолесье. На проверку лес оказался не таким уж и темным, а как различать, где чей, я так и не поняла…
Лежу в травке, любуюсь голубым небушком, а это неугомонное существо уже всю поляну облазила, травки полезные высматривает. Громкий хруст мешает мне сосредоточиться на философских мыслях.
— Чавкай потише, — раздраженно прошу я, прикрыв глаза.
— Это не я, — доносится до меня возмущенное, да так искренне.
— А кто? — спросила я, прикрыв лицо от лучей солнца рукой.
— Мотя, — донеслось до меня вновь.
— Мотя ест морковку? — скептически переспросила я.
— Да, — невозмутимо.
— Да быть не может, — приподнявшись на локтях, оборачиваюсь и… вижу счастливую морду пса, жующего оранжевый корнеплод. Что с этим псом не там?
Делать было нечего, даже травнице наскучило бродить по поляне, и она вытянулась рядом. Оказалось, что помимо морковки у нее с собой еще и бутерброды были, один из которых отобрала бессовестно я.
— А сама ты о еде не подумала, да? — попыталась она меня пристыдить.
— Я же не думала, что мы тут весь день проведем, — проворчала тихо я, прихлопнув на плече комарика.
— Хорошо если к вечеру вернемся, а не в ночи, — вздохнула она.
— А ночью в лесу как? — удивилась я, не видно же ничего.
— Страшно и холодно, — фыркнула травница, сорвав травинку и придирчиво её осмотрев, поди опять чего-то нашла.
Издали донесся чей-то звонкий крик, какая-то птица истошно надрывала горло… Интересно, а медведи туточки есть? Да не, бросили бы мужики двух баб в опасном лесу… А может я деревней правлю плохо? Пока эти странные мысли крутились в моей голове, я краем глаза зацепилась за движение сбоку — Лия сняла свой очередной красивый венок и пыталась собрать во что-то приемлемое растрепанные волосы.
— Лий, а тебе когда-нибудь заплетали два колоска? — вдруг спросила я.
— К чему ты клонишь? — подозрительно ответила она вопросом на вопрос.
— Иди сюда, — я вытянула призывно руки.
— Зачем это? — удивилась она, отползая подальше, — Мне лень, — дурацкая отмазка, но все же.
— Не хочешь подниматься, — насупилась я, — Хотя бы подползи.
— Чтобы ты там не задумала — нет, — ответила она и отодвинулась еще.
— Ты мне еще спасибо скажешь, — повысила я голос, придвинувшись к своей жертве, — Лия, не
