"Так и живем… — прочитав последнее досье, подумал я, закрыл папку и вернул ее на стол. — У всех вокруг тайны и темные пятна в биографии, а я ни сном, ни духом. Никто не свят, понятно, и у каждого есть грешки, которые он скрывает от общества. Однако получить такой массив компромата за один раз, даже я не ожидал. Интересно, резидент успел передать копию этих досье своему начальнику, барону Каиру? Скорее всего, успел, такие вещи дублируются и помимо самого резидента были рядовые агенты, которые собирали и проверяли информацию"…
В этот момент еле слышно скрипнула дверь и, перегоняя в левую руку "Плющ", я резко обернулся. Кто посмел без приглашения и стука войти в кабинет!? Заклятье было готово сорваться с ладони, но я замер.
В дверном проеме стояла моя супруга, и она выглядела великолепно. Белокурая голубоглазая красавица в зеленом платье. Она смотрела на меня. В ее взгляде была укоризна и, чувствуя неловкость, я сказал:
— Прости меня. Я плохой муж. Редко вижу тебя и Квентина. Постоянно где-то пропадаю, а теперь вот… Забыл встретить вас…
Она грустно улыбнулась:
— Я знала за кого выходила замуж. Пойдем, Уркварт. Твой сын хочет увидеть тебя.
Империя Оствер. Грасс-Анхо. 14.05.1407 г.
Как и велел учитель, я прибыл в Грасс-Анхо не один, а с вождем Торопаем, братом Айнуром и, конечно же, Отири. Куда дальше, что, зачем и почему, я не знал. Для начала мы остановились в семейном особняке Ройхо, а затем я в одиночестве собирался отправиться во дворец. Следовало попросить аудиенцию у императора и разведать обстановку, но, как оказалось, все уже было решено, и нас ждали. Не успел я покинуть свой дом, как появился один из адъютантов императора, майор Юнгиз, который предложил мне и Катрин Дегарьен, под этим именем в обществе знали ламию, проследовать с ним.
Юнгиза я знал. Мы вместе служили в Черной свите и через многое прошли. Ему я верил, да и ламия опасности не чуяла. Поэтому лишних вопросов не задавали, а сели в закрытую карету и отправились в небольшое загородное путешествие. В пути разговаривали с Юнгизом на отвлеченные темы, обсуждали столичные новости и вести с фронтов, а потом майор стал флиртовать с Отири. Он не подозревал кто она на самом деле. Перед ним была жрица Улле Ракойны, юная, не развращенная и очень привлекательная. Так отчего не познакомиться с красоткой, которая не давала обета безбрачия, и не назначить ей свидание? Вдруг что-то выгорит. Примерно так думал Юнгиз, осыпая девушку комплиментами, и я, как мужчина и гвардеец, его понимал. Однако в душе у меня вскипело, и впервые в жизни я почувствовал ревность. Неприятное чувство, которое оставляет на душе нехороший осадок. Я даже Каисс никогда не ревновал, а при виде того как бывший сослуживец подкатывает к северной ведьме мне захотелось сломать ему нос и вызвать на дуэль. Так-то. А я, между прочим, считаюсь образцом хладнокровия, и вывести меня из себя дело непростое.
Впрочем, все обошлось. Поездка была недолгой и, покинув пределы городских стен, мы подъехали к месту, которое я знал по службе в гвардии, к летнему дворцу императора. Он был гораздо скромнее Старого дворца и для жилья подходил плохо, особенно поздней осенью, зимой и ранней весной, как сейчас. Однако этот объект на берегу Ушмая строился не для проживания, а для охоты. В километре от него начинался заповедный Дартанский лес, в котором всегда много оленей, кабанов и прочей живности. Вот только, насколько я знал, Марк Анхо не любил охоту. И за то время, что я провел в составе Черной свиты, он заезжал в летний дворец всего один раз на пару дней.
Мы вышли из кареты, и я смог оглядеться. Охрану дворца осуществляли бойцы трех особых дворянских рот: Черной, Красной и Синей. Гвардейцев из придворных номерных полков не видно. Но в этом ничего необычного и во дворце все как всегда, кроме одного. На окраине леса шло строительство, там суетились рабочие, стояли телеги с каменными блоками и кирпичами, лежали бревна и копались траншеи для заливки фундамента.
— Что это будет? — направляясь во дворец, спросил я Юнгиза.
— Храм в честь Иллира Анхо, — отозвался он и добавил: — Император решил, что его предок достоин большего поклонения.
Я и ламия переглянулись, обменялись понимающими кивками и проследовали внутрь дворца.
По дороге я несколько раз представлял себе встречу с государем-императором. Чем он будет занят и как нас встретит? Мне думалось, что в этот час Марк Анхо будет занят важнейшими государственными делами или, раз уж мы в загородной резиденции, готовится к охоте. Но император оказался проще, чем казалось. И когда мы появились в его покоях, то увидели, что он, в мундире нараспашку, сидит на кушетке и листает толстый фолиант. Как я успел заметить, это был справочник по именам. Так-так, все ясно. Марк Анхо думал над тем, как назвать своего наследника. От Балы Керна я слышал, что у принца до сих пор нет имени. Канимы хотят назвать его Тезео, в честь прадедушки, императрице нравится Гней, а астрологи советуют Харальда. И все они при этом смотрят на государя, ибо последнее слово за ним.
— Ваше величество, — доложил Юнгиз, — приказ выполнен. Граф Уркварт Ройхо и жрица Катрин Дегарьен доставлены.
Император, молодой коротко стриженный брюнет, порывисто обернулся и смерил меня оценивающим взглядом. После чего он встал, приблизился и поймал взгляд ламии. Что он увидел в ее глазах? Не знаю, но Марк удовлетворенно качнул головой и покосился на гвардейца:
— Вы свободны, майор. Нас не беспокоить. Никого не впускать. Как только появится канцлер, сразу доклад.
— Слушаюсь.
Юнгиз щелкнул каблуками и скрылся за дверью. Мы остались одни, и Марк снова обратил свое внимание на Отири:
— Значит, ты ламия?
— Да, — ведьма улыбнулась.
— Легендарных северных ведьм я себе иначе представлял.
— Наверное, вашему величеству казалось, что мы похожи на демонов, и все ламии страшные, уродливые создания, пьющие кровь невинных младенцев?
Государь кивнул и рукой указал на кресла возле кушетки:
— Как-то так. Но я рад, что ошибался. Мне известно кто вы, а потому проходите, присаживайтесь. Разговор у нас будет не очень долгий, но, надеюсь, откровенный.
Раз император предлагает, отказываться нельзя и, расположившись в удобных креслах, мы стали ждать, что произойдет дальше. А Марк повел себя не как властитель, а как наш соратник и вел себя словно равный среди равных. И пусть у кого-то поведение императора могло вызвать вопросы, непонимание или смущение, мы с Отири к этой группе не относились. Она ламия, дочь Кама-Нио, и этим все сказано. Для нее есть только один непререкаемый авторитет, богиня, а все остальные, невзирая на положение в обществе, всего лишь люди. Ну, а я ученик полубога и мой разум принадлежал человеку из иного мира, где настоящей аристократии практически не осталось. Поэтому благоговения и страха перед громкими титулами, званиями и высокими должностями у меня не было.
