— А-а. Так вам нужны наши сокровища. Фамбер, даже не думай заткнуть мне рот. — Тебе дороже жизнь или золото? Мы их зарыли, господин атаман. Совсем недалеко, в паре дней езды верхом.
— Правда? — Недоверчиво переспросил главарь шайки. Все присутствующие в камере начали прожигать Холдара вопросительными взглядами.
— Правда, правда, — подтвердил Холдар, — хоть сейчас провожу вас туда.
Кселдар прищурил свой единственный глаз, смерив Холдара испытующим взглядом. Наконец он произнес:
— Темнеет уже. К сокровищам отведешь меня завтра. И тогда, если твои сокровища и правда что-то стоящее, я могу подумать: «а не отпустить ли мне вас?».
— Благодарю вас, господин атаман.
На это бандит ничего не ответил. Только буркнул что-то вроде: «Пошли!», развернулся и вышел из камеры.
Когда шаги утихли, Фамбер накинулся на Холдара:
— Ну и зачем ты соврал ему?! Теперь нас точно побьют камнями, расстреляют тупым стрелами, повесят, четвертуют и сожгут!
— Не беспокойся. В худшем случае ты умрешь одним из этих способов, но уж точно не всеми сразу, — успокоил волшебника его старый друг. — Не говоря уже о том, что это — не самая худшая ситуация из тех, в которых мы с тобой в свое время оказывались.
— Но сейчас-то мы сидим в этой камере, а «худшие ситуации» остались в прошлом и нам не помогут.
— Ну зато теперь мы сможем выбраться из этой камеры. Если же ты не хочешь ждать до утра, можешь попробовать открыть дверь.
— Ты же видел, что я не смог подойти к двери…
— Что ж, тогда у нас просто не остается иного выбора…
— Простите… — встрял в перепалку Шус. — Кажется, я видел, как открывают замок….
Оба мужчины кинулись к Шусу, начав тормошить его, как будто бы он был мешком с картошкой, и требовать, чтобы он открыл дверь. При этом каждый из них хотел, чтобы второй отстал от паренька, так как он мешает Шусу думать. Наконец, когда эти двое выдохлись, Шус смог вырваться из их цепких лап. Он сказал, что не уверен, правильно ли он запомнил, что крайне разочаровало колдуна и его подозрительного друга, так что ему пришлось заверить их, что он попытается и практически уверен, что у него получится.
Удостоверившись, что сию минуту его никто убивать не будет, Шус, тяжело вздохнул и под тяжелыми взглядами своих сокамерников принялся за замок.
По какой-то причине колесико замка и не думало вращаться. Шус, чью спину бомбардировало две пары нетерпеливых глаз, судорожно пытался хоть что-то сделать, но замок и не думал открываться. Наконец, отчаявшийся Шус обратился за помощью к учителю.
Тот же ответил, что если бы мог пользоваться магией, этого места уже не было бы, как и их в его жалких развалинах. Так что Шус — единственный, кто можешь хоть что-то сделать. На резонный же вопрос, что именно он может сделать, Фамбер пожал плечами:
— Да откуда мне знать? Не думаю, что здесь все очень сложно. Пробуй подумать о том, что ты хочешь, чтобы замок открылся. Сомневаюсь, что здешний волшебник хоть где-то учился. Скорее всего, он самоучка, к тому же уверенный в своей гениальности, так что вряд ли здесь что-то хитрое. Полагаю, простого телепатического прикосновения должно хватить.
Шус тяжело вздохнул. Он-то надеялся, что колдун поможет ему или хотя бы даст подробные инструкции, но вместо этого тот посоветовал ему подумать, снабдив это совет десятком подозрительно незнакомых слов, больше всего смахивающих на ругательства.
Ни на секунду не надеясь на успех, Шус принялся сверлить замок взглядом, в то время как его спину, с не меньшим усердием сверлили Фамбер и Холдар.
Несмотря на весь скептицизм Шуса, спустя час у него получилось повернуть колесико, что безмерно обрадовало его товарищей по несчастью. Не обрадовало их то, что в процессе медитации Шус напрочь забыл код замка. Более того, этот факт привел Фамбера чуть ли не в бешенство. Если бы не временная неспособность к магии, он бы просто вышиб бы решетку, вместе с размазанным по ней Шусом. Но Фамбер просто стоял на месте, а цвет его лица становился все более близким к помидорному.
— Ну можно ведь еще что-нибудь придумать. Например попытаться снять дверь с петель… — решил разрядить обстановку Холдар.
— Разве вы не говорили, что это невозможно? — спросил Шус.
— Ну всегда ведь можно попробовать?
— И чем ты пробовать собираешься?! — готовый сорваться в любую минуту, саркастически поинтересовался Фамбер.
— Ну… — протянул Холдар, разглядывая голые стены камеры, в поисках хоть чего-то отдаленного похожего на рычаг.
— А я кажется, код вспомнил… — задумчиво сказал Шус.
— Что?! — на этот раз набросились на него уже оба мужчины.
— Ну… э-э… я вроде бы вспомнил код, — смущенно улыбаясь и почесывая затылок пояснил Шус.
Спустя пару минут они уже были на свободе, ну или, по крайней мере, ближе к ней на шаг. Коридор был выполнен в том же стиле, что их камера. Единственным отличием были факелы, прикрепленные к стене через десяток метров друг от друга.
По коридору они почти бежали, так и не встретив никого, кто бы был похож на охрану. По-видимому, разбойники всецело доверяли своим замкам. Остановились они только на развилке.
Развилка несколько отличалась от обычных развилок в сырых бандитских логовах. На стене каждого из проходов была нарисована стрелочка с подписями. Конечно, их автор был скуп на буквы, но все же для их прочтения нужно было, как минимум, знать алфавит, а грамотность в рядах среднестатистической бандитской шайки, как правило, стремится к нулю. Из трех проходов, которые вели, если верить подписям, к: сокровищнице, главному залу и выходу на поверхность, после непродолжительного спора они выбрали первый. Не встретив никаких препятствий, кроме хлипкой двери, которую Холдар выбил одним ударом ноги, они оказались в бандитской сокровищнице, которая больше напоминала большой чулан, забитый чем попало. На лице Шуса, надеявшегося на груды награбленных у жадных купцов и гордых герцогов брильянтов и золотых монет, явственно проступило разочарование. Что же касается лиц Фамбер и Холдара, видевших, если верить их словам, за их долгую жизнь не одну подобную «сокровищницу», то они и не подумали удивиться.
После непродолжительных поисков, беглецы обнаружили свои седельные сумки, меч Холдара и посох Фамбера сваленными в кучу в одном из углов.
Вооружившись и нагрузив на Шуса поклажу четырех лошадей, объяснив при этом последнему, что им, то есть Холдару и Фамберу, нужно быть готовыми к битве, они отправились в обратный путь к развилке. И все бы могло так и могло закончить тем, что они бы просто тихо ушли, в то время как бандиты праздновали очередной прожитый ими на этой земле день, однако им помешала одна досадная неожиданность. Шус, прогибаясь под тяжестью неподъемного груза, споткнулся на самой верхушке вырубленной в скале лестницы. В своем неуправляемом спуске он сбил идущих перед ним Холдара и Фамбера. В результате падения никто серьезно не пострадал, кроме тайны их побега. Последняя же была смертельно ранена звенящим шумом, раскатившимся по коридорам подобно набату.
