– Завтра с утра, – Шепель глянул в окно. – Уже совсем темно, а я привык ложиться спать вовремя. Вы, Симеон, если желаете, можете отдохнуть у меня – в соседней комнате есть диван. А если хотите, то в гостинице. Она рядом, – профессор указал на окно. – Её даже из моего офиса видно.
Семён вспомнил пластилиновые пальцы, сжимавшие рукоять меча, смертоносных уродцев на стеллажных полках и невольно поёжился.
– Пожалуй, в гостинице, – решил Семён. – Оно и мне, и вам удобнее будет.
– Тогда в девять, – Шепель встал. – Я зайду за вами: на дело отправимся прямо из номера гостиницы. Какие-нибудь вещи, инструменты вам потребуются?
– Всё своё ношу с собой, – Семён тоже поднялся со стула. – До завтра! – И направился к выходу из офиса.
…Снег бодро поскрипывал у Семёна под ногами, морозный воздух был тих и прозрачен; по широкой вечерней улице степенно, не торопясь, шли тепло одетые прохожие: кто в шубах, кто в дублёнках. Семён ничем не выделялся из толпы – маскировочный костюм превратился в долгополую серую шубу, серую шапку-малахай, тёплые штаны и чёрные меховые унты: почему-то все встреченные Семёном прохожие были в унтах. То ли мода здесь была такая, то ли зимы чересчур холодными и снежными, кто знает!
Яркие фонари на высоких столбах сияли насыщенным жёлтым светом, создавая странное впечатление, будто Семён идёт не по снегу, а по песку; с неба, казалось, сыпались не редкие крупные снежинки, а хлопья поп-корна. Холодного такого поп-корна. Ледяного.
По наезженному снегу дороги, шурша полозьями, без излишнего лихачества скользили небольшие приземистые машины, отдалённо напоминавшие гибрид кареты и сибирского снегохода. Вот только принципа их движения Семён так и не понял – у каретных снегоходов не было ни ведущих шипастых колёс, ни толкающих машину вперёд пропеллеров. Ничего! Одни лишь широкие полозья и слегка приподнятый над ними салон с пассажирами.
– Магия, понятно, – сказал сам себе Семён. – Ничего особенного, – и пошёл искать обещанную гостиницу.
…Номер Семён взял себе не очень дорогой, – всего лишь пятикомнатный, из разряда «люкс баронский, экономический», – тратить деньги на роскошные королевские апартаменты Семён не решился. С него пока и баронского «люкса» хватит! Вот подождём, когда королева Яна неограниченный кредит откроет, тогда…
Заказав в номер лёгкий ужин и свежую местную газету, Семён отправился в ванную искупаться – вернее, вволю поплескаться в небольшом мраморном бассейне, заменявшем здесь стандартную чугунную ванну.
Пока Семён мылся-плескался, ненавязчивая гостиничная обслуга полностью сервировала здоровенный стол в главном зале номера и тактично удалилась; похоже, экономические бароны в этом Мире были людьми жизнерадостными и очень любили покушать – лёгкого ужина, опрометчиво заказанного Семёном, вполне хватило бы на нескольких, таких как он, «не баронов»: одних печёных фазанов было три штуки, не считая множества салатов, острых приправ и закусок. А представленным к ужину шампанским можно было бы оживить не одну пентаграмму Изменчивых! Если, конечно, пентаграммы активировались именно игристым вином, а не чем-то иным.
– Ну скажите хоть кто-нибудь, на фига мне столько шампанского? – Семён возмущённо ткнул рукой в начищенную бронзовую лохань, заботливо оставленную на специальной тележке рядом со столом: лохань была заполнена тяжёлыми зелёными бутылками вперемешку с колотым льдом. – Я же столько не выпью! Что мне теперь, клизму из него самому себе ставить? Чтобы добро не пропало.
– Клизма из холодного шампанского? – Мар задумчиво похмыкал. – Оригинальная идея… Семён, да ты, видать, знаешь толк в извращениях! Вот уж чего от тебя никак не ожидал.
– Умник, – фыркнул Семён, – специалист по нетрадиционному клизмированию… Так, а это что? – Семён взял с отдельно стоящего серебряного подноса толстую газету: под газетой оказалась россыпь глянцевых визиток с качественными портретами полуголых девиц.
Девицы все как на подбор были худощавыми, неестественно белокожими и загадочно-томными, с мертвенно-синими веками и ярко-алыми татуированными губами; дорогой макияж и татуировка, как ни странно, делали девиц более похожими не на гостиничных профессионалок, а на сирых убогих вампиров. В последней стадии гемоглобинового истощения.
– Ну уж… – Семён озадаченно уставился на эротические визитки. – Чего они тут оказались-то? Я вроде не заказывал.
– Эх, Семён, – с сожалением вздохнул Мар, – всё же в каком провинциальном Мире ты раньше жил! Чего, зачем… А то сам не понимаешь! Потому и стол такой богатый, что на гостей рассчитан. Бароны, они народ простой, весёлый, без комплексов! И денежный. Так что будем делать с девочками?
– Ничего, – решительно ответил Семён, отодвигая поднос с визитками подальше от себя, на дальний край стола. – Мне выспаться надо, завтра серьёзная работа предстоит.
– Вот это правильно, – одобрил решение Семёна медальон. – Работа – прежде всего! А девочек по вызову во всех Мирах хватает, ещё успеется… Был у меня как-то случай: один из моих давнишних хозяев, по кличке Весельчак Римми, получив заказ на срочную работу и кой-какой аванс наличкой, отправился в одно вполне приличное заведение отметить это дело. В бордель, если точнее. Ну, вино, шампанское, девочки, то да сё… А хозяйка борделя, мамаша Ли, по кличке Весёлый Роджер – она раньше на пиратском корабле ходила, то ли при капитане была, то ли сама капитанила, дело давнее, тёмное, – на него глаз положила. Может, потому, что Римми золотом сыпал не скупясь, а может, потому, что мордой вышел, хрен его знает… И, короче, когда мой хозяин дошёл до нужной кондиции, затянула мамаша Ли его к себе в постель. Одновременно с этим в бордель явились матросы с только что прибывшей «Розовой жемчужины» – это клипер такой был, шерсть туда-сюда по морю возил – и, разумеется, в стельку пьяные…
– Так-так, – согласно покивал Семён, разворачивая газету и слушая рассказ Мара в пол-уха, – пьяные матросы, а как же, – Семён зашелестел страницами.
– …в прошлый раз этих залётных матросиков кто-то из местных девочек обчистил, вот ребятки и решили набить морду Весёлому Роджеру, – похохатывая, продолжил Мар, – задним числом, стало быть. А так как никто им не объяснил, что Весёлый Роджер – это, в натуре, бордель-маман, а не бордель-папан, то, естественно, из кровати первым был вынут Весельчак Римми. Никакой… Матросики, тоже никакие, с трудом смогли задать ему лишь один, но главный вопрос: «Весеро?..», что, видимо, означало: «Весёлый Роджер?» На что получили не менее исчерпывающий ответ: «Весери…» Разницу в одну букву никто из матросов не заметил. А после… э-э… Ну, что случилось после, и так понятно.
