— Чего вы хотите? — внешне он был спокоен. Ответа не последовало. Четыре безмолвных фигуры в колеблющемся свете лампы.
Похитители, задумавшие выкрасть его прямо из родительского дома? Такая неимоверная дерзость могла бы принести им успех, если не остановить их сейчас же, пока его не утащили туда, где ни отец, ни друзья не смогут ему помочь. Натягивая одежду поверх ночной рубахи, Тред лихорадочно соображал. За несколько секунд в голове промелькнули и были отвергнуты как неосуществимые с полдюжины планов. И вот он уже одет, и ни одной мысли в голове, только страх и бессильная злость. Ночные гости схватили мальчика за плечи и поволокли к двери.
Звук шагов разносился по всему дому. Они даже не пытаются скрыть свое присутствие! Еще удивляясь такой наглости, мальчик заметил, наконец, одинаковые белые кокарды на капюшонах и узнал эмблему Белого Трибунала.
О подобных ночных визитах Солдат Света ходило много слухов, и Тредэйн знал, что даже самые знатные люди не застрахованы от них, но все же появление вооруженных людей, ворвавшихся, словно вражеские захватчики, в дом Равнара ЛиМарчборга, казалось невероятным.
— Тут какая-то ошибка, — попытался объяснить им Тред.
Не отвечают. Провели его по коридору к лестнице, вниз в полную чужаков мраморную прихожую. Какой-то неизвестный чиновник направил в дом ЛиМарчборга добрую дюжину Солдат Света, словно ожидал встретить отпор. Но никто и не пытался сопротивляться. Слуг видно не было: по-видимому, все они попрятались или разбежались. Хозяин дома был здесь, но под стражей, с руками, закованными в кандалы. Двое старших сыновей находились рядом с ним.
Равнар ЛиМарчборг — в цепях! Это казалось едва ли не кощунством, и Тредэйна передернуло от возмущения. Мальчик не раздумывая бросился к отцу, но его грубо остановили. Он попытался вырваться, но почти сразу был вынужден сдаться. Мальчик кинул отчаянный взгляд на отца, и то, что он увидел, вернуло ему уверенность.
Отец ничуть не казался напуганным. Когда он заговорил, вежливый голос звучал сухо, словно он обращался к ремесленнику, плохо выполнившему свою работу.
— Я полагаю, вы получили законный ордер на мой арест?
Ответа не последовало.
— Кто здесь старший? — поинтересовался Равнар ЛиМарчборг.
Чуть промедлив, один из солдат склонил закрытую капюшоном голову.
— Будьте любезны сообщить, какие мне предъявлены обвинения. — Не дождавшись ответа, Равнар добавил: — По закону я имею право немедленно узнать, в чем меня обвиняют. Без предъявления обвинений насильственное вторжение в мои владения и задержание является ущемлением моих прав — нарушение, за которое вам придется нести ответственность. Вам следует иметь в виду, что я — благородный ландграф Верхней Геции, и вести себя соответственно. Итак, повторяю вопрос: какие мне предъявлены обвинения?
Тредэйн вздохнул от гордости за отца. Даже в цепях лорд Равнар сохранял неизменное достоинство, более того, его не покинуло ни присутствие духа, ни смелость. Конечно, эти наемники, эти грабители, трусливо прячущие свои лица, проникнутся уважением к его врожденному благородству.
Возможно, они и прониклись, потому что старший офицер наконец подал голос из тени капюшона:
— Колдовство. Сделка со Злотворными. Сношение со сверхъестественным различной степени. Преступления против человечества. Преступления против государственной власти. Магические извращения, использование оккультных сил, искажение нормы и значительный подрыв веры. Вот в чем вы обвиняетесь.
Слова падали, как комья земли в разверстую могилу. Ошеломленный Тредэйн переводил взгляд с отца на братьев. Равнар оставался невозмутим. Такими же спокойными выглядели оба старших брата, Рав и Зендин. Сам он владел собой гораздо хуже. Краска бросилась ему в лицо, и Тред услышал свой срывающийся голос:
— Это все ложь! — Солдаты безмолвствовали, и он добавил: — Нелепая ложь! — Они по-прежнему не замечали его, словно он стал невидимкой и потерял голос, так что Тред выкрикнул громче: — Равнар ЛиМарчборг ни в чем не виновен, и это ясно каждому дураку! Скажи им, отец! — по-прежнему никакой реакции, и он стряхнул с себя руки стражников, рванувшись к отцу. — Скажи им, что они дураки!
Его снова схватили за локти. Мальчик не выдержал и принялся отбиваться, целя кулаком в середину остроконечного капюшона.
Удар без труда отбили, руку перехватили, и он с изумлением почувствовал на запястье сталь возникших из ниоткуда наручников. Опытные солдаты легко подавили неумелое сопротивление, притянули другую кисть и защелкнули браслет.
Он не мог в это поверить. Так не бывает! Прямо в собственном доме! Наручники не причиняли боли, но унижение жгло хуже огня. Он отыскал взглядом глаза отца. В них впервые мелькнула тревога.
— Освободите мальчика, — приказал Равнар ЛиМарчборг. — Он несовершеннолетний.
Пришельцы снова стали глухи и немы.
— Ваш ордер не может относиться к лицам, не достигшим возраста юридической ответственности, — уверенно заявил пленник. — Если предположить, что такой ордер вообще существует — незначительная подробность, которую вы, в своем правоохранительном рвении, как-то упустили из виду. Или Белый Трибунал уже начал поиски колдунов в школах и колыбелях?
Молчание. По знаку офицера Солдаты Света подтолкнули пленников к дверям. Тредэйн машинально повиновался.
Ошибка, чудовищное недоразумение. Но Равнар ЛиМарчборг скоро наведет порядок.
Бояться нечего.
— Подождите. Остановитесь! — Тонкий, срывающийся голос прозвучал над их головами.
Тред оглянулся и увидел мачеху в ночной рубашке, замершую посредине лестницы. Эстина, бледная и дрожащая, судорожно цеплялась за перила, чтобы не упасть. На ее лице застыла гримаса ужаса, а глаза смотрели стеклянным взглядом, наводившем на мысль об исключительном мастерстве таксидермиста, создавшего столь точное подобие настоящей женщины. Впервые мальчик почувствовал к ней искреннюю жалость.
— Остановитесь. Отпустите его, это ошибка… — слабый голосок Эстины сорвался. Оно и к лучшему. Будь у нее силы, она бы уже вопила.
— Не беспокойтесь, миледи, — посоветовал ей Равнар. — Обвинения, предъявленные мне, смехотворны, арест незаконен, положенные формальности не соблюдены… к тому же — возмутительное обращение с Тредэйном… я предвижу немедленное освобождение. Вы можете уведомить кого-либо или обратиться за советом, но я не вижу в том особой необходимости. Я вместе с сыновьями рассчитываю вернуться домой к утру, если не раньше. Держите себя в руках, бояться нечего.
В эту минуту Тред безоговорочно верил отцу. Однако неизвестно, удалось ли ему так же убедить Эстину. Женщина с трудом сглотнула и кивнула. Ее лицо, даже в теплом свете ламп, казалось пепельно-серым.
