— Меня зовут Дафна, — сказала девушка и снова устремилась вперед.
Эшер последовал за ней, стараясь не отставать.
— А почему ты решила облагодетельствовать меня, Дафна? Ведь ты совсем меня не знаешь.
— Я пекусь не о тебе, а о Мэтте. Ему нужны конюхи. Но если ты не хочешь работать у него, то я найду другого человека.
— Ты не можешь этого сделать! — испуганно воскликнул Эшер, чувствуя, что двадцать пять тринов уплывают у него из рук. — Принц сказал…
— Сегодня он сказал одно, а завтра может сказать другое, — перебила его Дафна. — Принц не вмешивается в дела Мэтта. Для него главное, чтобы лошади получали хороший уход. Поверь мне, его высочество не станет заступаться за какого-то рыбака, если Мэтт заявит, что не нуждается в твоих услугах. Ты этого хочешь?
Эшер замотал головой.
— Нет, конечно. Меня смущает только одно: я не люблю быть в долгу… Особенно у иноплеменников.
Дафна загадочно улыбнулась.
— Мы с тобой вовсе не иноплеменники, Эшер. А что касается долга передо мной, то я уверена, когда-нибудь ты сможешь вернуть его мне.
Эшер открыл рот от изумления. Неужели она имела в виду… Нет, только не это. Тощие девицы были не в его вкусе. Дафна завернула за угол и исчезла из виду, и Эшер прибавил шагу, чтобы догнать ее. В любом случае он не хотел упускать двадцать пять тринов.
* * *
Дворец занимал огромную территорию и находился внутри обнесенного крепостной стеной города. Эту цитадель окружала еще одна мощная стена, сложенная из светлого песчаника. Многочисленные входы охраняли стражники-олки в золотисто-малиновых мундирах. У ворот, к которым Дафна подвела Эшера, стояли два часовых. Увидев девушку и ее спутника, стражники вытянулись в струнку и улыбнулись.
— Доброе утро, госпожа Дафна, — поздоровались, окинув насмешливым взглядом взъерошенного Эшера.
— И вам доброе утро, Памфрет и Броган, — вежливо поздоровалась Дафна.
Взяв Эшера за локоть, она потащила его за собой по усыпанной голубым гравием дорожке, петлявшей между клумбами. Эшер огляделся. После шума и гама рыночной площади и торопливого подъема по Главной улице сад показался Эшеру настоящим раем. Попасть в него было так же приятно, как выпить кружку холодного эля в знойный день.
Замедлив шаг, юноша с наслаждением вдохнул прохладный воздух, напоенный ароматом цветов и душистых трав. Справа от него возвышался дворец, возведенный из белого камня, а слева за могучими стволами старых дубов виднелась одинокая темно-синяя башня.
— Это и есть Башня принца, — проследив за его взглядом, сказала Дафна.
— Он в ней живет?
— Да, живет и работает. А что тебя удивляет?
Запрокинув голову, Эшер взглянул на шпиль, которым была увенчана Башня, и по его спине забегали мурашки.
— Жилые здания обычно не бывают такими высокими, — пробормотал он, вспомнив родной Рестхарвен с его маленькими уютными домишками. — Это как-то неестественно. А вдруг такая башня упадет?
Дафна засмеялась.
— Она стоит уже почти три столетия, Эшер, и не думает падать. Не забывай, что доранцы возводят все свои постройки с помощью магии, поэтому они такие крепкие.
— А ты бывала в этой башне?
— Конечно, я не раз ходила туда. — Дафна снова ускорила шаг, держа Эшера за рукав, чтобы он не отставал от нее. — Я часто ношу принцу книги. Он самый образованный человек в королевстве. Принц читает древние доранские тексты с такой легкостью, как будто они были написаны только вчера.
— Неужели? — рассеянно промолвил Эшер. Его не впечатлили слова Дафны. — Вот молодец.
Дафна бросила на него насмешливый взгляд.
— А ты любишь книги?
У него никогда не было собственных книг, хотя он умел читать, правда, с горем пополам. Мама настояла на том, чтобы он научился грамоте, но болезнь рано свела ее в могилу, и Эшер не успел окончить школу. Как только матери не стало, Эшер перестал ходить на занятия и все свое время проводил на море: купался, нырял, ловил рыбу с приятелями и выходил с отцом на промысел.
— Книги? К чему они! — сказал он, пожав плечами.
— Ну, да, конечно, так я и знала. Ты был занят рыбным промыслом, и тебе было не до чтения.
Эшер бросил на свою спутницу сердитый взгляд.
— Рыбный промысел — самое важное дело в жизни. Важней не бывает!
— А я разве спорю с тобой? Тебя слишком легко вывести из себя, Эшер из Рестхарвена. Я ведь совсем не знаю те края, откуда ты явился сюда. Может быть, на родине, в своей деревне, ты всеми уважаемый человек. Если это так, то я рада за тебя. Но здесь ты просто приезжий. Учти, Мэтт не любит скандалистов. Крик пугает лошадей, поэтому вспыльчивость в глазах Мэтта — серьезный недостаток. Неужели ты такой ранимый, что не терпишь даже самых невинных насмешек в свой адрес?
Эшер почувствовал, как в нем закипает ярость. Он слишком долго жил с шестью братьями, которые постоянно зло подшучивали над ним и отупевшим от горя отцом, и привык огрызаться. На агрессию он отвечал еще большей агрессией.
— Я никогда первым не начинаю скандал, — заявил он. — Я хочу честно зарабатывать деньги себе на жизнь и ни с кем не ссориться. Но если твой Мэтт этого не поймет и будет подначивать меня, то я лучше найду другую работу.
Дафна, остановившись, внимательно взглянула ему в лицо. Ее брови сошлись на переносице, крепко сжатые губы побледнели. В глазах Дафны промелькнуло выражение ярости, и Эшер невольно отшатнулся.
Однако Дафна тут же улыбнулась, и свирепый огонек в ее глазах потух, словно пламя свечи от порыва ветра.
— Возможно, ты прав, — сказала она. — Порой действительно лучше сразу пресечь попытки окружающих унизить тебя. А теперь пошли! У меня и вправду мало времени.
Посыпанная гравием дорожка привела их к стене, возведенной из огромных камней с кристаллическими вкраплениями и прожилками, которые сверкали на солнце. Дафна и Эшер прошли через гостеприимно распахнутые настежь ворота из литого чугуна. Синяя башня была уже близко, но ее нижнюю часть все еще загораживали могучие дубы. Прямо перед Эшером стояли два низких кирпичных строения, соединенных каменной аркой. В окнах построек виднелись головы и морды лошадей. Со двора доносились удары молота.
— Вот мы и пришли, — промолвила Дафна. — Это владения Мэтта, его королевство, можно сказать. — Поймав на себе недоуменный взгляд Эшера, она продолжала: — Ты думаешь, я шучу? Поверь мне, это правда. Мэтт всю душу отдает лошадям и заботится о них с таким же рвением, с каким хороший правитель заботится о своих подданных. Всегда помни об этом, рыбак, и тогда все у тебя будет хорошо.
