— Гоша, возвращайся на зимние каникулы домой. Я буду очень ждать. Без тебя здесь так скучно…
— Жди, жди, — высунувшись из-за косяка двери, вместо Каджи бойко затараторила близняшка приторно-ласковым голосом, каким обычно сюсюкаются взрослые с малышами. — Кто ждет, тот точно чего-нибудь да дождется. Можешь прямо сейчас уже начинать ждать, Кристиночка. А пока иди, малышка, поиграй в песочнице, чтобы не скучно было томиться ожиданием. — Тут Янка озадаченно приложила указательный палец к щеке и в сомнении покачала головой, поцокав языком. — Хотя нет, детка, песочница на сегодня отменяется. Уже поздно, да и дождик капает. Иди-ка ты баиньки домой к мамочке с папулей, детское время уже давным-давно кончилось. Можешь даже немножко покапризничать и поплакаться им перед сном. Тебе платочек носовой дать слезки вытирать и сопельки высмаркивать? Где-то он у меня завалялся…
Девчонка принялась деловито копаться в своих карманах, словно и на самом деле искала обещанное. Актриса из нее вышла неплохая, настолько все искренне и убедительно выглядело со стороны. После такого спектакля близняшке можно смело полку от пыли протирать, готовя ее под статуэтки Оскаров, пару-тройку честно заработала: за сценарий, роль и режиссуру.
А у Кристины и взаправду навернулись на глаза крупные горошины слез. И она, быстро развернувшись на каблучках, вихрем промчалась по ступенькам крыльца вниз, тут же исчезнув за пеленой мрачной серости дождя, усугубленной сгустившейся на улице вечерней темнотой.
Каджи дернулся было следом за девчонкой, но проиграл забег уже на старте и только проводил ее унылым взглядом, а затем укоризненно посмотрел на Янку. Той уже наскучило выворачивать карманы наизнанку, и она, опять засунув руки в джинсы, невинно и сосредоточенно разглядывала потолок прихожей, задрав кверху остренький подбородок и слегка покачиваясь на носках взад-вперед. И даже что-то простенько-незатейливое насвистывала при этом.
— Зачем ты так? — тихо спросил Гоша, закрывая дверь.
— Как? — вопросом на вопрос ответила близняшка, оторвавшись от созерцания абсолютно неинтересного потолка.
— Грубо, — коротко и весомо пояснил парнишка. — Вообще-то я уже говорил тебе, что Кристина тоже моя подруга. И отца у нее нет, к твоему сведенью…
— Ну уж, прости, я ж не знала, что она ко всему прочему еще и сиротинушка наполовину. Жалко девочку, — хотя именно жалости в голосе подруги Каджи и не услышал. Затем Янка подумала несколько секунд, вновь прикусив губу, и продолжила: — Да и не грубила я нисколько. Была сама ласковость, будто шелковая. Да ты не переживай, ничего страшного с ней не случится. Поревет немного и успокоится. Наши слезы, что вода. А без воды как ты знаешь, ни туды и ни сюды. Забудь! О себе лучше подумай. Тут такое дело, Гоша, что у меня парочка вопросиков к тебе имеется в заначке.
И после твердо выдержанной театральной паузы, усиленной гневным сверканием серых глаз, близняшка не то с обидой, не то с ревностью выпалила, монументально сложив руки на груди:
— Не многовато ли у тебя подруг развелось, боец, помимо нас с Анькой?! Кристина, — она принялась деловито загибать пальцы, разглядывая парнишку со строгим прищуром, — лахудра, то бишь Луиза… Может еще кто-нибудь есть, с кем я пока не удостоилась чести быть познакомлена? Так ты уж не стесняйся, приводи их всех скопом, и закатим вечеринку, будь здоров. Будут дискотека, танцы, мордобой.
И под совсем уже оторопевшим взглядом Каджи девчонка закончила допрос:
— И не из-за этой ли рыжей ты, гад такой, ни на одно мое письмо за все лето не удосужился хотя бы пару строк ответить?! А я как последняя дура каждую неделю ему по целому свитку пергамента строчила! У меня Дашка уже устала крыльями махать и половину перьев порастеряла к тебе в Нижний из Рязани летаючи. Радуйся, что я сегодня добрая как никогда в жизни, а потому не покалечила ни тебя, ни твою очередную подружку, хотя очень хотелось. И еще вам крупно повезло, что я одна здесь оказалась, без Аньки. — Янка не утерпела и злорадно добавила, став похожей на мстительную Бабу Ягу в переходном от прыщей к пенсии возрасте: — Вот сестренка тебе точно по загривку от всего сердца настучит, когда вы встретитесь. Она ж тебе тоже чего-то там карябала на пергаменте. Конечно, реже, чем я, но все же…
Каджи, терпеливо слушавший это наглое и беспардонное вранье, под конец даже задохнулся от возмущения, потеряв на минуту дар речи. Он только беззвучно рот разевал, пытаясь найти подходящие слова, но на ум парнишке приходили такие дворовые эпитеты, которыми в приличном обществе не разбрасываются направо и налево. А то ведь можно запросто и по мордасам схлопотать за грубость.
Янка же, невинно хлопая ресничками, приготовилась внимать его сбивчивым оправданиям в обуявшей внезапно жуткой лени. Это у парнишки, мол, капризы погоды таким образом на способности держать перо отражаются. А еще из-за жары чернила высохли, и пергамент от дождей размок. Девчонка так же вовсе не отказывалась прослушать сказочную историю о злой и коварной рыжей колдунье, подмешавшей пареньку в компот три столовых ложки приворотного зелья. А он, наивный, и не заметил, как пойло стало настолько приторно сладким, что глаз от конопатой не оторвать.
И близняшка даже была готова поддаться на его наглый обман, сделав вид, что поверила в подобную чушь. Янка уж и взглядом, и жестами подавала Каджи недвусмысленные знаки: ври, мол, напропалую, не стесняйся. Я же твой лучший друг, все пойму и все прощу, уволоки тебя хромоногий хмырь болотный. Пусть мне хуже от этого станет, ну да уж бог с тобой, касатик, заливайся трелью соловьиной…
Но получилось совсем по-другому. Гоша все-таки перестал напоминать собой рыбу, брошенную рыбаками за ненадобностью на лед. Мысли, бурно клокотавшие под растрепавшейся вконец прической, наконец-то смогли трансформироваться в слова:
— Я знал, естественно, что вы с Анькой выдумщицы еще те, но так складно и правдиво ты, Янка, лжешь впервые. Даже завидно становится. У кого научилась? Познакомь, и я тоже пару уроков возьму. Авось пригодится.
Близняшка на вопрос не ответила. Зато нахмурилась, как грозовая туча перед смертоубийством охальника. И она даже чуть отпрянула назад, по мнению парнишки, чтобы размах перед ударом посолиднее вышел. Уж лупить, так наверняка! Половинчатости в эмоциях и поступках за девчонкой сроду не замечалось. И Каджи, отшатнувшись от нее в сторону от греха подальше, постарался скороговоркой закончить начатые разборки:
— Это вообще-то я ни на одно из своих писем не получил от вас ни слова в ответ. Только Роб за все лето четыре раза написал. И даже с днем рождения вчера поздравил, в отличие от вас. Так что нечего тут права качать и обиженную из себя строить… А вообще-то я безумно рад тебя видеть, Янка, — примиряюще добавил он в конце, а то встреча, о которой столько мечтал и даже видел во снах, получилась хуже и специально не придумаешь.
