— Многоуважаемый капитан... — начал кабатчик, но Конан оборвал его.
— Говори короче!
— Вас тут ищут...
— Подробнее описать можешь? — Конан насторожился. Кто бы мог его искать в этом захолустье? Конечно, он много путешествовал и постоянно встречал старых друзей и подружек. Но уж больно не вовремя кто-то начал разыскивать киммерийца!
— Вот эти добрые господа.
Все, у кого были деньги, для Забаба являлись «добрыми господами». Кабатчик указал на двоих мужчин, сидящих за столом.
Конан решил выяснить, в чем же дело.
— Позвольте представиться, — начал один из незнакомцев, поднявшись при виде киммерийца и шкипера. — Александриас Аквилонец.
Это был столичный щеголь-дворянин, который сразу же не понравился Конану. В меру высокий и атлетичный, он был неплохо сложен, что и подчеркивал броской одеждой. Алые шаровары и золотистая безрукавка были кричаще безвкусны (во всяком случае, в понимании киммерийца, привыкшего к более простой и практичной одежде).
Но вот товарищ аквилонского красавчика, безусловно, заслуживал внимания. Хорошо развитый и мускулистый воин явно был крепким орешком. Его иссеченное шрамами лицо было спокойным, а проницательные глаза смотрели оценивающие и безмятежно. Из-за спины воина, по виду — немедийца, выглядывала потертая рукоять полуторного меча.
— Мы с Траском слышали, что вы набираете людей в команду «Тигрицы», — продолжил меж тем говорливый аквилонец.
— Верно. А сами вы откуда в этих местах?
— Сопровождали караван идущий из Турана. — На этот раз заговорил Траск. Голос у него больше походил на звук, издаваемый точильным камнем.
— Ну, и чего вы стоите? — напрямик спросил пират.
— Нам доводилось бывать в переделках, — неопределенно ответил немедиец.
Глядя на него, в это можно было поверить. Но вот аквилонец... Было нем что-то неприятное, змеиное.
Траск киммерийцу понравился. Он выглядел настоящим рубакой, который к тому же имел опрятный для наемника вид. Старая и потертая кольчуга была начищена, колечки тщательно проклепаны. Почему бы не взять его в команду?
Конан кивнул.
— Хорошо. Но мы выходим с ночным приливом, опоздавших не ждем.
— Само собой, — согласился аквилонец. — А как насчет оплаты?
Конан уже раскрыл рот, собираясь объяснить условия, как вдруг дверь распахнулась и в таверну ворвались двое воинов с обнаженным оружием. Киммериец выхватил меч и описал им широкую дугу, намереваясь снести голову первому же противнику, который осмелится напасть на варвара.
Тут он ошибся. Новоприбывшие не собирались никого атаковать. Наоборот, они от кого-то спасались.
Первый — типичный афгул, скользнул вбок, выхватывая кривой зазубренный кинжал. Другой, высоченный северянин, опрокинул близстоящий стол набок, видимо желая использовать его в качестве своеобразного щита. Появившиеся в тот же миг стигийские солдаты налетели на неожиданно появившуюся преграду и, споткнувшись, растянулись на полу, чем не преминул тут же воспользоваться афгульский горец. Резко поднырнув под руку одного из солдат, он вонзил кинжал ему в живот и несколько раз провернул лезвие.
— Джафар, в сторону, — заорал светловолосый великан, но горец не собирался выходить из боя.
Выдернув нож, афгул быстрым движением рассек горло не вовремя приподнявшему голову солдату, и тут же ударил вновь, на этот раз вонзая клинок в глазницу. Только после этого он отскочил назад, уступая место товарищу. Но тот не спешил обнажать сталь. Вместо этого, он с легкостью оторвал от пола громоздкий стол и метнул его во врагов. Последствия броска были просто ужасающи — несколько солдат рухнули замертво, другие же оказались оглушены. Почти все они были серьезно покалечены.
Но боевой дух стигийцев на этом не иссяк. Все новые и новые воины врывались в таверну, шагая по телам своих товарищей. Худой гигант выхватил из-за спины тяжелый палаш и не раздумывая пустил его в ход. Незнакомец, обладающий невероятной силой, умудрился устроить в таверне сущее побоище: в разные стороны летели отсеченные головы и конечности, вываливались на пол кишки из разрубленных животов. Пол и стены таверны стали алого цвета, но силы все равно были не равны. Двое не могут противостоять полусотне!
Раздумывать дальше Конан был не намерен.
Воин клана Канах не мог посрамить свой народ и своего бога!
Киммериец выхватил меч и, издав боевой клич, бросился на подмогу незнакомому северянину. Ему всегда претило оставаться в стороне от хорошей драки, а нападение целого отряда на двух человек он посчитал делом нехорошим и несправедливым. Конана и самого не раз преследовали и травили своры цепных псов, выполняющие приказы ублюдков-правителей, и уж тем более это касалось стигийцев, служащих колдунам Черного круга.
Кормчему и только что принятым в команду чужестранцам ничего не оставалось делать, кроме как поддержать капитана.
«Вот и отлично, — невольно подумал Конан. — Посмотрим, на что они годны!»
Действия немедийца Конана не удивили, нечто похожее он и ожидал увидеть.
Траск не стал соревноваться с врагами в быстроте и силе, а просто-напросто опрокинул еще парочку столов и занял в узком проходе глухую оборону. Пройти мимо немедийца, минуя его меч, было невозможно. Нельзя сказать, что он виртуозно владел клинком, но все же воинская выучка была видна — удачный сплав защиты и нападения. Конан мгновенно определил немедийскую школу, причем солдатскую, а не офицерскую.
«Это и к лучшему, — решил варвар. — Ведь в бой идут солдаты, а не богатенькие сынки, чьи родители купили им теплое место в армии...»
Куда больше киммерийца удивил Александриас. Аквилонец встал чуть позади Траска и время от времени выбрасывал вперед руку с боевой цепью, разя врагов без промаха.
«Да, недооценил я тебя, красавчик. А ты оказывается опасен, как сто стигийских гадюк. С тобой надо держать ухо востро...»
— Отходим! — прокричал киммериец и указал жестом на заднюю дверь таверны. Умело лавируя меж опрокинутых лавок и столов, шестеро бойцов стали отступать. Афгул и северянин, только что ворвавшиеся в таверну, слушались приказов киммерийца так, будто привыкли делать это на протяжении многих лет.
Конан с немедийцем перекрыли выход и дали время уйти остальным.
— Риальдо, готовь «Тигрицу» к отплытию! Живо! — рявкнул капитан, отсекая руки прорвавшемуся в проему солдату. Клинок Траска тут же оборвал его мучения, что киммериец тоже не преминул отметить. Он не любил тех, кто упивался чужой болью.
Наконец Конан ухватил нового товарища за плечо и увлек за собой, опрокинув по пути бочку с ламповым маслом, опрометчиво оставленную Забабом у входа. Находись его таверна в Шадизаре, он никогда бы так не поступил, поскольку все кабатчики Заморы знали: убегающий от стражников вор способен на все, а поджог в таком деле — лучший способ замести следы. А как же иначе? Суд Заморы быстр и безжалостен. Петля на шею, и дело с концом, а коли преступления несерьезные — отрубят руки по локоть, положат их в сумку, висящую на шее, да и отпустят...
