Но вот железное колесо пошло легче, Занна вращала его все быстрей и быстрей. А свет, как ни странно, снова стал постепенно тускнеть.
– Похоже, ты уменьшаешь тут напряжение,- сказала Диба, но вдруг замолчала, глядя на окна.
Следуя ее взгляду, Занна тоже посмотрела туда: вот это да! Оказывается, свет уличных фонарей тоже потускнел!
А вместе с меркнущим светом все глуше становились и звуки.
Диба с Занной испуганно переглянулись.
Теперь рукоятка задвижки вращалась совсем легко, словно кто-то ее смазал. Уличный шум автомобилей, грузовиков и мотоциклов звучал уже с каким-то дребезжащим оттенком, словно в некачественной магнитофонной записи или из телевизора, работающего за стенкой. Он становился все глуше, будто кто-то поворотом рукоятки убавлял его, а вместе со звуком постепенно гас и пробивающийся сквозь пыльные оконца свет.
Это Занна, вращая колесо задвижки, постепенно гасила свет и заглушала все звуки.
Пока наконец не погас и сам Лондон.
Далеко от Килбурна
Пакет из-под кефира
Тусклый свет уличных фонарей, сочившийся снаружи, совсем погас, и наступила полная темнота, которая, однако, вскоре сменилась каким-то необычным, дрожащим свечением. Шум транспорта становился все глуше, все отдаленнее, пока вовсе не умолк.
Колесо больше не вращалось.
Диба прижала ладони к губам и оцепенела: ее теперь окружал какой-то странный полумрак. Занна моргала и терла глаза, словно пробуждалась ото сна. Девочки обменялись недоуменными взглядами: в этом неестественном сумрачном свете, исполненном каких-то неуловимых теней, вся обстановка подвала казалась им незнакомой.
– Давай вернем все скорее обратно! – пришла наконец в себя Диба.
Она ухватилась за колесо и попробовала повернуть его в обратную сторону. Но колесо упрямо не проворачивалось, будто уже лет сто к нему никто не прикасался.
– Помоги же, чего стоишь? – прикрикнула она на подругу. Занна тоже ухватилась за колесо, и совместными усилиями девочкам, казалось, удалось повернуть железяку.
Но очень скоро они поняли: колесо вращается вхолостую! Оборот за оборотом – все бесполезно: ни нормальный свет, ни шум городского транспорта не возвращались.
Было такое ощущение, что Лондон пропал, исчез, провалился сквозь землю.
– Занна,- пролепетала потрясенная Диба,- что ты наделала?
– Не знаю,- прошептала Занна.- Честное слово, сама не знаю.
– Тогда попробуем выбраться отсюда,- предложила Диба. Девочки взялись за руки и побежали к выходу. Но, оказавшись в коридоре, они изумленно остановились.
Сквозь щели полуоткрытой двери, в которую они накануне входили, внутрь коридора лился очень странный свет, будто снаружи был включен черно-белый телевизор с гигантским экраном. Диба с Занной осторожно подошли ближе, распахнули дверь настежь и застыли на пороге, ошеломленно разинув рты.
Ночи как не бывало, да и микрорайон, в котором они жили, тоже куда-то пропал. Местность казалась им совершенно незнакомой.
Правда, перед ними, как и прежде, расстилался пустырь, окруженный домами, возле которых стояли железные мусорные баки и валялся всякий ненужный хлам. Только дома-то, дома! Разве такие у них в микрорайоне дома?…
Стены этих странных строений вздымались так высоко, что крыши терялись где-то в бесконечности. Куда ни кинь взгляд, всюду высились эти гигантские железобетонные громадины. Дома, в которых они жили, казались бы рядом с ними просто карликами. Причем эти циклопические строения, эти монолитные глыбы бетона стояли не ровными рядами, образуя улицы, переулки и дворы. Нет, они громоздились в каком-то хаотическом беспорядке! И самое удивительное, ни в одном из них не было ни единого окошка.
Дверь у них за спиной с лязгом захлопнулась. Занна дернула было ручку, но дверь, конечно, не подалась. Вершина здания, из подвала которого они только что вышли, терялась где-то высоко в небе. И странное мерцающее свечение, оказывается, исходило от этих стен!
– Может, этот подвал был… ну, типа, как вагон поезда…- растерянно прошептала Диба.- Мы как бы сели в поезд и вышли уже совсем в другом месте, на другой станции…
– Может быть,- отозвалась Занна с сомнением.- Но как теперь нам назад-то вернуться?
– И зачем ты крутила это дурацкое колесо?! – воскликнула Диба в сердцах.
– Сама не знаю,- ответила Занна в недоумении.- Мне просто показалось… что я должна это сделать, вот и все.
Крепко взявшись за руки, чтобы не так было страшно, с опаской оглядываясь по сторонам, Занна и Диба чуть ли не на цыпочках пересекли пустырь и углубились в лабиринт между домами.
– Все, с меня хватит. Я звоню маме,- сказала Диба и достала из кармана мобильник. Она собралась было набрать мамин номер, как вдруг в изумлении уставилась на экран аппарата.
– Смотри! – Она протянула телефон Занне. Занна взглянула на экран.
Боже мой, что за странные значки! Таких раньше они никогда не видели. На клавише приема была нарисована какая-то закорючка в виде штопора, а вместо сетевого знака на дисплее красовалась весьма странного вида пиктограмма.
Диба пробежалась по адресной книжке.
– Что бы это все значило? – покрутила головой Занна
– Ты только полюбуйся, никого из друзей! – испуганно прошептала Диба.
И в самом деле, вместо списка знакомых имен перед глазами в алфавитном порядке стояли совершенно дурацкие: Аварибель, Болтовник, Ветконос, Гуся.
– А ну-ка, что у меня… Смотри, то же самое! – воскликнула Занна, просматривая свою записную книжку.- Градусан-тимер. Дурогрей. Еростат. Что все это значит?
Диба набрала свой домашний номер.
– Алло? – тихо сказала она.- Алло?
В трубке послышалось тихое гудение, потом все громче и громче, словно в трубке к уху летел пчелиный рой. Наконец гудение стало столь громким, что Диба испугалась, как бы этот рой и в самом деле не влетел ей в ухо, Она выключила телефон и, выпучив глаза, посмотрела на Занну. Уж очень непривычно было слушать такое на фоне царящей здесь странной тишины.
– Дай-ка теперь я попробую,- сказала Занна.
Но и ее попытка закончилась все тем же довольно неприятным звоном летящих насекомых.
– Нет связи,- как ни в чем не бывало, бодро сказала она. Больше про странные слова и значки в своих телефонах
они не заговаривали.
Но что же теперь делать? Увы, ничего не оставалось, как отправиться дальше. Девочки пересекли пустырь и вошли в лабиринт между унылыми, голыми стенами без единого окна-у них было такое чувство, словно они вступили в мрачный склеп.
