— На самом деле все просто, — Мирон подул на ложку с кашей. — Есть солдаты. Они служат, получают жалование, ходят в караулы, поддерживают заставу в работоспособном состоянии. Над ними стоят офицеры, организующие их работу — наш кварт-капитан, например. Однако большая часть офицеров не командуют никем. По уставу конечно могут и при необходимости займутся этим, но они сами по себе боевая единица. Один средний маг куда опаснее взвода простых солдат.
— И чем все-таки они занимаются?
— Ну смотрите. На заставе сорок офицеров. Пятеро занимаются организационными делами. Десять магов обязательно должны находиться в боевой готовности. Они как правило сутки дежурят потом отдыхают двое. Остальные в это время могут назначаться в патрули по границе или в увольнительных развлекаются — есть тут селения неподалеку где и выпивки, и девочек хватает: город Лесной, например. Как-то так. Имеются, правда, на заставе и неприкасаемые, которых работать не заставишь, но таких единицы.
— Сын полковника?
— В том числе. Кварт-лейтенант Нестор Обрезков. Осторожнее с ним — очень своеобразный человек.
— Спасибо, учту. А еще вопрос: выпускников интернатов среди этих офицеров много?
— Нет. Не на этом участке границы. Спокойно тут, поэтому дворяне все места заняли. Удобная у нас застава. Вроде как и рядом с Каспийскими, поэтому честь, почет, уважение, а с другой стороны врага за год можно и не увидеть ни разу. Интернатовских направляют туда, где стычки и налеты — явление регулярное. Мне вот только повезло, да и то потому, что я как наставник себя неплохо зарекомендовал, ну и контрабандистов ловлю регулярно. Сейчас как раз этим и займемся. После завтрака смотайтесь до Михалыча, пусть паек на сутки выдаст и остальное, он знает. Через полчаса жду вас возле ворот.
Доев кашу с едва заметными в ней волокнами мяса, мы втроем, как и приказал командир, наведались к заведующему складом, который, без лишних вопросов выдал нам все необходимое, безмерно меня удивив тем самым. Не ожидал я, что хмурый пузатый дядька так легко расстанется с подотчетным имуществом. Однако нет, каждый из нас получил немного провизии, а также походный набор, состоящий из плащ-палаток, фляг для каждого курсанта и разнообразной мелочевки.
Закинув полученное в рюкзаки, выданные там же, мы покинули склад и прямым ходом двинулись к центральным воротам, где нас должен был ждать Мирон. Однако командир задерживался, и мы расположились недалеко от караулки, где вскоре стали невольными свидетелями довольно безобразной сцены.
К офицеру, с которым вчера по прибытию на заставу общался Мирон, подошел молодой кварт-лейтенант. Был он невысок, худощав, свои черные волосы предпочитал заглаживать назад и, судя по всему, заливал их литрами лака так сильно, что они блестели на солнце словно застывший деготь. Мужчина был явно не в духе и с ходу начал обвинять ничего не понимающего офицера.
— Что ж ты, сволочь безродная, меня отцу сдал? Я ведь тебя по-человечески попросил, подмени меня на карауле, так ведь нет. Тут же побежал доносы строчить. Ну, чего молчишь, морда?
— Оно мне надо, Нестор? Не говорил я ничего.
— А кто тогда? Ты наверняка знаешь!
— Может лучше у друзей своих спросишь? С которыми пил вчера?
— Ты их сюда не приплетай. Они в отличии от тебя — дворяне и знают, что такое честь. Наверняка это из-за тебя меня наказали, нутром чую! Неделю теперь с заставы не выйти, еще и проверять отец будет. Скотство какое! Все, можешь идти. Я теперь тут буду службу нести.
— Я и так не должен тут находиться. Ты, если не забыл, обещал сегодня меня сменить.
— Обещал — сменил. Все, вали уже и так тошно после вчерашнего, ты тут еще.
Чувствовалось, что оскорбленный лейтенант хотел что-то высказать наглому дворянчику. Желваки на его скулах ходили будто живые, грозя порвать кожу, но мужчина все-таки сдержался, лишь стукнул кулаком по груди на прощание и пошагал прочь.
— Я в караулку — спать, — бросил Нестор солдатам, стоявшим возле ворот, — отца если увидите, будите, иначе шкуру спущу с каждого.
Погрустневшие воины только кивнули, а кватр-лейтенант, громко хлопнув дверью, закрылся в небольшом домике, из которого тут же выскочили два солдата, отдыхавшие там. Судя по всему, дворянин общество обычный людей не любил.
— Ну и мразь, — прокомментировал увиденное Витек.
— Поддерживаю, — кивнул я, — ты только мысли свои при себе держи, а то знаю я таких, если услышит — проблем не оберешься.
— Чай не дурак, соображаю, — ответил парнишка.
— Барин у нас в деревне живет — один в один этот лейтенант. Всегда его придушить хотел, — внезапно разразился длинной фразой Берт, однако дальше свою мысль развивать не стал.
Минут через пять после вышеупомянутой сцены, возле ворот нарисовался Мирон. Подписав какие-то бумаги у караульных, он махнул нам рукой, следовать за ним, и вышел через открытую дверь за стену.
— Наконец-то, — глубоко вдохнул командир, когда мы немного отошли от стены, — запах свободы.
— Навозом пахнет, — принюхался Витек.
— Понимал бы ты чего. Не люблю я внутри заставы находиться. Там куда ни плюнь — начальство, а здесь я сам себе командир.
— Ну да, мы только что Нестора Обрезкова видели. Он того лейтенанта, что нас вчера впустил, минут пять грязью поливал.
— Своеобразный человек, — нахмурился Мирон. — Говорил ведь уже. Все, забыли про него. На заставу вы вернетесь не раньше, чем завтра днем.
— У нас какое-то задание? — спросил я.
— Задание у меня всегда одно: ищем контрабандистов. За торговлю с Каспием наказание для всех одинаковое — смертная казнь, так что ребята тут шастают отчаянные. Каждый сезон несколько групп отлавливаем или уничтожаем, но они появляются снова — уж больно барыш хороший можно поиметь.
— А что возят?
— Разное. Одиночки часто наркотики таскают. Те, кто группами ходят — артефакты времен года страха перевозят, амулеты еще в ходу. Говорят, в Миргороде местные умники начали делать разные магические побрякушки, князь такое на сторону не продает, а все ж таки утекают амулеты в другие страны. В общем, хватает контрабанды. Иной раз поражаешься, какую только дрянь не тащат.
— А когда поймают, ну контрабандистов этих, что с товаром делают? — заинтересовался Витек.
— Все изъятое отправляется в столицу. И если у тебя вдруг возникли дурные мысли, утаить что-нибудь, то выбрось их из головы. Полковник за такое тебя лично сожжет заживо. Уяснил?
— Да я ж так просто спросил. Ничего я такого не думал.
— Ну-ну, — хмыкнул командир. — Все, выдвигаемся. Пройдемся по тем тропам, которые мне известны. Следы посмотрим. В лесу не шуметь. Старайтесь вообще не говорить друг с другом. Вряд ли конечно кого-то встретим рядом с заставой, но смотрите в оба, если заметите что-нибудь подозрительное, мне говорите.
— А правда, что в этих лесах призрачники водятся? — опять спросил Витек.
— Правда, но вам-то чего бояться?
— Да нет, я просто не видел их ни разу.
— О чем вообще речь? — напрягся я. — Что за призрачники?
— Медведя видел? — посмотрел на меня Мирон.
— Да.
— Ну так вот, совсем на него не похожи, — заржал он. — Все идем, пусть тебе об этом друзья расскажут, пока в лес не зашли.
— Даррелл, ты чего, — подошел Витек. — Не знаешь, кто такие призрачники?
— Память, — скривился я.
— А, точно же. Призрачники — это звери, которые магией обладают. Ну не так как мы, но что-то умеют. Говорят, когда-то давно, еще до всеобщей войны, какой-то великий маг вселял в зверей призраков, ну тех, которые к Милосердной матери не ушли. А звери эти возьми, да и не помри. Какие-то огнем начали плеваться, некоторые невидимыми могли становиться. Ну вот, великий маг наделал этих призрачников, и выпустил на волю. С тех пор живут они на земле. Возле больших городов их поубивали уже, а вот в таких лесах все еще можно встретить.
— На сказки походит.
— Сказки не сказки, а прадеда моего такой призрачник съел. Отец правда говорит, что это волки были, но, чтобы прадеда да какие-то волки съели — не поверю никогда. Призричники, точно говорю.
