недоуменно смотрел на него. Мордред прошелся вдоль телег, оценивающе глядя на мужчин.
— Тут что, вообще здоровых нет? Вот жалость. Но я смотрю, многие уже подлечились? Могут сражаться? — Он обращался к старому опытному пехотинцу, потерявшему правую ногу. Воин покраснел, кое-как слез с телеги, цепляясь за бортик.
— Да я даже здоровый не стал бы сражаться за предателя, — проворчал он, а потом обратился к товарищам: — Вы только гляньте, что натворил этот заморский ублюдок! Пока милорд сражается, он тут власть решил захватить! Да он просто клятвопреступник!
Улыбка Медро исчезла еще при первых словах воина, а теперь он отступил в сторону и махнул рукой. Пехотинец как-то странно кашлянул и рухнул лицом вниз. Из его спины торчал тяжелый дротик. Я вскрикнула, спрыгнула с лошади, подбежала к человеку и перевернула его. Он был уже мертв, глаза закатились. Я в ужасе коснулась кровавой струйки, вытекавшей из его рта, и в этот момент Медро оттолкнул мою руку и ногой снова перевернул убитого лицом вниз.
— Леди Гвинвифар, — холодно произнес Мордред, — как вы сюда попали? Не ожидал такой чести.
Я ничего не ответила, только смотрела на плащ. Его пурпурный подол волочился по земле.
— Говорит, сбежала от Максена и вернулась к Артуру для вынесения приговора, — сказал один из воинов Медро.
— А мы знаем, какой приговор вынесет ей император, — ответил Медро. Его глаза опасно сузились, теперь он опять улыбался. — Десять минут в его постели, вот и все наказание! — Вокруг засмеялись. — Поднимайся, леди-убийца. Правосудие теперь в моих руках.
Я так и стояла на коленях перед мертвым воином, глядя, как свет факела падает на волосы Медро, на расшитый золотом воротник и плащ. Мордред схватил меня за руку, рывком поднял и дважды ударил меня по лицу. А потом оттолкнул к стражникам.
— Дама — императрица, жена лорда Артура! — закричал лекарь, подбегая к Медро, а я попыталась собраться с мыслями.
— Здесь я император, — заявил Медро. — Я сделаю все, что захочу, и с этой женщиной, и с любым из вас. Любой может присягнуть мне на верность, и добро пожаловать в Зал. Те, кто не захочет — слуги моего врага, тирана-узурпатора Артура ап Утера, — арестованы. Ну, кто из вас принесет мне клятву?
Ответом ему была гробовая тишина.
— Заприте их в амбаре, — приказал Медро своим воинам.
— Но они же раненые, безоружные… — попытался возразить лекарь.
— Тогда отправляйся с ними и позаботься о них. Леди Гвинвифар отдельно. Заприте ее в доме. Свяжите и поставьте охрану у двери. Я сам позабочусь о ней.
Люди Медро с криками и смехом бросились к телегам. Раненые пытались сопротивляться, но телеги быстро разгрузили и отогнали. Все это я видела уже когда стражники тащили меня к дому Бедивера. Мне связали руки, отняли нож и ушли, заперев дверь. Я упала возле постели и спрятала лицо в грубой шерсти одеяла. Слышала, как стражники снаружи шутят и переговариваются.
Думай, сказала я себе, сдерживая истерические слезы. Надо думать. Ты все время этого боялась, нечего теперь удивляться. Мордред убил Констанция и присвоил императорский пурпур. А что стало с отрядом Констанция? Я же не видела никого из людей короля Думнонии. Видимо, операция была тщательно спланирована: сначала он убил Констанция, затем застал его людей врасплох, например, ночью, после пира, и перебил. Может быть, некоторые из них дали клятву Медро, а остальные? Смерть или заключение, возможно, побег. Откуда Мордред возьмет союзников?
Понятно, что он связался с Мэлгуном. Против Артура тот его всегда поддержит. Но и слишком доверять ему Мордред не может. Король Гвинеда сам претендует на трон, он не захочет делить его с Мордредом. Неужели Мэлгун послал людей в Камланн? Вряд ли. Я бы заметила. Хотя отряд Мэлгуна наверняка готов присоединиться к Мордреду.
Но пока Медро располагает только своими людьми. Даже если бы ему присягнули некоторые из воинов Констанция, и если бы к нему присоединились недовольные дворяне, соберется не больше двухсот-трехсот человек. У Мэлгуна еще триста и большой отряд ополчения из двух-трех тысяч крестьян. Когда Медро захватил власть? Совсем недавно, но время подготовить крепость у него все-таки было. Неделя? Две недели? Кто-то уже сейчас спешит в Малую Британию, чтобы предупредить Артура. У Императора здесь много сторонников, да и шпионов хватает. Всех перебить Мордред не мог. Когда вести дойдут до Артура, он снимет осаду и вернется в Британию самым быстрым способом. Но хватит ли у него сил?
Так. Будем считать. Сам Мордред с отрядом, Мэлгун Гвинедский. Кто еще? Дайфед, Поуис, Эльмет, скорее всего, не станут ввязываться. Если бы они поверили слухам, которые распространял Медро, и помнили, как Артур взял власть, они бы послали небольшие отряды. Больше у них просто нет. С другой стороны, Мордред — иноземец, проклятый ребенок, дитя кровосмешения. Короли Британии не станут поддерживать такого против Артура. К Артуру они, по крайней мере, привыкли. И Мэлгуна они не станут поддерживать. Подождут, чем дело кончится. Эбраук и Регед могли бы поддержать Артура, если бы их вовремя оповестили. Но половина их отрядов и так сейчас в Малой Британии. Саксонские королевства? Они уважают Артура хотя бы за то, что он их победил вопреки всему. Но гражданская война в Британии им очень выгодна. Пожалуй, сначала они могут поддержать Мордреда, потом предадут, конечно. Переговоры потребуют времени. Прямые переговоры Мордред раньше не вел, мы бы знали об этом. М-да… Получается, что мой муж и его сын примерно равны по силам.
Я посидела, вытерла лицо об одеяло и почувствовала себя немного лучше. Медро разбил мне губу, крови много… Я встала и огляделась. Воды не видно. Очаг холодный, даже пепел разлетелся. Книги и лампа исчезли. Осталась только постель да несколько одеял, пахнущих плесенью. В доме после Бедивера никто не жил, на столе лежал густой слой пыли. Холодно. Связанные руки побелели и онемели. Я попробовала сгибать их, крутя из стороны в сторону, пытаясь ослабить путы. Потянула одно одеяло и попыталась в него завернуться. Волосы распущены — это ничего. Все равно не могу их пока подвязать. Я села, скорчившись, на кровати, зажав руки между колен, чтобы согреться. Надеюсь, Медро скоро пришлет кого-нибудь. Что бы он ни задумал, моя смерть ему ни к чему.
А чего он, собственно хочет? Без сомнения, готовит какое-то наказание. Публичная демонстрация
