труп.
- Ну, это самое странное. Ни тот, ни тот.
- Что? – ошалевший от избытка информации командир почти кричал. – Как ты можешь так говорить? Оба этих мерзавца спровоцировали драку, чтобы получить прикрытие для убийства – это я могу понять, спасибо большое! Один из них оказался успешнее другого, и оба уже собирались скрыться. А теперь ты утверждаешь, что они оба провалились?
Купец подошёл к фонтану. Поставив кружку, он потянулся и с отвращением ухватил мертвеца за ворот камзола. Резко дёрнув, он вытащил обтекающее тело из водоёма на брусчатку. Осторожно перевернул его ногой, чтобы можно было рассмотреть лицо. Вода вытекала из жировых складок, изо рта и носа, и смешивалась с кровью, сочившейся из разреза на горле. Изнутри промокшей одежды выползла маленькая алая змейка, сердито зашипела на торговца и быстро скрылась в кустах.
- Сэр, это сержант Вильюс! – воскликнул один из стражников. – Ну, который с северных ворот. Вчера с ним там разговаривал.
Глаза Сиркала расширились.
- Вильюс! Кто бы ни помог ему покинуть этот свет, он оказал нам услугу. Скучать по нему не будут, - он хмыкнул и обратился к заговорщикам. – Хорошие же из вас убийцы! Даже правильную цель устранить не смогли.
Шпиельт захихикал.
- Да, Криилан. Я так думаю, если ты выберешься отсюда, тебя ожидает приятное времяпрепровождение в попытках всё объяснить спрут-мастеру Элдриндара. Он отправит тебя на корм рыбам.
- Не мели чушь, Шпиельт, - нахмурился Криилан. – Это ты облажался по полной. Интересно, в какую яму они бросают ассассинов, устранивших не того, кого нужно.
Наступила болезненная тишина. Стражник, прижимавший лезвие к горлу Шпиельта, тихо выругался – как выругался бы человек, чьи напряженные мышцы начинают нестерпимо болеть. Меч двинулся, прочертив тонкую полоску крови на шее наёмника.
Сиркал нарушил молчание:
- Вы двое хотите сказать, - зловеще протянул он, - что никто из вас не убивал этого бедолагу?
- Я хотел сказать, что я не убивал его, - осторожно возразил Шпиельт.
- Лжец, - прорычал Криилан. – Я даже не касался жирдяя. Но видел, как он упал, когда рядом оказался ты. Так как я думал, что ты тоже работаешь на Доуган, я решил, что миссия выполнена, и мы должны выбираться.
- Стоп, - быстро прервал Шпиельт. – Я думал, тебя нанял Кёнигхайм.
Снова наступила тишина – все переваривали важность этих слов. На этот раз её нарушил Аварилус, спокойно потопавший к деревянный дверям, ведущим наружу, всё ещё сжимая почти полную кружку эля. Шпиельт не сводил с него глаз.
- Командир! Вот он, вот убийца!
Сиркал медленно перевёл взгляд на торговца.
- Во имя Девяти Кругов Ада, кто ты такой?
Аварилус посмотрел на него, будто извиняясь:
- Улгартское правительство предпочло бы, чтобы ситуация в Пяти Королевствах не менялась, - объяснил он. – Я пришёл сюда убедиться, что равновесие будет восстановлено. А покойный обошёлся со мной очень уж грубо, когда я прибыл в город.
Он развернулся.
- Эй! – полдюжины голосов вскричали разом.
Аварилус вновь повернулся лицом к двору. В то же самое мгновение он со всей силы лягнул левой ногой деревянную дверь.
Оглушительный грохот послужил началом целой цепочке событий на площадке. Рука стражника с мечом резко дёрнулась, и клинок вошёл в горло Шпиельта. Блондин повалился на землю, корчась в предсмертных судорогах. Почти в ту же секунду раздалось глухое бренчание, и из затылка Криилана вырос арбалетный болт. Наёмник качнулся вперёд, к капитану стражи. Двое из стражников вытащили из-под тёмных плащей свои арбалеты и выстрелили в сторону балкона, туда, где стоял Рагларан. Раздался крик, затем треск дерева, когда безжизненное тело помощника доуганца свалилось на пол таверны.
Вялые пальцы Криилана дёрнулись в агонии, послав стеклянный шар в воздух. Командир стражи поймал его в воздухе.
- Хвала б…, - начал было он, затем в ужасе уставившись на выскользнувшую из потной хватки сферу.
Сиркал закричал в страхе и бессилии. Вдруг он почувствовал толчок под колени и свалился на неожиданно подставленный под него стул. Хрупкий шар приземлился ему на колени, целый и невредимый, и вояка тут же накрыл его ладонями. Он чувствовал, как сердце стучится о рёбра.
Сзади раздался тихий кашель, и стражник обернулся посмотреть, кто его спас.
Нехт, возница Аварилуса, всё ещё с вытянутыми руками, уставился в ответ. Сам купец стоял в дверях, спокойно наблюдая за хаосом, который он вызвал. В последовавшей тишине торговец осторожно зашёл обратно во дворик и прошагал до так и лежащего хозяина таверны.
- Далтрис, - сказал он умиротворённо. – У меня ещё есть время пропустить стаканчик. И я думаю, ты кое-что мне должен.
Он поднял кружку и осушил её. Затем наклонился и без усилий сорвал тяжёлый кошелёк с пояса толстяка. Высыпав монеты на полированную стойку, он, проворно перебирая указательным пальцем, отсчитал сто сорок монет. Никто не пошевелился, когда он сгрёб их и сложил в собственный карман. Слабо позвякивая, Аварилус поставил кружку и двинулся к выходу.
- Забыл сообщить, - вспомнил он, обращаясь к владельцу заведения. – Я больше не вернусь. Срочные дела. Новые сделки. Ну ты знаешь, как это бывает.
Он широко улыбнулся, поманил Нехта, и они скрылись из виду.
Внезапно проснувшись, Линаэль обнаружила перед лицом взведённый арбалет. На другом его конце, держа её на прицеле и скалясь, расположился Харлонн Дейвенвисс, вечно угрюмый мужчина, два года назад потерявший жену из-за набега орков.
- Поднимайся, неблагодарная тварь! – приказал он; в то же время девушка заметила, что кровать окружили и другие люди.
Она моргала, пытаясь выпутаться из паутины сна, даже когда кто-то откинул одеяло и потащил за ноги, стаскивая с кровати. Шастин, муж Терессы Тёрлгуд тоже был здесь, а позади него Горлин-охотник, с кинжалом на поясе, фонарём в одной руке и мотком верёвки в другой.
- В чём дело? – спросила Линаэль, дрожа от холода в одной лишь тонкой ночной рубашке.
- Заткнись! – выплюнул Харлонн, не сводя с девушки оружия. – Горлин, свяжи её. Не позволяй ей использовать её дьявольскую магию. Шавка неблагодарная.
Шастин развернул Линаэль и толкнул на кровать, затем схватил руки, грубо скрутив за спиной.
- Ай! – вскрикнула она, ничего не понимая. – Пожалуйста! Что случилось?
Девушка чувствовала, как верёвка всё туже обвивает запястья, под конец уже
