— Мне бы в таком случае чрезвычайно не хотелось, — ответила благовоспитанная фрейлина, — чтобы его смерть пропала задаром.
Сутки такого напряга идут в зачет за несколько. Тем более сутки без сна. К рассвету у Аранты не осталось ни сил, ни запала, ни чувства цели впереди, и она гнала вперед себя и спутников одним лишь исключительным усилием воли. Желанием оставить меж собой и Рэндаллом Баккара как можно большее расстояние в милях, прежде чем ее хватятся.
Серый, пахнущий пеплом рассвет застал их бредущими по пыльной пустынной дороге. Слева простирались крестьянские поля, отгороженные от дороги дренажной канавой и полосой колючего кустарника, чтоб не выветривалась земля и чтоб скотина не бродила свободно. Справа за стосаженной полосой, расчищенной специально, чтобы разбойники не подбирались вплотную к дороге, стояла стена леса.
Со стороны они выглядели не так чтобы особенно дико. Молодой офицер-дворянин, инвалид последней войны как ключевая фигура. При нем блондинистое создание, не то мальчишка, не то девушка, прикидывающаяся мальчиком. Очевидная легкая неприязнь, на каждом слове перерастающая в ленивые перепалки, и схожесть светлой масти заставляли предположить в ней сестру, не подружку. И сухопарая молчаливая прислуга, видимо, доставшаяся обоим еще от родителей, потому что офицер держался с нею даже с некоторым уважением.
Оказавшись за городскими воротами, неожиданно и гостеприимно открытыми настежь, Аранта первым делом разулась.
— Башмаки дорогие, — пояснила она. — Неизвестно, сколько времени нам идти. А такие, как я, берегут обувь пуще ног. Ноги бесплатно заживут.
— А может, наш славный кавалерист упер бы где-нибудь лошадей? — предположила Анелька. Приходилось привыкнуть, что ни одно обсуждение теперь не обходилось без ее реплики. — Ему и самому верхом привычнее.
— Лошадей не воруют! — возмутился Кеннет. — Нужно быть без души, чтобы украсть лошадь. За лошадь отдают последнее, снимают рубаху, продают сестер-девственниц.
— Эй! Это ты только что придумал!
— Нет, в самом деле. И весьма кстати. Решили бы разом две проблемы. И, положим, если бы я увел трех лошадей, ты поехала бы без седла? У Аранты не спрашиваю: ее любая лошадь как на руках понесет. А седла красть — извини. Не с одной рукой.
Благодаря удачному пассажу, этот раунд завершился в его пользу, и девица Грандиоза перевела разговор на другую тему.
— Куда мы все-таки идем? — в тысячный раз спросила она. Обычно Аранта отвечала, что после решит. Но сейчас она неожиданно созналась:
— Я всерьез размышляю о сельском хозяйстве.
Оба ее спутника при этих словах вросли в землю, как верстовые столбы.
— Домик, — сказал Кеннет. — Садик. О, я должен был сообразить, к чему идет…
— Это единственное, в чем я знаю толк, — попыталась оправдаться Аранта. — Кроме врачевания. А врачеванием не стоит заниматься, пока… ну, пока обо мне не позабудут.
— А до тех пор, — ядовито заметила Анелька, — ты предлагаешь мне полоть у тебя бобы? Браво! У всех депрессняк, но не до такой же степени!
— Да тебя подле меня никто не держит, — задумчиво ответила Аранта, и Грандиоза мигом заткнулась.
— Но, Аранта, — Кеннет выглядел обескураженным ничуть не меньше, — ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь…
— Самое забавное, — ответила она по-прежнему задумчиво, — что это и впрямь способно занять жизнь. Каждый день, от восхода до заката. Там такие же страсти и трагедии: неурожай, заморозок, долгоносик, и оплетай-трава простирает свои ползучие интриги.
— Поедемте лучше все вместе в Счастливую Страну, — предложила Анелька. — Туда, откуда родом Венона Сариана. Там все по-другому. Там поди-ка и миледи Аранте не пришлось бы таиться. И я смогла бы выучиться на манекенщицу… или на консультанта в магазин модной одежды. Королева рассказывала: там вдоль моря длинные пляжи с черным песком и столики с зонтиками от солнца, а зима там такая, как у нас лето. Можно сидеть в шезлонгах и пить коктейль, и смотреть на море на закате.
Аранта втянула воздух сквозь зубы. Ради возможности насладиться одиночеством на берегу моря, отдохнуть душой, определиться, она могла пойти куда угодно, и даже снова прятаться, лгать, убивать…
— А оторванные руки там заново не выращивают? — поинтересовался Кеннет.
Могут новую сделать, — отчаянно сочиняла Грандиоза. — Такую, чтобы слушалась, как своя.
И этого хватило, чтобы Кеннет на некоторое время замолчал и задумался.
— А чем я там стану кормиться? — спросила Аранта. — Я ж тамошних ремесел не знаю.
— Там люди живут для счастья, а не потому, что угораздило родиться, а самоубийство — грех. Не ради одного выживания, как здесь.
— Там, поди, плюнуть некуда, — подал голос Кеннет, — чтобы не попасть в бездельника, который на черном пляже свои болячки лелеет. Все валяются на песке и глазеют на закат. Кто-нибудь может подтвердить эти россказни? Вы видели кого-нибудь, кто оттуда возвратился?
— Вот еще! Ищи дурака! Там же Счастливая Страна.
— Врет, — резюмировал Кеннет. — Явно врет, но слушать хочется.
«И верить, — мысленно добавила Аранта. — Хочется верить, что есть место, где может отдохнуть усталый душой. Земля, где сбудется хотя бы эта мечта».
— Я вру? — прищурилась на него Аннелиза Эмилия. — Если я вру, откуда взялась Венона Сариана Амнези? Вы не можете отрицать, что она не походила ни на кого из нас.
— Да с нами свяжешься, вообще на человека походить перестанешь! — Это Кеннет.
— И как туда добраться? В какую сторону идти?
— В порт! — Девица Грандиоза сурово сжала губы и устремила вдаль взгляд из-под белесых бровей. — Оттуда непременно должен отплывать корабль.
Ага. Белокрылая птица с оттиском тайны Веноны Сарианы. Кеннет кинул Аранте вопросительный взгляд, который та поймала, как мячик.
— Если не объявлена война, и корабли короля Амнези не высланы и не конфискованы, то может получиться, — нехотя признала она. — Мы же до недавнего времени активно импортировали их товары. Но этот порт, куда мы направляемся…
— …должен быть подальше от столицы! — с ликованием в голосе подхватила Грандиоза.
Кеннет пожал плечами с деланным безразличием.
— Да мне, в общем, без разницы, — сказал он. — А вот с дороги нам лучше бы убраться. Потому что, сдается мне, именно этой встречи мы всей душой хотели бы избежать.
Поверив ему на слово, женщины нырнули в кустарник и затаились в придорожной канаве. Кеннет последовал за ними и как только они приникли к земле, та предупредила их об опасности мощным гулом, какой бывает только от многих конских копыт.
