– Сколько же их может быть?! – ужаснулся я.
– Не знаю, – пожал плечами Риголан. – Может быть – сотня, а может быть – тысячи. Аштон давно воюет.
На этой неутешительной ноте нам пришлось прерваться – Шеба направилась к нам от костра с двумя дымящимися кружками в руках. Подойдя поближе, она сказала суровым голосом:
– Ну-ка быстренько выпейте вот этот отвар, так, чтобы я видела! – и протянула нам кружки.
Отвар был темным, практически черного цвета, от него шел столь дурманящий терпкий запах, что кружилась голова. Я взял кружку в руки, понюхал и с сомнением посмотрел на ведьму.
– Пей-пей! – скомандовала она. – Это придаст тебе сил.
Вкус у отвара был еще хуже, чем запах, – горький, вяжущий во рту, так что и языком трудно становилось ворочать. К тому же отвар был очень горячим. Отхлебнув первый глоток, я с отвращением скривился.
– До дна, бард! – с угрожающими нотками в голосе произнесла ведьма. – Так, чтобы я видела!
– Какая редкая гадость! – пробормотал я, но все-таки отхлебнул отвара еще. Риголан рядом со мной пил отвар маленькими глотками с абсолютно непроницаемым лицом. Дабы не выглядеть рядом со своим товарищем каким-то капризным мальчишкой, я тяжело вздохнул и, сделав над собой усилие, принялся поглощать ведьмовское варево. Шеба стояла над нами, пока мы не опустошили кружки до дна.
– Вот и хорошо! – сказала ведьма, принимая у нас посуду. – Сейчас у вас начнут чесаться раны – не вздумайте срывать бинты! Вообще к ним не прикасайтесь! – сурово предупредила ведьма. – Если будете себя хорошо вести, то к завтрашнему утру уже сможете выступить в путь.
Я бросил взгляд на руки ведьмы, замотанные бинтами:
– А сама ты пила уже свой отвар? Как твои руки?
– С моими руками будет все в порядке, – уверенно сказала Шеба. – А этот отвар мне пить нельзя.
– Почему это? – подозрительно спросил я и заметил, что Риголан тоже удивленно вскинул бровь. – Значит, нас ты поишь этой дрянью, а тебе ее пить нельзя?!
– Нельзя, – подтвердила ведьма, – потому что я – женщина, а вы – мужчины. Для вас – одно лекарство, а для меня – другое. Не волнуйся, бард, на вкус оно еще противнее, чем ваше!
И с этими словами ведьма пошла назад к костру.
Предупредила она нас не зря – уже через несколько минут раны начали чесаться со страшной силой. Правда, ведьма забыла нам сказать, что помимо этого ее пойло вызывает еще головокружение и тошноту. Я чувствовал себя так, словно бы подхватил лихорадку, – меня качало из стороны в сторону, глаза слезились от дневного света, мне казалось, что меня вот-вот вырвет. К этому прибавлялось еще и нестерпимое желание сорвать бинты с плеча и разодрать рану ногтями. Судя по бледным, осунувшимся лицам моих товарищей, они испытывали то же самое. На сочные куски жареной оленины никто даже и не взглянул. Единственный, у кого не было серьезных ранений и кому ведьма не стала давать свое пойло, был Джонатан. Уж он-то с удовольствием угощался оленинкой, да еще и причмокивал, пережевывая мясо. Несколько раз он переспросил:
– Точно, никто больше не хочет мяса?
На что Боб, такой же бледный и измученный, как и мы с Риголаном, в конце концов ответил:
– Вы, папаша, не отвлекайтесь, кушайте. А то сейчас прилетит большой темно-зеленый дракон, и вам вообще ничего не достанется!
Это замечание возымело действие. Джонатан начал сосредоточенно поглощать мясо, уже не отвлекаясь на разговоры. Тем более что темно-зеленый дракон и в самом деле скоро прилетел. Джонатан торопливо стал запихивать в рот кусок оленины, который держал в руках.
– Все-таки этот маг – очень нервный человек, – услышал я голос Фархи, который теперь укладывал на землю двух небольших поросят, зажатых в передних лапах. – Ты не находишь, бард?
– У нас у всех теперь есть повод для волнений, – ответил я. – Похоже, ситуация значительно хуже, чем нам казалось сначала. Нужно как можно быстрее найти некроманта и покончить с ним. Кстати, когда охотился, ты не заметил ничего подозрительного?
– Нет, – ответил дракон, – если бы мне встретились эти полуживые люди, я бы их сразу засек.
– Каким образом? – удивился я. – Если они уже знают, что ты на нашей стороне, они не будут ходить открыто, они станут прятаться, чтобы ты их не заметил сверху.
– Ха! – усмехнулся дракон. – А ты думаешь, звери от меня не прячутся? Они начинают забиваться в свои норы задолго до того, как я оказываюсь над ними – они чувствуют мое приближение. Только это им мало помогает – я могу видеть тепло, исходящее от их тел, когда захочу! – гордо заявил дракон, и я попытался осмыслить сказанное Фархи.
– То есть, – задумчиво произнес я, – если я спрячусь среди листвы деревьев, например, ты все равно меня увидишь?
– Конечно! – уверенно заявил дракон. – Ты гораздо теплее, чем листья дерева, а потому ты будешь светиться для меня словно факел во мраке ночи. Я даже контуры твоего тела смогу увидеть! Звери, кстати, еще более теплые, чем люди, и светятся еще ярче, – добавил дракон. – Эти воины, что вчера напали на вас, уж я не знаю, насколько они живые, но точно не мертвые, хоть вы их так и называете. И тепла от них исходит только чуть-чуть меньше, чем от вас. Я их вижу точно так же – светящимися силуэтами, может быть, немного более бледными, чем ваши. А вот те попрыгунчики, один из которых пытался вчера от меня убежать, – говорил дракон, и я понял, что он имеет в виду вампиров, – те намного холоднее. Я их вижу, но довольно плохо – словно бы тени. Я заметил это вчера, когда вы уже спали, а я решил сжечь тела мертвых, – сказал дракон, и я невольно оглянулся. Только теперь я обратил внимание на то, что на поляне, где вчера произошла стычка с воинами некроманта, почти не осталось следов битвы – все тела куда-то исчезли. Теперь стало понятно куда – Фархи их просто испепелил, а пепел развеял по ветру. – Мертвые, конечно, уже остыли, но там было несколько тяжело раненных, – продолжал дракон. – Я их придушил, чтоб не мучались, но перед этим успел заметить разницу – попрыгунчики намного холоднее тех, других.
– То есть ты мог бы их пропустить на охоте? – уточнил я.
– Конечно, нет! – возмутился дракон. – Я внимательно рассматривал местность, выискивал добычу. Любую странность, какую-то необычную тень я заметил бы сразу. Не волнуйся, бард, этих попрыгунчиков рядом нет. Вообще я думаю, что мне лучше искать их ночью. В темноте, да еще когда земля остынет, они будут более заметными.
– Нам необходимо найти некроманта в течение завтрашнего дня, – сказал я. – Уж не знаю, будем ли мы способны с ним сражаться, но потом может быть уже поздно. Наш людской властитель Аштон, похоже, спешит на помощь некроманту.
– Ну и что же? – усмехнулся Фархи. – По-твоему, я должен испугаться человека, пусть даже и, как ты его назвал, властителя?
