Соловей и его команда дружно всунули пальцы в рот и изготовились к свисту. То, что последовало, Маргарита не могла описать словами даже приблизительно. Звук, наверное, был похож на свист падающей ядерной бомбы, хотя в эпицентре бомбежки Маргоше бывать еще не доводилось и все ассоциации носили исключительно кинематографическое и литературное происхождение.
Вокруг завертелось множество сильных смерчей, унося все, что можно было оторвать от земли. Но при этом Маргарита, поверженный рыцарь и бригада Соловья вместе со своим боссом оставались на месте совершенно недвижимо. Зато мессир Реми был поднят в воздух подобно безвольной тряпичной кукле. Он завертелся в безумном воздушном вихре, выронив меч, и исчез в темном небе, рассыпая невнятные проклятия, уносимые ветром вдаль.
Один из парней поднял с земли потерянное Реми оружие и с почтением подал его Соловью.
– Ну что ж, вещица добрая, – заметил Соловей, рассматривая боевой трофей, – хотя супротив нашенского меча-кладенца слабовата будет. Что там басурман говорил – сила Тора в ней, дескать? Ладно, приберите, авось сгодится на что. Слышь, Горыня, прими басурманский меч под свою ответственность, в терем воротимся – в кладовую диковинок сдашь. Под роспись.
И тут он наконец обратил внимание на второго рыцаря, так и замершего недвижимо на сырой земле. Два вольных меча по-прежнему держали его, но рыцарь и сам был не в силах пошевелиться с тех пор, как Соловей наложил на присутствующих обездвиживающее заклятие. Правда, застыл рыцарь с оружием в руке – свой боевой меч защитник прекрасных дам так и не выпустил.
Соловей Одихмантьевич взглянул своим горящим взглядом на вольные мечи и очертил рукой в воздухе круг. Мечи, пригвоздившие рыцаря к земле, рассыпались в пыль.
– Отмирай, драгоценный ты наш! – обратился Соловей к рыцарю. – Свободен.
Тот поднялся на ноги и выпустил меч, с наслаждением разминая затекшие руки.
– Может быть, и драгоценный, но не ваш, – ответил он Соловью без особого почтения. – За помощь спасибо, а вот союзником вашим быть не смогу. Увольте.
– Не зарекайся, милостивец, – ответил тот. – Это вопрос времени. А уж времени у нас с тобой навалом. Считай, касатик, что сто первое предложение о совместной деятельности от меня поступило. Так что пораскинь мозгами, сударь ты мой. Ум человеку недаром даден.
В кустах за спиной Маргариты раздалось шуршание, и на полянку у болота вышла Нининсина с вечным медицинским саквояжем в руках.
– Ох, как же в моем возрасте тяжело трансфигурироваться, – стонала она, потирая поясницу. – Все косточки заныли. Спину так и ломит, так и ломит…
– Здорово, Тетя, – обратился к ней Соловей, вспомнив древнее славянское имя богини целительства. Наверное, ему это имя было ближе и привычнее. – Я гляжу, и тут без тебя не обошлось, старая ты перечница.
– А как же, Соловушка, как же иначе, голубь ты мой, – невозмутимо ответила та, убирая мерцавший синим огнем круг, который защищал дом кикиморы во время битвы. – Как же без меня? Ну что, раненые и пострадавшие есть?
Маргарита, державшаяся только усилием воли, увидев знакомое и почти родное лицо тети Нины, почувствовала, как силы оставляют ее. Последнее, что она услышала, погружаясь в полную тьму, было жизнерадостное замечание Соловья:
– О, вот и пострадавшая! Ведьмачка наша сомлела! Как нарочно тебя, Тетка, дожидалась!
Очнулась Маргарита утром в комнате, отведенной для нее кикиморой, в постели, пахнущей медом и сухими травами. Ей понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, она действительно вчера пережила нападение мессира Реми или это был страшный сон.
Выглянув в окно, Маргоша поняла, что привычный пейзаж болот несколько изменился: деревьев на лесной опушке стало меньше, торчавшие среди трясины кустарники оказались обломанными кое-где почти до основания. Больше ничто о разыгравшейся накануне драме не напоминало. Но, судя по виду из окна, поединок с чародеем был отнюдь не ночным кошмаром…
Спустившись вниз, Маргоша обнаружила за столом большую компанию. У самовара восседала Нининсина, разливая по чашкам ароматный чай. Рядом с ней сидел Амфиктион, одетый в льняную рубаху с вышивкой, видимо, из гардероба лешего, и с наслаждением уплетал шоколадные конфеты.
– Осторожнее с шоколадом, сынок, – говорила ему тетя Нина. – С непривычки у тебя может развиться диатез.
Леший и кикимора тихонько ворковали в углу.
– По поводу зеленых насаждений на болоте не тревожьтесь, душа моя, – говорил Мелентий, успокоительно поглаживая Кикины руки. – Хоть их бурей и потрепало, все восстановим, все поправим. Убрать бурелом и обновить посадки – это мне только в радость. И ускоренный рост растений наладим. Такой ландшафтный дизайн для вас организую, не болото получится, а картинка, полный манифик… Желаете, так даже бамбук для вашего удовольствия и разнообразия флоры болотной тут насажу. Мне знакомый дракон из Китая давно посадочный материал прислать обещался…
Мрачный Эрик Витольдович сидел в сторонке над остывающим стаканом чая. Рядом с ним на стуле лежали остатки канотье-невидимки, превращенного бурей в рваную кучку соломы. Хозяйственный цверг все-таки разыскал испорченную шляпу на болоте, и теперь на его лице отражались мучительные раздумья: что проще – попытаться исправить эту шляпу или уж изготовить новую?
За столом не было только Вальки. Маргарита вспомнила маленькую серую кукушечку, беззащитно хлопавшую крыльями, и сердце ее сжалось от тревоги.
– Ну вот и наша воительница, – приветливо сказала Нининсина, увидев Маргошу. – С боевым крещением тебя! Это была настоящая тяжелая магическая битва, а не легкая стычка с дилетантами. И надо с благодарностью вспомнить покойную Маргариту-старшую… Едва ли ты смогла бы справиться, если бы бабушка не осуществила свой план магической защиты. Как ты себя чувствуешь после вчерашнего, девочка моя?
– Все в порядке, тетя Нина, не волнуйтесь. А что с валькирией? – спросила Маргоша, пытаясь по выражениям лиц понять, не скрывают ли от нее что-нибудь страшное. – Она все еще… птица?
Важно было уяснить – осталась ли Валька кукушкой, что само по себе тоже тяжело, или процесс черного колдовства развивается дальше и приведет к непредсказуемым последствиям?
Но лица присутствующих были слишком спокойными, чтобы заподозрить неладное.
– Не бойся, тетя Нина Вальку уже лечит, – отозвалась Кика, отвлекшись от своей занимательной беседы с Мелентием. – Выпей чаю, а потом поднимешься к ней в комнату проведать.
– Колдовское зелье было сильное, – отозвалась Нининсина, – но ничего необратимого, к счастью, не случилось. Конечно, курс лечения растянется на некоторое время, и боюсь, довольно продолжительное. К этому надо быть готовым. Но явную положительную динамику можно наблюдать уже сейчас. Большая удача, что процесс обратного превращения удалось начать вскоре после акта колдовства. Случай незапущенный… Но я все не могу успокоиться, вспоминая, как ты сражалась с мессиром Реми! Это надо было видеть!
