Из всех возможных вариантов леди Опал была наименее опасной — хотя она могла объединить свои силы с Пульцерой и Хардиором.
— Она поручила тебе убить меня после того, как ты получишь ответы на свои вопросы? — спросил Арлиан.
— Нет, — ответил Столб. — Мне очень хорошо известно, что бывает с теми, кто сражается с вами, милорд, или устраивает засады против колдунов. Даже если бы вы не были колдуном и прекрасным фехтовальщиком, попытаться убить владельца каравана, окруженного двумя десятками честных стражников… Я бы никогда не увидел своей семьи. Если леди Опал хочет вашей смерти, пусть нанимает кого-нибудь другого; я бы не взялся за такую работу за все золото Мэнфорта.
— Вижу, у тебя еще есть остатки здравого смысла, — заметил Арлиан.
Столб в ответ пробурчал что-то неразборчивое.
— Она солгала тебе, — небрежно проговорил Арлиан. — Или ввела в заблуждение. Яд дракона не делает человека моложе. Я и в самом деле очень молод.
— Тогда зачем леди Опал так хочет его заполучить? — справившись со страхом, спросил Столб.
— Потому что яд дракона продлевает жизнь, — объяснил Арлиан. — Мне совсем недавно исполнилось двадцать лет, но в Мэнфорте есть мужчины и женщины, которые прожили несколько столетий благодаря эликсиру из яда дракона. Они стареют очень медленно, однако моложе никто из них не становится.
— Столетия? Столб вытаращил глаза.
Арлиан кивнул.
— Лорд Энзит был самым старым, — продолжал он. — И лорд Уитер немногим моложе. Леди Опал узнала обо всем от него.
— Лорд Уитер? Я слышал… одни говорят, будто вы его убили, а другие — что он покончил с собой.
— Лорд Уитер сам отнял у себя жизнь, — сказал Арлиан. — Эликсир не только ее продлевает, у него есть очень неприятные побочные эффекты, Уитер боялся, что ему придется с ними столкнуться.
Однако Столба не убедил рассказ Арлиана.
— И как часто нужно принимать эликсир? — спросил он. — Ну, если вы еще молоды, но потом…
— Я не принимаю эликсир, — прервал его Арлиан. — Я же сказал, леди Опал тебя обманула. Мое путешествие не связано с поисками яда дракона. Достаточно выпить эликсир однажды — и дело сделано, он больше не потребуется. Впрочем, не уверен, что леди Опал в это поверит.
— Да, она не поверит, — подтвердил Столб, да и я тоже, казалось, хотел он добавить.
Некоторое время Арлиан смотрел на него, потом спросил:
— Ты разговаривал со стражниками, которые сопровождали меня на рудник?
— Я…
Столб замолчал, но Арлиан прочел ответ по выражению его лица.
— Они сказали тебе, что я хотел получить на руднике? Говорили что-нибудь о драконах?
— Вы обещали рабам свободу в обмен на аметисты, — признался Столб. — О драконах стражники не упоминали. — После недолгих колебаний он добавил: — А еще они рассказали, что рабы съели надсмотрщика.
Арлиан вздохнул. Он не просил стражников держать язык за зубами, поскольку рассчитывал, что караван в полном составе отправится в Горное Царство Грез и все узнают, зачем нужны аметисты. Теперь этот глупец вернется в Мэнфорт и будет болтать, будто лорд Обсидиан ценит аметисты дороже обсидиана, — и поползут новые слухи.
— А рабы сами съели надсмотрщика или скормили его драконам? — спросил Столб.
— На руднике нет драконов, — устало сказал Арлиан.
И вновь Столб ему не поверил. Да, он непроходимо глуп.
— А зачем вам нужны аметисты? Для приготовления эликсира?
— Нет. Они необходимы, чтобы… — в последний момент Арлиан решил не говорить всей правды, — …торговать с аритеянами. Они очень ценят аметисты.
И тут у Арлиана появилось непреодолимое желание немного приврать, поэтому он добавил:
— А еще они считают, что аметисты отгоняют драконов — вот почему чудовища не нападают на Аритейн. — Арлиан улыбнулся, словно показывая, что не верит в глупые фантазии. — В уплату за свою магию они берут только аметисты — а что еще им нужно, если половина из них самые настоящие волшебники? Мне все равно, зачем им камни, — если они дают за них хорошую цену, меня это устраивает.
— Скажите, аметисты и в самом деле отгоняют драконов? — восхищенно спросил Столб.
Арлиан пожал плечами.
— Откуда мне знать?
Тут ему вновь захотелось подшутить над Столбом, и он добавил:
— Но никто еще не видел драконов в рудниках, хотя их пещеры находятся глубоко под землей.
Столб, затаив дыхание, внимал откровениям лорда Обсидиана. Арлиан откинулся назад и хлопнул себя по бедрам.
— Значит, ты нанялся охранником, потому что леди Опал решила, будто я отправился за драконьим ядом. Теперь ты знаешь, что это неправда. Возвращайся в Мэнфорт и скажи ей, что она ошиблась.
Столб откашлялся.
— Боюсь, что при данных обстоятельствах я не могу оставить тебя в караване, — продолжал Арлиан. — Не сомневаюсь, ты меня поймешь. Я скажу Ловкачу, чтобы он с тобой рассчитался. Можешь забрать свои вещи и уехать утром.
— Так вы не собираетесь… — Столб не закончил.
— Я не намерен тебя наказывать или лишить заработанных денег, — устало сказал Арлиан. — Ты обманул меня, но не совершил никакого преступления. Свои обязанности ты выполнял. А теперь уходи.
Тут в голову Арлиану пришла ужасная мысль, и он добавил:
— И не советую тебе следовать за караваном в Аритейн. Ты не сумеешь преодолеть Пустошь.
— Значит, вы снова направляетесь в Аритейн? — с удивлением спросил Столб.
— Нет, — ответил Арлиан, принявший наконец решение. Он понял, что не может надолго покинуть Мэнфорт. — Мой караван отправится в Аритейн, а я останусь на несколько дней в Глубоком Шурфе, чтобы привести в порядок дела.
— Да-да, — сказал Столб, чтобы только не молчать, но на лице у него вновь появилось недоверие.
Арлиану он окончательно надоел.
— А теперь проваливай, — заявил Арлиан, положив руку на рукоять шпаги. — Я сыт разговорами с тобой по горло. Возвращайся к Опал, и будьте вы оба прокляты!
Столб отпрянул, неловко соскочил на землю и поспешно скрылся в темноте.
На следующее утро Арлиан встал на рассвете, чтобы добраться до рудника до начала смены. Но когда он открыл глаза, ему показалось, будто еще не рассвело, таким темным было небо. Затем он сообразил, что его затянули тяжелые тучи.
Стояла изнурительная жара.
Что ж, подумал он, рабам будет легче выйти из рудника, если они уже собрали сотню аметистов.
Он еще не забыл, как его ослепило солнце, когда после многолетнего заточения под землей он оказался на свободе.
