Рой, вернувшийся из основного лагеря, застал нас с Лазуром в виде «куриц-наседок», мельтешащих около огромного яйца. Сеймур все это время наблюдал за нами с выражением «лишь бы дитя не тешилось…» на его лице. Нервозность и постоянно прослушивание не давало мне возможности предложить помочь ребятам с бытовыми делами, и, если уж быть честной, я просто не могла оторваться от бесперебойного наблюдения, контроля за удивительным процессом и состоянием здоровья жителя яйца.
Гровейнец отвлекся от созерцания моей суеты и занялся обустройством лагеря, а Рой развел костер и приготовил ужин. Убедить меня поужинать Сеймуру дорогого стоило, но он смог своего достичь, хоть и был скрыто недоволен мои поведением.
– Да, – согласилась я наконец на предложение Сеймура. – В погоне за знаниями мне сложно остановиться.
Я зачерпнула ложку ароматного рагу и отправила ее себе в рот. Я признавала свое абсурдное стремление, но в этом моя особенность. Сеймур засмеялся и сказал:
– В этом нет ничего страшного, но себя надо беречь.
– Какой ты умный… – проворчала я, а в груди у меня растекалось теплота от его слов.
Он принимает меня настоящей – это удивительно приятно и правильно. Сеймур послан мне всеми Стихиями, такого мужчину отпускать никак нельзя.
Мы еще немного обсудили о предположительных сроках появления первой трещины, но я не могла дать точного ответа, были только лишь догадки и неточные расчеты.
Сейчас детеныш устал и спит. При прослушивании его движений не было слышно, а сердце билось ровно и спокойно. Малышу нужно было отдохнуть перед тем, как с новой силой начать пробивать свою алмазную броню.
В эту ночь выспаться мне толком не удалось. Только я прилегла, как мне хотелось снова пойти и послушать все ли в порядке с жителем яйца, нет ли каких-либо отклонений в процессе. Из-за беспокойных мыслей и метаний я отбросила затею лечь спать. В этом даже уговоры и шуточные угрозы от Сеймура не помогли. Он смирился с поражением, расстелил два спальника прямо на земле рядом с яйцом, чтобы у меня была возможность передохнуть, находясь между бесконечными измерениями и исследованиями. Когда детеныш снова приступил к попыткам пробиться, что такое сон – я и вовсе забыла.
К позднему утру заветный час настал. «Хрупнула» первая трещина, чуть не вызвав у Лазура обморок от экстаза. Дальше началось еще более тяжелое время. Я следила за сердцебиением и за новыми разломами, не переставая.
И завтрак, и обед в меня впихнули силой. Я была вся погружена в процесс появления на свет неизвестного магживотного.
Когда детеныш наделал достаточно трещин, то он воздушной волной снес крышку яичка и явился перед нами...
Под алмазной скорлупой скрывалось настоящее чудо! Понять, какая именно из теорий была верна, сейчас не представляется возможным, но перед нами был живой и здоровой детеныш дракона лазурного цвета, весь покрытый околоэмбриональной слизью. Его маленький любопытный носик забавно подергивался, впитывая новые запахи и исследуя обонянием новый мир, а оранжевые глазки презабавно лупали, рассматривая окружающую его реальность.
Лазур моментально оказался рядом с крохой и принялся выразительно шипеть на дракончика, побуждая его раскрыть свои крылья в первый раз. Но пока что они висели слепленным кулем за спиной у дракончика. Первый инстинкт у новорожденных Драконовидных Ящериц – способность летать, от которой зависит безопасность малыша.
Малыш услышал зов природы и аккуратно расправил свои синие кожистые крылья. Они выглядели целыми, без каких-либо дефектов и до невозможности прекрасными.
Прямо из остатков скорлупы одним взмахом он поднялся над землей и завис, разглядывая природу леса, а затем стремительно улетел. По печальной морде моего Лазура было понятно, как он страстно жаждал присоединиться к только что появившемуся на свет детенышу.
Полностью погруженная в рождение дракончика, я не заметила, как к нам присоединился еще один лесоход. Он привез Серхио, который умудрился застать самый красивейший этап вылупление маленького дракона.
Его голос заставил меня дернуться от неожиданности.
– Он еще вернется? – спросил Серхио.
– Не знаю… – пожимая плечами, прошептала я и продолжила смотреть туда, куда скрылся настоящий дракон, которого до этого момента считали вымершим магживотным.
Ни у кого из здесь присутствующих не вызывало сомнений, что это было именно это мифическое создание Стихий. Кажется, я еще не до конца понимала, свидетелем каких невероятных событий я стала.
– Но скорлупа ему уже точно не пригодится, – добавила я. – Драконовидные Ящерицы около года учат своих детенышей жить без родительской помощи, и только потом дети покидают своих родителей и приступают к самостоятельной жизни. Сложно предугадать, как будет здесь. Но если учитывать поведение Лазура, то они воспринимают друг друга частью одной семьи, и если у драконов не принято сразу покидать родительского гнезда, то возвращение в гнездо возможно.
Я резко повернулась к человеку, собравшему всю экспедицию ради этого яйца, и задала самый важный вопрос, от которого будут зависеть мои действия.
Тогда, когда я узрела рождение удивительного создания своими глазами, мне стало кристально ясно, что людям нельзя сообщать об этой находке.
