воздух, вода, растительность или живые существа.
— Как же тогда они дали себя свергнуть? — съязвил Альдред. Всё сказанное казалось ему не больше, чем ересью. Просто мышление инквизитора, навязанное в учебке.
Актей посмотрел на него со значением.
— Слушай внимательно, — призывал он строго.
Флэй не ответил. Стал чернее тучи.
— Пантеон родился из эфира, что окутывает и пронизывает Аштум. Боги создали всё сущее, в том числе — разумных существ. Примерно одного склада, с опорой на более примитивные формы жизни, но с разумом и поведением, близким к своему. Их лучшее творение. Долгое время Боги просто наблюдали за эволюциями видов. Не более, чем прихоть небожителей. Всё изменилось, когда планета притянула Пятую Луну…
— Если Пантеон всесилен, почему не остановил это?
— Ты слишком узко мыслишь о глобальных вещах. Боги и есть Аштум. Они же — плод Вселенского Разума, что бы это ни значило. В мире, где живём мы, всему глава Пантеон. Не больше и не меньше. Это ты способен осмыслить?
— Допустим.
— Пять Лун повлекли за собой катаклизмы, вызванные бесконтрольными выплесками эфира. Это энергия, которой нужно управлять. И одно дело, когда к ней обращается лишь Пантеон. И совсем другое, когда пользователей десятки, сотни тысяч.
Альдред напрягся. Согласно вере в Противоположности, эфир эмитируют именно живые существа. В частности, маги. Они же вырабатывают его. Процесс сродни кроветворения, переваривания пищи. Чтобы эфир покрывал землю, как воздух, Флэй слышал впервые. Это заинтриговало его.
— Богам пришлось вмешаться в существование живых существ. Но методами, которые были бы понятны их созданиям. Прихоть Пантеона в прошлом обернулась чудовищными последствиями для Аштума в будущем.
— Например?
— Люди всегда искали порядок в хаосе. Их развитие должно было быть естественно и последовательно. Таков замысел Пантеона. Богам пришлось воплотиться и взять на себя бразды правления. Здесь, на Полуострове. В самом центре Аштума, равноудалённом от крайних пределов Запада и Востока. Именно здесь лежала колыбель дельмейской цивилизации. В городе Цим, которому вы придаете совсем иное значение.
Ренегат хмыкнул. Об этом он не задумывался. И тем не менее, античная архитектура прямо говорила о языческом наследии. Вера в гармонизм зародилась не в Циме. Но для Запада главной точкой на карте стал именно он. Бывшая столица Западной Дельмейской империи, павшей под натиском варваров.
Дом побеждённого — новая вотчина победившего.
— Боги вмешались в задуманный ход вещей. Выбрали наиболее прогрессивную модель развития цивилизации, которую человек только мог осмыслить. Чтобы однажды сплотить в единый кулак все племена и народы. Рано или поздно человек бы сумел приблизиться к Богам, принудить все сущее под свои нужды. Выйти за рамки пищевой цепи. Испытывая нужду, самостоятельно её удовлетворять. Вырваться за пределы родного мира и раскрыть загадку Вселенского Разума.
— Что такое этот Вселенский Разум?
— То, что есть над вселенной. Над планетами. Над звёздами. Над космосом. Недосягаемое ни смертным, ни Богам.
— Зря я это спросил…
Ему действительно было сложно осмыслить подобную чушь. Даже если это вовсе не чушь, а самая настоящая истина.
— Вовсе нет. Пора понимать. Как бы то ни было… Если вершина иерархии дельмеев — Пантеон, то кто будет властвовать над всем Пантеоном? Каждый Бог мнил себя выше остальных. Немудрено, что история империи полна страниц, заляпанных в крови. Вера в Пантеон множилась. Но медленнее, чем могла бы.
— Боги не совершенны, — заключил Альдред.
— Как и люди. Те унаследовали их достоинства и пороки. Хаос и порядок идут рука об руку. Все это понимали. Недаром Противоположности принудили её к своей пустой и никчёмной идеологии. А магов — прослойку между простыми смертными и Богами — низвели до бешеных собак. Живого золота. Ресурса.
Флэй погонял воздух во рту. Актей рассказывал ему то же примерно, что и прописано в Дюжине Столпов. О чём-то подобном разглагольствовал Менелай. Всё то же самое только с точки зрения язычника. Он начинал верить, что гармонизм — своего рода суррогат. Но ведь и за ним стояло что-то. Или кто-то.
— Боги постоянно вели войны друг против друга. Они были не в силах поделить империю. Так что варвары застали государство в упадке. Поэтому так легко завоевали его. С тех пор история переписана. С тех пор Боги ушли в тень до лучших времён. С тех пор маги, призванные управлять простым людом, стали рабами.
— Что изменила Седьмая Луна?
— Всё.
Ренегат напрягся.
— Её влияние сопоставимо с тем, которая оказывала Пятая Луна в первое время. Магия, которую удавалось материализовать ранее, — ничто в сравнении с той силой, которая теперь доступна чародеям. Это лучшее время для Богов, чтобы вновь заявить о себе, вернуть всё на круги своя. И Пантеон готовился…
Альдред был вынужден перебить его:
— Ты назвал веру в Противоположности пустой. Почему?
— Она от начала и до конца построена на лжи. В ней нет ничего настоящего или божественного. Между тем своей верой еретики кормят то, что должно было сдохнуть в зародыше. Сектанты пустили в Аштум чужие сущности из Аида.
— Из Аида?
— Аид — это субвселенная. Серость, как вы ее называете. Обитель Абстракции, что тянется к Материи. Любыми способами. Первые гармонисты отозвались на зов с той стороны. Последствия Аштум претерпевает до сих пор. Пантеон и Восточная империя должны уничтожить паразита, что кроется за Светом и Тьмой. Тогда восторжествует мирская справедливость.
— Это что-то из разряда демонов? — предположил Флэй, оценивая слова Ламбезиса, как инквизитор.
— Ты верно мыслишь. Если тебе удобно так это видеть, пожалуйста, — не стал спорить Ламбезис. — Но всё куда сложнее. Быть может, тебе удастся застать правду. Узреть её собственными глазами.
— Что теперь будет?
— Простые смертные увидят в происходящем Апокалипсис. Но в сущности, Аштум обновит свою кровь. Общественные катастрофы и природные катаклизмы неизбежны. Зато мир переродится. И время возобновит свой ход по нужному курсу.
— И ты хочешь сказать, что этот путь верен, а путь Противоположностей неверен? — усомнился Флэй.
Он не знал, как ему быть. В разговоре с Ламбезисом Альдред почувствовал себя пылью, ничтожеством перед лицом грядущей эпохи, где ни ему, ни его чаяньям не найдётся места.
Как и любой на его месте, ренегат посчитал бы, что не увидит обновлённый Аштум. И потом, стоит ли оно того?
Сквозь толщу самобичеваний проскабливался простой факт: ему врали. Им врали. Равновесный Мир — фикция. Ошибка истории, дающая о себе знать многим позже. Флэй терялся: между Пантеоном и Противоположностями кого бы выбрал он? Да и стоит ли оно вообще того — выбирать?
Кровавая, хаотичная, безжалостная игра Богов и тех, кто пытается им вторить. Разменная монета здесь люди. Альдред — в том числе.
