Едва мы появились в зале, как большинство присутствующих устремили на нас взгляды. Гостей было видимо-невидимо! Начались приветствия, представления родственников, обмены любезностями, светские беседы. Только часа через два я смогла вырваться из этого сумасшедшего дома и отправилась на террасу немного подумать и глотнуть свежего воздуха.
Этим вечером Макс вел себя со мной непозволительно дерзко, и это меня сильно смущало. Притом на светских дам он не обращал никакого внимания. Почему? Потому ли, что во время убийств все они отвернулись от него, боясь стать очередной жертвой, или были еще причины?
Он все время не отпускал меня от себя, прижимая, поглаживая, прикасаясь. Казалось бы, в отдельности ничего предосудительного, но все вместе это создавало впечатление, что мы и не думали расставаться, как писали ранее газеты.
Занятая такими думами, я не сразу заметила, что ко мне подошел Миро. Поздоровавшись со мной и поцеловав руку, он открыто улыбнулся:
— Вы сегодня прекрасны как никогда, мисс Нурир.
— Благодарю вас.
— Я смотрю, ваши отношения с Максом цветут и пахнут.
— Да, у нас все хорошо.
— Не боитесь, что он променяет вас на другую постоянную любовницу?
— Кто не рискует, тот не пьет хандер хьюз.
— Благородная пословица, но, может, стоит принять мое предложение? — спросил Миро, беря меня за руку.
— А вы будете мне верны до гробовой доски?
Бросив взгляд на своего шефа через окно, я заметила, что ему что-то бурно рассказывает Миранда, жестикулируя при этом руками. Произнеся заклинание, я приоткрыла дверь на балкон, и в зал потянулся свежий воздух.
— Вы так хотите к нему присоединиться?
Посмотрев на Миро, я поняла, что он истолковал мои действия по-своему.
— А вы полагаете, что это странно? — невпопад ответила я, краем глаза наблюдая, как воздушная веревка обвивается вокруг шеи Миранды, и резко затянула ее.
Всплеснув руками, девушка приподняла одну руку к шее и встретилась со мной взглядом в окне.
Но я тут же перевела взгляд на Макса, который смотрел на меня совсем без улыбки. И когда он направился в мою сторону, то Миро, пожелав мне приятного вечера, двинулся ему навстречу. Но меня это уже не тревожило. Наблюдая за спешно уходящей Мирандой, я достала из сумочки сандвич и, откусив от него, прикрыла глаза. Его вкус показался мне божественным.
Ням.
— Таисия, ты что, беременная? — неожиданно за моей спиной раздался голос Макса.
— Что? — развернувшись, ошеломленно спросила я.
— Ты постоянно ешь огромными порциями.
Быстро прожевав кусок бутерброда, я откусила еще и пожала плечами:
— От кого бы еще забеременеть.
Высоко приподняв брови Лагфорт поинтересовался:
— С каких пор мы так хотим детей?
— Возраст, — пробормотала я с набитым ртом.
Вдруг рука шефа обвила мою талию и прижала к нему.
— На нас что, кто-то смотрит? — спросила я, с грустью смотря на сандвич, который Макс отобрал и выкинул в сад.
Полет моей пищи я провожала с тоской. Хоть первичный голод и был утолен, тем не менее я бы бутерброд доела.
Прервав мои мысленные страдания, Макс, взяв меня за подбородок и чуть запрокинув мою голову, повернул лицом к себе.
Увидев лицо шефа очень близко от своего, я ахнула.
— Скажи мне, Таисия, что происходит?
— А… а… — пробормотала я, смотря на губы Макса. — Что? Что… происходит?
Лагфорт большим пальцем провел по моей нижней губе.
— Ты купила книги по эзотерике и одновременно с этим стала много есть. И к тому же Миранда начала странно себя вести. Не хочешь объяснить, что происходит?
— А почему тебя это так волнует?
— Я жду ответа, Таисия.
Чуть отстранившись, я посмотрела на шефа:
— Макс, ты что, хочешь сделать меня своей любовницей? Раньше ты говорил, что это неразумно.
— С чего ты взяла, что я хочу сделать тебя любовницей? — промурлыкал Макс.
— Потому что ты не для матери устроил наш договор: ты ухлестываешь за мной.
— А вот в этом ты права.
— И что же это значит?
— Это значит, что ты занимаешься магией.
— Нет, Макс. Это значит, что я колдую. Как тебе такой ответ? Он тебя не пугает?
На это шеф сделал невероятную вещь: он усмехнулся и поцеловал меня.
Несмотря на то что я целовалась и раньше, в этот раз все мысли вылетели у меня из головы. Губы Макса были нежными, и сначала лишь слегка прижались к моим, как бы пробуя, спрашивая.
Решив, что гори все доводы синим пламенем, я обхватила Лагфорта за шею и ответила на поцелуй. Едва ощутив ответное прикосновение губ, Макс уже напористо впился губами в мои — и поцелуй стал страстным. Я целовала его, полностью отдавшись водовороту ощущений, чувствуя его руки на спине и талии, то, как он сильно прижимал меня к себе, как его губы ласкали мои. Когда мы разомкнули объятия, от нехватки воздуха у меня болели легкие.
И если после этого разумно было с ним поговорить, то я наплевала на все доводы разума.
Чуть оттеснив меня вбок под лиану, которая скрыла нас от чужих глаз, Макс снова меня поцеловал. На этот раз поцелуй был спокойнее первого: он ласкал и в то же время исследовал. Руки Макса, лаская, гладили мое затянутое в бархат тело, словно изучая его. Я же, так же нежно целуя любимого, гладила его плечи, запускала пальцы в волосы. Тело на такие ласки отреагировало соответственно: низ живота сдавило, кожа стала чуть побаливать.
В этот момент мне казалось, что если я его отпущу, то умру.
С Максом на террасе мы провели довольно много времени, и когда наши объятия были готовы выйти за рамки всяких приличий, шеф сумел-таки остановиться. После того как мы привели одежду в относительный порядок, я поправила прическу, придав ей более-менее приличный вид, и мы вышли к гостям.
Раньше, когда все о нашей любовной связи только подозревали, распуская различные слухи, мне было все равно. А сейчас косые взгляды смущали меня. Если растрепанные волосы можно было объяснить тем, что они зацепились в саду за ветки, то припухшие губы уже нет. Не с деревом же я целовалась.
О произошедшем мы с шефом не говорили, и по возвращении домой он, остановившись около моей двери и сказав: «Поговорим завтра», крепко, страстно меня поцеловал и ушел спать к себе.
С его стороны это тактичный и заботливый поступок — дать мне время прийти себя. Но все-таки Макс мужчина и не понимает женскую природу.
Дай нам возможность — мы такого себе напридумываем! Чем я и занялась, оставшись одна.
Я перебрала все причины, почему я не должна позволять нашим отношениям переходить в личную плоскость. Какой сладкий ужас, что они уже перешли, и чем мне все это может вылиться.
