— Ты убил его, — прошептала я. — Это был ты. Ты надел кепку Патча! — Шок моментально сменился отвращением и ледяным ужасом. — Ты убил моего отца.
В глазах Риксона теперь не было ни следа сочувствия или теплоты.
— Что ж, довольно неловкая ситуация.
— Ты был в кепке Патча той ночью. Ты взял ее специально, не так ли? Ты не мог убить моего отца, не притворившись кем-то другим. Ты не мог сделать этого, не обеспечив себе алиби. — Вот сейчас мне пригодилось то, что я помнила из курса психологии на первом курсе старшей школы. — Нет. Погоди! Все не так. Ты притворился Патчем, потому что хотел быть им! Ты завидуешь ему. Все именно так, не правда ли? Ты хотел быть таким, как он, быть…
Риксон схватил меня за лицо, заставляя замолчать:
— Заткнись!
Я отступила назад. Было больно там, где его руки касались моего лица. Мне хотелось броситься на него, сделать ему больно, расцарапать физиономию или бить ногами в живот, но я знала, что должна сохранять спокойствие. Мне нужно было все выяснить. Я начинала думать, что Риксон привел меня в туннели не для того, чтобы помочь сбежать. Хуже того, он никогда не собирался выводить меня наверх.
— Завидую ему? — жестко сказал он. — Конечно, я ему завидую. Ведь это не он идет прямой дорогой в ад. Мы были в этом дерьме вместе, а теперь он выбрался и вернул себе крылья, — он окинул меня взглядом, в котором сквозило отвращение. — И все из-за тебя.
Я покачала головой, не давая себя обмануть.
— Ты убил моего отца раньше, чем вообще со мной познакомился!
Он рассмеялся, но в его смехе не было веселья.
— Я знал, что ты существуешь, и искал тебя.
— Зачем?
Риксон вынул пистолет из-под рубашки и махнул им в глубь комнаты смеха.
— Иди дальше.
— Куда мы идем?
Он не ответил.
— Полиция уже близко.
— К черту полицию, — сказал Риксон. — Я закончу прежде, чем они сюда доберутся.
Закончит?
«Успокойся, — сказала я себе. — Тише».
— Ты убьешь меня теперь, когда я узнала правду? Когда я узнала, что ты убил моего отца?
— Харрисон Грей не был твоим отцом.
Я открыла рот, чтобы протестовать, но… Вдруг перед моим мысленным взором появилась Марси, стоявшая на своем переднем дворе. Она говорила, что Хэнк Миллар может быть моим отцом. Я почувствовала, как меня словно придавило тяжелой каменной плитой. Так что, Марси говорила правду? Шестнадцать лет я не знала правды о своей семье? Я подумала, знал ли об этом мой отец, мой настоящий отец. Харрисон Грей. Человек, который вырастил меня и любил меня. Не биологический отец, который меня бросил. Не Хэнк Миллар, который мог убираться к черту.
— Твой отец — нефилим по имени Барнабас, — продолжал Риксон. — В последнее время он называет себя Хэнк Миллар.
Нет.
Я отступила в сторону. Голова у меня шла кругом. Сон! Сон Патча. Это было настоящее воспоминание. Он не лгал. Барнабас — Хэнк Миллар — был нефилимом.
И он был моим отцом.
Мой мир с грохотом и треском рушился, но я заставила себя сосредоточиться. Лихорадочно роясь в памяти, я пыталась понять, где раньше слышала это имя — Барнабас. Я никак не могла вспомнить, но знала, что слышу его не в первый раз. Оно было слишком необычным, чтобы не запомниться. Барнабас, Барнабас, Барнабас…
Я попыталась связать концы с концами. Почему Риксон рассказывает мне это? Откуда он знает о моем биологическом отце? Какое ему до всего этого дело? А потом поняла. Однажды, дотронувшись до шрамов Патча и отправившись в его воспоминания, я услышала его разговор о своем вассале-нефилиме, Чонси Ланже. Он упоминал вассала Риксона, Барнабаса…
— Нет, — прошептала я, слово выскользнуло само.
— О да.
Мне отчаянно хотелось убежать, но ноги одеревенели и отказывались повиноваться.
— Когда твоя мать забеременела от Хэнка, он уже достаточно знал о Книге Эноха и понимал, что я приду искать ребенка, особенно если это будет девочка. Поэтому он сделал единственно возможное — спрятал девочку. Тебя. Когда Хэнк сказал своему другу Харрисону Грею, что твоя мать в опасности, тот согласился жениться на ней и притвориться, что ты его дочь.
Нет, нет, нет.
— Но… я потомок Чонси! С отцовской стороны. Со стороны Харрисона Грея. У меня на запястье есть отметина, подтверждающая это!
— Да, есть. Много веков назад Чонси развлекался с наив-ной фермерской дочкой. У нее родился сын. В этом мальчике не было ничего особенного, не было ничего особенного и в его сыновьях, и в сыновьях сыновей… И так много поколений, пока один из его потомков не переспал с женщиной вне брака. Он внес благородную нефилимскую кровь своего предка, герцога Лангийского, в другой род. Род, который впоследствии произвел на свет Барнабаса. Или Хэнка, как он предпочитает называть себя в последнее время, — Риксон сделал нетерпеливый жест, призывавший меня сложить два и два.
Я это уже сделала.
— Значит, и в Харрисоне, и в Хэнке была кровь Чонси, — сказала я.
И Хэнк, чистокровный нефилим в первом поколении, был бессмертен. А мой отец, нефилимская кровь которого за многие века была сильно разбавлена человеческой, как и моя, бессмертным не был. Хэнк, человек, которого я едва знала, а уважала и того меньше, мог жить вечно.
А мой отец ушел навсегда.
— Именно так, любовь моя.
— Не называй меня так.
— Тебе больше нравится, когда тебя называют Ангел?
Он издевался надо мной. Играл со мной, потому что я была именно там, где он хотел. Я уже проходила через такое с Патчем и знала, куда все идет. Хэнк Миллар был моим биологическим отцом и вассалом-нефилимом Риксона. Риксон принесет меня в жертву, чтобы убить Хэнка Миллара и получить человеческое тело.
— Могу я задать несколько последних вопросов? — спросила я. Мой тон был почти вызывающим, несмотря на страх.
Он пожал плечами:
— Почему нет?
— Я думала, что только чистокровные нефилимы в первом поколении могут приносить клятву. Чтобы Хэнк считался чистокровным нефилимом, родителями у него должны были быть чистокровным человеком и падшим ангелом. Но ведь его отец не был падшим ангелом! Он был одним из потомков Чонси по мужской линии.
— Ты упускаешь тот факт, что мужчины могут вступать в отношения с падшими ангелами-женщинами.
Я покачала головой.
— Но у падших ангелов не человеческие тела. Падшие ангелы-женщины не могут иметь детей. Патч мне рассказывал.
— Но падший ангел-женщина, находясь в женском человеческом теле во время хешвана, может зачать. Эта женщина, телом которой воспользовались, может родить ребенка намного позже хешвана, но ребенок не будет обычным человеком. Он зачат падшим ангелом.
